Александр Протасов - Доброволец. Проект Z2-17

– Я представляю, – строгим голосом ответил Михаил. Перед глазами мгновенно всплыла картина того злополучного вечера, изменившая в корне всю его жизнь – испуганные глаза Юли, так умоляюще просившие помощи. Повисла неловкая пауза. Михаил в очередной раз пережил ярость, которую испытал в тот день. Профессор подумал о чём-то своём, но более развивать эту тему не решился, по всей видимости, понимая, что зацепил ненароком больную струну души молодого человека.

– Простите! – неуклюже извинился он. – Я не хотел…

– Ничего страшного. Это не ваша вина, так о чём вы там?

– Ах да! – воскликнул профессор Паризин. – Разработанные мной системы немного необычны. Они имеют возможность автономного функционирования, а это как раз и есть та самая загвоздка, о которой гласит пресловутая Женевская конвенция – 2.

– Но, несмотря на это, я здесь. И вы готовы работать со мной? Почему? Вам разрешение дали? – глядя на профессора требовательным взглядом, поинтересовался Михаил.

– Да, – ответил тот и, поднявшись, тяжёлой походкой проковылял по кабинету, остановившись возле прозрачной стены. – Моя работа будет незаконной в том случае, если я сделаю её самовольно, без соответствующего на то разрешения со стороны моего руководства. – Паризин замолчал, задумчиво приложил палец к губам и загадочно улыбнулся. – Однако война удивительным образом может влиять на такие понятия, как мораль и основные общечеловеческие ценности. – В глазах профессора вдруг появился неприкрытый страх. Словно он осознал нечто, что Михаилу слышать было вовсе не нужно. – Нет, нет, я не говорю, что это правильно. Просто в трудные времена для достижения победы нужно отступить от нормальности жизни, перешагнуть через постулаты многовековых консервативных идеалов, отринуть непреложную истину, поступиться моралью, так сказать. Иначе мы все погибнем, а мёртвым, как известно, плевать на то, что будет дальше. – Паризин вернулся на своё место и также одним махом осушил вторую рюмку. – Но моя работа, какой бы необычной она ни была, не может быть осуществлена без особого на то одобрения. А ко всему прочему мне потребуется ваше полное согласие на операцию. Если вы откажетесь, то вернётесь в госпиталь, из которого мы вас забрали, и я очень надеюсь, что ваша жизнь сложится удачно. Я же останусь здесь и буду терпеливо ждать другого шанса.

– А если я соглашусь? – едва дослушав слова профессора, спросил нетерпеливо Михаил.

– Если вы согласитесь, – Паризин закинул в рот очередной крекер и скрестил руки на груди, – то уже в ближайшие месяцы сможете вернуться в войска и продолжить службу.

– Я согласен, – практически тут же ответил Михаил. – Что и где надо подписать!

– Не торопитесь, молодой человек. – Паризин сделал серьёзное лицо. – Возможно, вы решите отказаться, когда узнаете всё более подробно.

– Я не намерен отказываться. Считайте, если хотите, меня добровольцем! – поднявшись со стула, строго констатировал Михаил. – Это мой шанс отомстить за смерть брата. Мой шанс быть полезным своей стране, своей Родине, всему миру. Что, по-вашему, я смогу сделать, если вернусь в госпиталь? Влачить жалкое существование на мизерную военную пенсию и всю оставшуюся жизнь жалеть себя за то, чего не сумел совершить? Нет. Я не хочу так, не смогу. Мне откровенно говоря плевать на морально-этические принципы старых бюрократов. Так что давайте мне ваши документы, я подпишу их, и вы вернёте меня в строй. – Профессор молча взирал на Михаила. Затем поднялся и слегка пошатнувшись, сказал:

– Вы хорошо подумали над всем вышесказанным, молодой человек? Быть может, вам нужно время, чтобы как следует…

– Мне не нужно больше времени, которое я уже потерял в том жутком госпитале, профессор, – резко ответил, перебивая Паризина Михаил. – Взгляните на меня! – Он поднял свой протез, что заменял ему правую руку. А следом продемонстрировал искусственную ногу. – Неужели вы считаете, после всего, что я перенёс я буду тратить время на глупые думы? Нет. Слишком долго я валялся без дела, сгорая от чувства вины и терзаемый беспомощностью. Этого больше не повториться. Где ваши бумаги?

Решимость в глазах Михаила выдернула Паризина из размышлений. Он ещё раз посмотрел на упёртого кандидата и в его голове мелькнула странная мысль: «А ведь раньше я не задумывался об эмоциональной составляющей своих подопечных. Что если в этом и скрыт тот самый безграничный потенциал, который я искал все эти годы? Вдруг в человеке есть некая скрытая сила, которая не позволяет этому индивидууму сдаться, отчаяться, опустить руки в момент истинного горя, боли утраты и поражения отчаянием? Возможно, эта сила движет его инстинктами, подстёгивает к ежедневной борьбе, мотивирует решимостью и именно благодаря этому кандидат сможет пережить слияние?»

– Да, да! Может быть, это именно то, что мне нужно, – произнёс Паризин словно в ангаре, кроме него, никого больше не было.

– Профессор, с вами всё в порядке? – вопрос Михаила окончательно вернул Паризина к реальности. Тот улыбнулся и с радостным блеском в глазах произнёс:

– Всё куда лучше, чем может быть на самом деле! – и, похлопав Михаила по плечу, добавил. – Пойдёмте молодой человек. Нужно многое сделать, чтобы вернуть вас к нормальной, но уже более активной жизни.

Несмотря на увещевания Ивана Сергеевича, спустя три дня, Михаил, практически не читая документов подписал их и, глядя в глаза задумчивого профессора, с улыбкой произнёс:

– Я готов! Давайте изменим мир!

Более полугода профессор Паризин работал над «слиянием». Работа шла медленно и требовала множества уточняющих и ежедневно проверяемых тестов. Разработанные Паризиным бионически-совместимые протезы для тела Михаила нуждались не только в апробации, но и в обновляемых доработках. Сам Паризин не любил называть свои устройства протезами поскольку считал, что это оскорбляет тех, кто будет использовать его разработки в будущем. Ведь само это слово «протез» – это не что иное, как направленное на унижение социально адаптированное слово для людей, имеющих недостатки физиологического характера, полученные с рождения, или приобретённые в процессе жизнедеятельности. Поэтому все свои изобретения профессор Паризин называл длинным и унылым названием – Самозаменяемые Искусственно созданные Людьми Автоматы или в простом аббревиатурном звучании «Проект СИЛА». Были у этой разработки и другие более чем кричащие названия, такие как «Слабость Бога», «Рывок к бессмертию», ну и, конечно же, самое любимое профессором – «Подарок звёзд». Ведь именно благодаря вторжению «Жестоких» эта технология смогла появиться на свет.

Особенность системы новейших автоматов слияния заключалась в том, что бионика механизма создавалась с возможностью исключительного совмещения с биологическим телом носителя. Каждый создавался специально под конкретного человека с возможностью вживления на молекулярном уровне с последующим долгосрочным функциональным потенциалом работоспособности без вмешательства извне. Простыми словами, вживляемая носителю конечность могла функционировать словно живая без какого бы то ни было физического вмешательства (будь то профилактика или любая другая техническая диагностика) на протяжении всей жизни, выбирая компоненты и ингредиенты для восстановления из тела человека. Кроме разве что критических функциональных повреждений летального характера, то есть уничтожения! В случае с Михаилом автоматам присваивался повышенный, усиленный, адаптированный к условиям боевого применения сплав.