Владимир Кельт - ZEUS. Синдром защитника

Голубое свечение преобразователя сменилось фиолетовым. Лиса прикрыла глаза и печально улыбнулась, по щеке скатилась непрошенная слеза. В памяти возникли лиловые облака Терра-Нова. Она будто снова оказалась в саду академии; видела, как раскаленный диск солнца утонул на горизонте, скользнув лучами по равнине. В листве зашумел теплый весенний дождь, пахнуло озоном. Его шум доносился из прошлого, успокаивал уставший разум. Где-то в кустарнике запели цикады, и Рэйчел снова отругала за содранные колени. Это было так давно… Это было дома .

Из рук вырвались огненные сферы. Взметнулись столбом; заплясали по стальным лестницам; набросились на обшивку. Красной рекой пламя потекло к кольцам преобразователя, пожирая все на своем пути. А Лиса стояла, прикрыв глаза. Стояла, и слушала шум дождя.

По спине инквизитора Хиото пробежала дрожь, сердцебиение замедлилось. Это чувство ни с чем не спутать. Из всех доступных человеку ощущений только illuminatio, оно же «озарение», расширяло сознание. Инквизиторами не становились, ими рождались. Особый дар: чувствовать темную энергию, улавливать всплески, видеть людей, что ею пользуются. Это превращало служителей Ордена в идеальное оружие.

Хиото мысленно понесся туда, где образовалась энергетическая брешь. Он увидел фрегат, но увидел его не глазами. Будто встроенный в мозг сканер вел сознание сквозь стены и переборки, тащил по лестницам и переходам. Он различил светящиеся «щупальца», и устремился к сиреневому комку «бреши». Что-то произошло. Что-то, чего он пока не мог понять.

Поль, Токунов и магистр тоже почувствовали это , и теперь замерли, всматриваясь в пустоту.

Хиото бегло глянул на часы ‒ Барталомео как раз должен был привести девчонку в допросную, но доклада до сих пор нет.

‒ Старший послушник Барталомео, ‒ вышел Хиото на связь, ‒ доложите о перемещении группы. Барталомео, как слышите?

В эфире мертвая тишина, прерываемая щелчками побочных каналов.

‒ Что случилось? ‒ насторожился Поль, желтые глаза горели, высматривая потоки.

Хиото запросил данные с камер видеонаблюдения на хэндкоме. Компьютер выдал злополучное: «Диагностика систем наблюдения. Готовность 73 %». Хватило пары секунд наблюдений, дабы понять: Его Преосвященство желает лично посетить отсек «Е».

Хиото спешно вел служителей на нижний уровень. Шаги поглотила тишина, лишь мантия Ведилона шуршала по полу. Послушники из свиты магистра бесследно исчезли, и Хиото подумалось, что вовсе их не было, а были только две угрюмые тени без прошлого ‒ Поль и Токунов. Он шел по мрачному коридору к шлюзу Е4 и молил Творца, чтобы энергетический всплеск оказался случайностью. Но случайности не случайны ‒ в этом Хиото убеждался чаще, чем «Oblivion» [11] «Забвение» — одна из молитв Ордена. читал.

Створки шлюза скользнули в стены.

Инквизиторы остановились.

Почти у входа лежал Барталомео. Хиото не признал бы подчиненного, не будь на плече шеврона. Лица не разглядеть ‒ сплошное месиво. Пуля разворотила скулу, нос повис над ухом красным ошметком. Еще один кровавый сгусток лежал рядом с ботинком Токунова. Поодаль багровые пятна и тела… Мертвы! Все мертвы!

— Requiestcant in pace. Amen, [12] Покойтесь с миром. Аминь. — перекрестился Токунов.

‒ Неужели это дело рук одной девчонки? ‒ прошептал Хиото осипшим голосом.

‒ Никогда не поверю, что девка с ментальным пси-фактором способна на такое в одиночку. Скорее всего, у нее были сообщники, ‒ бесстрастно обронил Токунов, перешагивая труп.

Хиото сжал кулаки.

‒ Готов поклясться, что нет! Я за своих людей ручаюсь, никто бы не осмелился предать! Она все время сидела в камере, никто из посторонних не входил. ‒ Хиото включил хэндком: ‒ Всем группам: обыскать корабль. Беглая отступница. Предположительно вооружена.

Ведилон устремил замутненный бельмами взгляд куда-то в сторону, словно увидел нечто за пределами фрегата, там, в космосе.

‒ Она пойдет к спасательным капсулам, ‒ сказал магистр. ‒ Я чувствую тебя, Евгения Шарманова… или кто ты на самом деле? Я чувствую тебя, слышишь?

‒ Капсулы бесполезны без кода, — протараторил Хиото. — Только я могу их активировать. Уверен, мои люди вот-вот ее схватят.

‒ Гордыня, инквизитор, ‒ прицокнул языком Ведилон. ‒ Ваши люди плохо справляются. Как бы то ни было, эта Евгения Шарманова… Не думаю, что в Академии Психеи учат подобному, ‒ он ткнул скрюченным пальцем на труп.

Хиото стоял, будто парализованный, желая провалиться на месте. И сколь судорожно не пытался подобрать аргументы, дабы смягчить магистра, таковых не нашлось.

От окончательного позора спас мощный выброс темной энергии. Горячая волна ударила Хиото в грудь, норовя разорвать изнутри; вспышка ослепила и в тот же миг очистила сознание. Поль бросил осматривать тело послушника и стал принюхиваться к лишь ему ведомому запаху. Токунов насторожился и принял стойку, словно гончая, готовая ринуться в погоню. Только Его Преосвященство оставался спокоен.

‒ Мощный выброс, ‒ прохрипел Ведилон. ‒ В двух местах одновременно. Внизу и в другой части корабля, ‒ он кивнул на левое крыло Е4. ‒ Что у вас там, Хиото?

‒ Эвакуационный отсек, ‒ не своим голосом ответил он. ‒ В двух местах… Но она здесь одна!

Едва Хиото договорил, как стены содрогнулись. Тусклые лампы судорожно замигали и потухли. Корабль тряхнуло, да так, что невозможно на ногах удержаться. Хиото не успел схватиться за поручень и упал на что-то мягкое и липкое. В темноте он не смог разобрать, что это было. А когда вспыхнули аварийные светодиоды, он обнаружил, что его бросило прямо на мертвого послушника, и ладонь уперлась в рану на груди.

Из динамиков загрохотал механический голос:

‒ Внимание! Тревога! Внимание! Повторяю: тревога!

Хиото ухватился за поручень и поднялся. Пол под ногами дрожал, но теперь тряска не была неожиданностью. На хэндкоме замигал вызов ‒ центр управления:

‒ Капитан, в инженерном пожар. Поврежден реактор, — доложил первый пилот. — Там все оплавилось, инженеры не могут прорваться. Выпустили кислород, но поздно. Горит в колбах. Система запросила эвакуацию.

‒ Эвакуацию подтверждаю, ‒ обречено выдохнул Хиото и отключил связь.

Токунов и Поль встали рядом с магистром, на лицах не было даже тени страха. Спокойны, будто отпуск проводили на горящих фрегатах. Зависть и восхищение ‒ вот что испытал Хиото. Он и сам смерти не боялся, но на корабле еще девяносто два человека… Именно беспокойство о команде поднимало страх из глубин души.

Механический голос системы бил по ушам:

‒ Внимание! Эвакуация! Команде: немедленно покинуть корабль. Внимание! Спасательные капсулы и челноки активированы!