Константин Бородин - Летопись Велигаста

Домей действовал так же споро и решительно. Его ратникам пришлось даже легче, чем княжеским воинам — без труда расшвыряв ошеломленных, не успевших что-либо предпринять моров, ратники прошли через весь стан как нож через масло. Горели несколько подожженных хижин, постепенно распространяя удушливый огонь по всему лагерю. Покончив с этим станом, он со своей ратью двинулся на лагерь воинов Южного предела.

Но моры, оправившись от начального ошеломляющего удара, успели выстроить свои порядки, и под грохот больших боевых барабанов двинулись навстречу княжеским войскам. Начала свое движение и построившаяся конница Южного предела. Княжеские гридни тут же пришпорили своих коней и пустили своих коней в галоп, стремясь атаковать еще не до конца пришедшего в себя врага. Домей, увидев это, также отдал приказ атаковать строй всадников Южного предела. Мокрый снег, смешанный с грязью, полетел в стороны из-под копыт лошадей, и стальная волна гридней Домея ринулась на конный вал, несущийся от лагеря Южного предела. Разогнавшись на ровном поле, бешено неслась вперед конная рать, засверкали в лунном свете изготовленные к бою мечи, шестоперы и палицы; те, у кого еще были еще не сломаны копья, перехватили их поудобнее, выбирая себе противника. С лязгом и грохотом столкнулись на поле две лавины всадников, сотни воинов Южного предела свалились на землю, не выдержав натиска княжеских гридней. Пройдя через весь строй и сметая все на своем пути, гридни прорвались сквозь строй конников Южного предела. Разметав их строй, гридни принялись преследовать расстроившегося врага.

В это время на строй пеших ратников обрушился катящийся навстречу вал моров. Как только они приблизились на расстояние выстрела, княжеские лучники спустили тетивы луков, и тысячи стрел обрушились ливнем на вражеский строй. Успев сделать несколько залпов, они организованно отошли через промежутки, оставленные в строе, а вперед вышли, сомкнув свои ряды, тяжеловооруженные мечники. Сделано было это весьма вовремя: как только строй сомкнулся — на ратников накатился строй моров. Но ратники стояли крепко, строй выдержал первый таранный удар. Стойко сражались гридни, воодушевленные их примером ратники бились, не сходя с места. Но за первой волной последовала вторая, за ней третья. К атакующим морам подоспевали все новые отряды. Все труднее было сдерживать воинам атакующего врага. Строй ратников медленно подавался назад, постоянно смыкая ряды, чтобы не быть прорванным. Израненный мечами, повалился на землю сражавшийся до последнего вздоха воевода Невзор, все редел строй бойцов. Ночь подошла к концу, наступило хмурое утро. Еще висела на небе одна из лун, но небо заметно просветлело. Серое небо снова затянуло тучами, повалил густой снег. Видимость упала почти до нуля. Рать продолжала стягиваться в кулак, и князь, понимая, что теперь речь идет уже о спасении уцелевших бойцов, стал отводить ее к лесу, чтобы, пользуясь непогодой, оторваться от наседающего противника и уйти в Велигаст. Медленно отступая, прикрываясь большими миндалевидными и круглыми щитами, воины отбивали одну атаку за другой. В яростной рукопашной схватке воины отбрасывали моров, но на смену потрепанным сотням шла новая волна врагов, атакуя немногочисленный строй ратников со всех сторон. Сеча не стихала ни на минуту. Ратники рубили и кололи атакующих, но их становилось все меньше, а те, кто еще был на ногах, валились от усталости с ног. Казалось, что все скоро будет кончено. Но вдруг земля загудела под копытами конницы и раздались радостные кличи. Из-за снежной пелены, сумев за ней незаметно подобраться к противнику, на моров обрушилась конница Домея. Расшвыряв атакующих княжеских ратников моров, гридни Домея смогли прорваться к ним. Прорвав строй врагов, они стали громить их по частям. Ратники, увидев, что к ним пришла помощь, воспрянули духом, и с новой силой схватились с противником. Теснимые со всех сторон, моры дрогнули, и наконец, обратились в бегство. Это была победа. Домей отдал приказы — и его всадники вместе с немногими уцелевшими конными гриднями князя начали преследовать разбитого врага.

Битва за Велигаст закончилась. Осада была снята. Князь остановился, и с трудом перевел дух. Он снял шлем и осмотрелся вокруг. Снегопад теперь поредел, и видимость значительно улучшилась. Стало видно почти все поле битвы, усеянное мертвыми телами. Где-то вдалеке у леса еще шел бой, где Домей со своими конниками преследовал бегущего противника. С высокого холма, где приняли бой княжеские ратники, был видна бухта Велигаста и большой кусок моря за ним. Но вражеских кораблей, блокировавших порт Велигаста, там не было, они исчезли. Что-то заставило их сняться с якорей и уйти из порта, даже не приняв свой на борт разбитые в битве и бегущие к берегу войска. Как бы отвечая на этот вопрос, из-за мыса, защищавшего выход в море, появились белые паруса. Из-за снегопада и большого расстояния было нельзя разобрать, к кому они принадлежат. Все напряженно вглядывались в них — и сам князь, и окружавшие его ратники.

Вдруг один из ратников, из бывших матросов, радостно воскликнул:

— Это флот Союза!

Действительно, вовремя подоспев со своим флотом, Боброк навязал бой вражескому флоту и разгромил его, сняв и морскую блокаду с Велигаста.

Бренко стоял на вершине скалы, образованной из угольно-черных камней. Внизу горизонт покрывали плотные облака, закрывая все вокруг. Над самой вершиной скалы неподвижно висел в воздухе огромный черный кристалл, святящийся изнутри мрачным светом. Бренко понял, что это и есть тот самый Кристалл, который был его целью его долгого путешествия. Он подошел к нему, вытаскивая из ножен меч. Оказавшись напротив него, он некоторое время рассматривал его. Неправильной формы, Кристалл, несмотря на отсутствие солнца, переливался всеми своими гранями, медленно вращаясь в воздухе. Бренко поднял меч, держа его за рукоять кверху. Как только меч оказался рядом с Кристаллом, изумруд, вделанный в его навершие, засветился темным и мрачным огнем. Крепление, удерживающее его, растворилось на глазах, и изумруд скатился прямо в ладонь Бренко. Бренко приложил изумруд к Кристаллу. Кристалл на мгновение вспыхнул черным огнем и поглотил изумруд. Сначала, казалось, ничего не происходило, но вскоре Кристалл вновь засветился черным огнем, разгораясь все больше и больше. Вдруг Кристалл пошел трещинами, и с сухим щелчком раскололся на мелкие осколки, которые тут же упали на землю. Упавшие обломки, коснувшись земли, тут же начали распадаться и, переливаясь мелкими черными искрами, стали подниматься в воздух подобно темному дыму. Одновременно с этим вокруг разрушенного Кристалла стало подниматься сияние, пронизанное лучами свечения, исходящего от исчезавших осколков. Сияние становилось все ярче и ярче, образовав собой густой туман и закрывая собой все вокруг.