Александр Протасов - Доброволец. Проект Z2-17

– Господин президент, я жду вашего решения. По данным, отображаемым на экране, ситуация с отрядом «Стальная кольчуга» близка к критической. – Маленькие зелёные огоньки индикаторов, отображающие боеспособные единицы, меркли словно тухнущие под дождём угольки догоревшего костра.

Принять решение о боевом использовании Анигилятора было дано только президенту. Теоретически мощность этого оружия была просчитана. Но профессор Паризин относился к этим расчётам с огромным скепсисом. Проблема состояла в том, что выстрел из Анигилятора вызывал воздействие на материю пространства и времени. Выражаясь простым языком, энергия, высвобождаемая при выстреле, могла преломить временной коридор и вызвать искривление параллельной реальности, которая, в свою очередь, могла пересечься с текущим временным моментом. Последствия подобного слияния предсказать или рассчитать математически было невозможно. Но с другой стороны, удар подобной мощности мог в одночасье уничтожить весь рвущийся к Земле флот врага, распылив его на атомы по всей солнечной системе.

– Перегрузка систем генераторов поглощения проекта «Забвение» превысила семьдесят пять процентов. Подключённые к «Куполу» спутники сгорели, не выдержав такой нагрузки. В разрыве сверхсветового потока начинается обратная реакция. Фиксирую раскол выходящего из разрыва объекта.

– Что происходит, господин профессор? Разрыв закрывается?

– По-видимому, взрыв системы «Заслон – 1» нарушил какую-то неизвестную нам реакцию в разрыве сверхсветового потока? – Паризин обрабатывал поступающую на его компьютер информацию и словно разговаривал сам с собой. – Это привело к нарушению его нормального функционирования. Будь у нас возможность, мы бы взглянули на ситуацию более внимательно и подробно…

– Профессор! У нас нет времени. – За спиной президента что-то взорвалось. Аварийная система окрасила командный отсек в красный свет, всюду замигали лампы и взревела сирена тревоги.

– Конечно, конечно! – засуетился Паризин. – Безусловно, разрыв получил повреждение. Сейчас он словно угасающая лампочка моргает из-за недостатка подачи энергии.

– Перегрузка систем генераторов поглощения проекта «Забвение» превысила восемьдесят процентов. Это критическая точка, немедленно рекомендуется сменить местоположение или снизить давление на поля магнитного искривления.

– Я всё ещё жду ответа, господин президент. Перегрузка моих систем критична. Разрешите выстрел! – Крик Добровольца, полный боли, прорезал эфир словно высокочастотный импульс.

– Сколько вы сможете продержаться, боец? – вопрос был строгим и очень требовательным. – Мы не можем рисковать, используя непроверенное оружие. Но есть вероятность закрытия разрыва. Профессор Паризин решает эту проблему.

– Я не смогу. Долго не смогу, – Доброволец кричал словно его тело страдало от невероятно сильной боли. – Не больше минуты. Слишком велика нагрузка на поля магнитного искривления моего автомата. Перегрузки энергии сжигают мои нейронные соединения. Я могу потерять подвижность.

– Держись, сынок! – Профессор Паризин судорожно производил лишь ему одному ведомые расчёты. Зрелище, открывшееся взору людей, находящихся на кораблях «Забвения», выглядело столь же прекрасно, сколь и чудовищно. Мириады переливающихся маслянистым отливом обломков неслись к планете, уничтожая всё на своём пути. Они нарывались на фотонные залпы, разлетаясь на множество кусков, которые тут же попадали под ошеломительный огонь менее мощных орудий, сжигающих их дотла. Но количество расколотых обломков уже было столь велико, что большинство из них, не встретив на своём пути огневого сопротивления, налетали на энергетические щиты магнитного искривления, и отскакивали от них словно пуля, ударившаяся рикошетом о нечто очень твёрдое и неподдающееся её воздействию. Со стороны это выглядело невероятно чудесно, завораживая взгляд смертоносной красотой.

– Перегрузка энергоёмкости проекта «Купол» может привести к самоуничтожению защиты планеты. Последствия произошедшего, приведут к фатальной катастрофе. Проникновение обломков «Капли» на поверхность планеты обернётся гибелью для человечества.

– Профессор, – обратился к Паризину Тиберий, вникая в расчёты старика, которые тот выводил прямо на центральный монитор. – Ваша мысль использовать записи с внешних камер «Заслона» по микросекундам невероятно проста и весьма логична. Что вы пытаетесь найти? – Один из кораблей проекта «Забвение», на котором они находились, тряхнуло столь сильно, что профессор едва сумел удержаться на ногах.

– Я хочу посмотреть на последние мгновения жизни «Заслона» после броска? – сурово ответил пожилой профессор.

– Но зачем? – недоумевал пришелец. – На мой взгляд, для этого сейчас не совсем подходящее время. Мы на краю чудовищной гибели.

– Мне это очень важно? – Глядя на Тиберия совершенно искренними глазами, произнёс Паризин.

– Нагрузка на поля магнитного искривления системы «Забвение» критична! – Корабль вновь сильно тряхнуло. – Фиксирую прорыв защитной системы «Купола». Передаю данные на наземные базы. Огневая мощь орудийных платформ испытывает колоссальный преизбыток энергоёмкости. Генераторы поглощения энергии не успевают сбрасывать излишки на преобразующие системы «Купола». За последние шесть минут давление от разрушительного воздействия обломков на поля магнитного искривления возросло на восемнадцать процентов. Если ситуация не изменится, от переизбытка энергоёмкости проект «Забвение» самоуничтожится.

– Смотрите, смотрите! – Паризин молниеносным движением нажал на сенсор, останавливая мгновение заинтересовавшего его момента. Все присутствующие в центрах управления воззрились на свои мониторы. На маленьком снимке, отображающем последние доли секунды существования системы «Заслон – 1» перед тем, как она сгорела в ядерной вспышке, виднелся обрывок того, что и привлекло внимание профессора. Это был маленький кусок фюзеляжа неизвестного ранее корабля. Судя по показаниям приборов, в момент взрыва температура возле точки разрыва сверхсветового потока составляла не менее шестисот тысяч градусов Кельвина. А это могло означать только одно. Совершенно не ожидавший подобного поворота событий, замаскированный неопознанный корабль получил настолько колоссальные повреждения, что его работа по контролю за функционированием разрыва была нарушена полностью. Сам же разрыв мерцал и постоянно изменял физику своей структуры из-за чего выходящие из него огромные капли получались рваными, расколотыми, порой вовсе маленькими или разбитыми. Нестабильный разрыв терзал корабли пришельцев, повреждая их нещадным образом.