Андрей Лазарчук - Выживания не гарантирую

Было почти темно и по-лесному сыро и душно, падал редкий дождь – а может быть, это скатывался с деревьев сгустившийся туман, – сильно пахло прелым дубовым листом и прорастающими желудями. Тропа пока была широка, ехали по двое. Эрику посадили в седло боком, она крепко вцепилась в луку, боясь свалиться назад.

– Не понимаю, что ты вбила себе в голову, – сказал Гуго. – Я вовсе не собираюсь тебя бросать…

Эрика судорожно вздохнула.

На небольшой поляне их ждали еще несколько всадников. Они искали пилота и пассажира сбитого несколько дней назад связного самолета. Судя по оживленному обмену репликами, поиски оказались успешны. А потом Гуго внезапно услышал такой знакомый голос, что забыл, как управляют лошадью, и кубарем полетел на землю…

Что-то долго они молчат, подумал Эйб. Не к добру… Мрак уже сгустился бы, но из какой-то близкой канавки, заросшей кустарником, постоянно выпускали в небо над крепостью осветительные ракеты – по одной, по две, по несколько. Они висели на парашютах, трещали, роняли искры…

Ровный, протяжный, тягучий звон моторов дотянулся до земли от неба. Вот оно что… Сквозь световую завесь, созданную ракетами, не было видно ни черта, и все же показалось: распластанные крылья. Но тут же в глаза упала резь, как будто хватил горячего песка, и пробила слеза. Эйб чихнул, замотал головой. И тут же донесся до слуха множественный свист падающих бомб.

Упадут во двор, подумал Эйб отвлеченно. Или за стену. А мы-то все – на стене. Чтобы нас сковырнуть, стену надо снести. На всякий случай он лег.

Взрывов не было. Только громкий, резкий, точечный звон бьющейся посуды. Зажигательные? Но и огня не было. Химия? С них станется…

На несколько десятков секунд ракеты вдруг погасли, а когда вновь вспыхнули, Эйбу показалось, что из крепостного двора к небу поднимается несколько столбов плотного струистого дыма. Будто легкие ленты неслись в попутной струе бьющего снизу вверх ветра.

Он уже понял, что это.

Если не двигаться, то еще есть шанс уцелеть. Они не видят неподвижного…

Наверное, кто-то из ребят этого не знал. Или не заметил опасности. Несколько лент пружинисто метнулись вниз… Эйб не решился посмотреть туда. Дикий вой, в котором не было ничего человеческого, сказал ему всё.

– Сдавайтесь! – приказали из-за стены. Громко приказали, но звук не был пропущен через механику – в нем чувствовалось горячее дыхание. – Иначе всем конец.

Это явно был Маг. Магам непристойно ввязываться в дела и отношения людей… а значит, произошло или происходит что-то необычное…

И как бы в подтверждение: новый крик, хруст, агония.

– На две минуты я их парализую, – продолжал голос. – За две минуты вы должны выйти. Кто не успеет, тот погиб. Сейчас я начну читать заклинание. Когда я дойду до многократного повторения слов «мам цах», вставайте и бегите к воротам. Повторяю: кто не успеет, тот погибнет. Я начинаю: тудруб прикот ма, прикот ма. Тудруб хачрав ма, хачрав ма. Прикот давара давара, прикот шогарав ма, шогарав ма. Хачрав мам цах ма, мам цах ма, хачрав тудруб ма, тудруб ма. Мам цах, мам цах ма, мам цах, мам цах ма!..

– Бегом! – крикнул Эйб и сам метнулся по стене в сторону ворот… не успеть, их ведь еще надо открыть…

И когда ворота вылетели буквально в лицо ему тучей мелкой деревянной пыли, он не испугался, а даже обрадовался…

Маг стоял, окруженный несколькими полицейскими чинами, огромный, страшный. Росту в нем было метра два с половиной – фуражки чинов мелко маячили на уровне его груди. Он пристально посмотрел на Эйба, и Эйб неожиданно успокоился. Все самое страшное состоялось, и теперь бояться больше нечего… Глаз Мага он не увидел, а взгляд почувствовал: мудрый, темный, страшный.

Их клали лицом в землю и вязали руки и ноги, а Эйб все пытался повернуться и еще раз поймать этот взгляд…

– Есть! – выскочил из палатки ассистент «длинного уха». – Есть общая тревога! Они вылетают!

– Ну, все, – сказал Волков, подавив в себе желание перекреститься. – Дождались. По коням! – крикнул он сначала по-русски, а потом уж перевел на приличествующий в этом обществе испанский. – По коням! Да шлемы им, гадам, поплотнее натяните, шлемы! Давай манок, Гонза!

Раскрыв от усердия или от натуги рот, Гонза, помощник Пекаря, завертел ручку сирены, специально перенастроенной магрибскими волшебниками-драконолюбами. Ее почти не было слышно – только слабый металлический посвист. Что такого находили драконы в этом звуке…

Вон они – приплясывают, хвостами землю роют.

Ну? А где же стаи крылатых, что должны слетаться, как мухи на сладкую дрисню?

Ага!

Трепеща крылышками по-воробьиному, торопился этакий птичк, совсем не слушая поднявшихся в стременах седоков – прямо под раструб драконобоя. С громким кошачьим мявом лиловое кольцо сорвалось с торчащей из раструба толстой иглы, лениво скользнуло навстречу дракону, облекло его плотным светящимся маревом, раскаталось, словно свернутый презерватив… миг-другой дракон еще был виден, а потом погас и исчез!

– Первый пошел! – крикнул Волков.

И первый пошел.

Серый оседланный под четверых седоков дракон приподнялся на сильных задних лапах, побежал, отталкиваясь все сильнее, потом подпрыгнул и ударил крыльями. Звук был, как от заполоскавшего на сильном ветру паруса. Дракон еще раза два-три дотянулся лапами до земли, а потом поджал их, вытянул стрункой хвост и стал набирать высоту.

Снова мяукнул драконобой, и Волков дал отмашку на взлет второму дракону…

– Летят, – громко произнес кто-то. Штурмфогель метнулся к окну. С востока низко над землей летели шесть драконов. Судя по частоте взмахов, они были достаточно нагружены. Если бы Штурмфогель не был уверен на сто пятьдесят процентов, что перед ним Волков со своими людьми, он наверняка принял бы их за то самое полицейское усиление, о прибытии которого их предупредили тридцать пять минут назад. Драконы были обычной полицейской масти, летели спокойным плотным строем, перед тем, как сесть, сделали положенную «коробочку»…

– По местам! – скомандовал Штурмфогель.

Ребята из «Гейера» отошли к центру зала – туда, где должны будут, по идее, появляться те, кто уцелеет в ловушке, и выстроились полукругом. А барон, ставший вдруг бледнее того мела, которым он расчерчивал полы, бросился по лестнице вниз, в холл первого этажа, и там, упав на четвереньки, стал что-то подправлять, стирая рукавом лишнее, что-то подрисовывать… Он закончил, взбежал вверх, задыхаясь – и в этот миг во дворец ворвалась передовая группа террористов.