Ринат Назипов - Барон Серж де Сангре. Книга 2 [СИ]

Меня дважды спрашивать не пришлось. Я уже достаточно давно питаю определенные планы на эту планету, да все случай не подворачивался. Нет, пропавших людей я кончно же буду искать, на такая уж я и скотина, чтобы наплевать на все и всех и заняться своими делами. Но, реально, если все, что я знаю о планете правда, то они все уже давно мертвы, и от них даже косточек не осталось, местная живность растащила, но… надежда ведь умирает последней.

Спасательные операции такого плана в корпорации уже давно отработаны. Правда, в данном случае работу осложняет тот факт, что точного места высадки пропавшей группы никто не знает, есть только примерные координаты. ИскИн Станции все же отслеживал бот, пока мог. Но и на такой случай все предусмотрено. С десантного бота, на высоте примерно десяти километров над поверхностью, происходит выброска спасателей в индивидуальных десантных капсулах, предназначенных для прорыва обороны планеты и максимальной сохранности жизни десантника. Связь на планете не работает, да и электронные системы наблюдения тут мало чем могут помочь. Поэтому, в случае экстренной необходимости, чтобы подать сигнал об эвакуации, местные приспособились использовать термические заряды. Две минуты горения, температура под три тысячи градусов, такой сигнал даже атмосфера планеты экранировать не может, а ИскИны Станции внимательно отслеживают такие вот вспышки. Вообще-то, странно, что техники не взяли с собой такие заряды. А может быть и взяли, да использовать не успели. Кто теперь скажет.

Последний инструктах перед десантированием и почти вда десятка индивидуальных капсул, широким веером, разлетаются от бота в сторону поверхности планеты. Скудная телеметрия с датчиков капсулы, идет сразу на нейросеть. Скорость полета, скорость ветра, температура внешней обшивки капсулы и окружающего пространства, ну и примерные координаты приземления. По идее, тут должна быть еще и карта местности, но это ведь не обычная планета, тут девяносто девять процентов поверхности скрыто «туманом войны», поэтому, никто не знает и даже не может предсказать, что ждет меня по приземлению.

Альтиметр показывал что-то около четырех километров, когда механический голос слабенького ИскИна капсулы вдруг сообщил:

– Внимание! Ракетная атака. Выполняю маневр уклонения… отстрел имитаторов. Имитаторы отсутствуют, защитное поле тридцать два процента, личному составу приготовиться к столкновению. Три… два… один!

Удар, скрежет раздираемого металла, капсулу бессовестно закручивает вокруг своей оси, а еще спустя несколько мгновений, ее, и так крутой спуск, превращается в беспорядочное падение. Последнее что я запомнил, это резкий рывок, как будто кто-то решил сыграть с моей капсулой в футбол и наподдал ей ногой. И опять механический голос ИскИна.

– Задействованы тормозные паращюты. Эффективность двадцать четыре процента. До соприкосновения с поверхностью планеты двенадцать секунд.

Огромный серо-коричневый спрут отчаянно пытался выбраться из-под той горы металла, что рухнула на него со стометровой высоты. Пара толстых щупалец очень медленно, словно в замедленной съемке, выползла из-под десантной капсулы и неуверенно покачалась в воздухе, ухватилась за выступающие из корпуса дюзы тормозных двигателей, пытаясь поднять ее. Но, сделали только еще хуже. Семи тонное изделие имперских оружейников, зашаталось и повалилось на сторону, прижав сразу несколько щупалец к земле. Раздумывал я недолго, за последний двадцать минут это был единственный и, пожалуй, самый лучший момент, чтобы покинуть капсулу. К счастью, пиропатроны сохранились и легко отстрелили аварийный люк. Трехсоткилограммовая шайба крышки люка словно запущенный умелой рукой «блинчик» запрыгала по утрамбованной земле, чтобы словно гигантский топор врубиться в одно из восьми основных щупалец спрута, снеся добрую его треть. На этом мое везение и закончилось. Напрасно я поторопился вылезть из капсулы, беспорядочно бьющий во все стороны обрубок, словно древний таран саданул меня в грудь. Вместе с убегающим куда-то сознанием, я услышал звук ломающихся собственных ребер.

Сотни иглоподобных колючек впивались в лицо все сильнее. Я сцепил зубы и с трудом чуть приподнял голову. Почти сразу что-то взорвалось в затылке, в пересохший рот хлынула соленая жидкость, в глазах потемнело, но регенерация, подстегнутая паническими сообщениями нейросети, уже во всю трудилась. Могу поклясться, что я слышу, как с легкими, едва слышными щелчками встают на место выбитые суставы и переломанные кости. К сожалению, нейросеть исправляет в первую очередь те повреждения, что несут прямую опасность для жизни, поэтому правая рука, весящая плетью, совсем даже и не находится в приоритете, даже несмотря на то, что сломанная кость проткнула кожу, ткань комбинезона и раздвинув бронированные накладки легкого скафандра высунулась наружу. Причина такого моего неудовлетворения порядком моего лечения, заключается в том, что буквально в нескольких шагах от меня, стоя на кончике хвоста, плавно пританцовывала толстая змея, угрожающего, красно-черного колера. Подобно земной кобре, капюшон у нее раздулся, холодные, немигающие глаза, равнодушно поблескивали под лучами огромного красного солнца. Я застонал и опустил голову на окровавленные колючки. С разбитой головой, переломанными ребрами и сломанной рукой трудно отбиться даже от воробья. Вот тут-то я впервые пожалел, что «подарки от Куколки» так и покоятся у меня в сумке. Осталась единственная надежда, что мои амулеты силового жгута не подведут. Я попытался сосредоточиться, но даже эта слабенькая попытка оказалась почти фатальной, мою голову что-то сжало с такой силой, что я в очередной раз услышал, как кости сошли со своих мест, вот только это были мои кости, кости моего черепа. Ни о какой сосредоточенности в таких условиях и речи не идет, тут бы перетерпеть эту адскую боль, что сжимает голову.

Удивительно, но едва я отказался от идеи расправиться со змеей с помощью силовых жгутов, как мою голову отпустило и даже боль почти прошла. Да и змея почему-то не нападает. Я с трудом разлепил опухшие веки, осторожно поискал глазами покачивающийся силуэт. Пресмыкающаяся страхолюдина, все так же плавно раскачивалась на прежнем месте, влажные чешуйки все так же отражали красный свет заходящего гиганта, а вертикальные глаза даже без признака век, все так же хладнокровно разглядывали меня. Задержав дыхание и, опираясь на относительно здоровую руку, с трудом сел. Местность несколько раз качнулась, потом головокружение стихло, остался только навязчивый звон в ушах.

Я сидел на сырой, словно после обильного дождя, почве. За проигравшем схватку с куском мертвого металла, спрутом возвышалась массивная скала, изрезанная сверху донизу глубокими трещинами. Ее вершину покрывали красные и желтые лишаи, в темных расселинах светился нездоровым фосфорическим блеском бледно-зеленый мох. Где-то у подножия журчал ручей, мне сразу захотелось пить, сказывается большая кровопотеря, но я вовремя вспомнил, что воды на местных континентах, помимо той, что льется с небес в виде дождя, нет, а местные реки, озера и ручьи наполнены чем угодно, но только не водой. По своему химическому составу, та субстанция, что заменяет на суше воду, больше похожа на желудочный сок, или эксперименты сумасшедшего химика.