Андрей Васильев - Файролл. Снисхождение. Том 3 [litres]

Я рассмеялся.

– Ничего смешного, – брат Юр потер лицо рукой. – В-вдумайся в то, что я тебе с-скажу. Ты вступил в к-коалицию с м-мятежным принцем р-ради того, чтобы св-вергнуть с трона его м-мать, которая х-хочет твоей смерти. И на следующий же д-день ты идешь к ней в з-замок, чтобы п-предложить ей сдаться в р-руки м-мятежников. Тебя ничего не с-смущает?

– Ну да, звучит странновато, – признал я.

– Странновато? – брат Юр глубоко вздохнул. – Что ты, дорогой д-друг! Это звучит как б-бред высшей катег-гории. Это как уд-дарить себя самого к-кинжалом в печень и сказать п-при этом: «Не х-хотела раб-ботать нормально? Вот тебе, п-получай». А знаешь, что з-здесь самое з-забавное?

– Что? – заинтересованно спросил я.

– Ты м-можешь уцелеть, – брат Юр хлопнул ладонью по столу. – Против всех законов лог-гики. Так вот если ты останешься ж-жив, то держись п-подальше от Вит-тольда. Жалко б-будет, если… Если с тобой что-то случ-чится.

– А тебе его не жалко? – спросил я у казначея. – Вы же вроде друзья детства. Столько лет, столько воспоминаний.

– Друзья д-детства делятся на две кат-тегории, – брат Юр выбил по столу пальцами барабанную дробь. – Первых почти не пом-мнишь, и, случайно в-встречая на улице, потом еще с п-полчаса пытаешься сообразить, откуда т-тебе з-знакомо это лицо. А в-вторые никогда тебе д-друзьями и не б-были, просто с ними с-связано много д-добрых воспоминаний, а п-потому тебе каж-жется, что и они с-сами славные л-люди. А это почти в-всегда не так.

– Ну не знаю, – я почесал затылок. – Прямо уж всегда?

– Если в-все дети рождаются д-добрыми, то откуда в-вокруг нас столько з-злобы? – устало спросил у меня брат Юр. – Не знаешь? И я не з-знаю. Мы не можем п-понять в детстве, кто есть кто. А п-переоценку после, повзрослев, д-делать б-боимся, чтобы не раз-зрушить созданную н-нами же самими иллюзию о т-том, как мы были сч-частливы тогда, в д-детстве. Ладно, эт-то все слова, слова…

– А ты сам в это дело полезешь? – поинтересовался я у казначея. – На Западе?

– Нет, – покачал головой он. – Фон Ах-хенвальд з-заявил, что это не н-наша война, и я с ним п-полностью согласен.

Значит, он опять останется в тени. И поддержит он не принца, теперь я в этом уверен. Плохо. Если брат Юр впишется, пусть даже неофициально, за Анну, восставшим придется тяжеловато.

– И я тож-же не рвусь туда, – продолжил казначей. – Я з-знаю Анну давно, В-вайлериуса вообще с рож-ждения. Как я м-могу выбрать, кто из н-них мне дорож-же?

Можешь, можешь. Уже выбрал.

– Думаю, что тоже выйду из этой игры, – помолчав, произнес я. – Ты прав. Или займу пассивную позицию. Ну при условии, что Анна меня нынче не повесит на крепостной стене.

– Как я уже с-сказал, ты на р-редкость везуч, д-друг мой, – брат Юр встал из-за стола и приблизился ко мне. – Вдруг и с-сегодня удача тебе улыб-бнется?

– Хотелось бы верить, – я тоже встал, понимая, что аудиенция окончена.

– Глядишь, ты еще п-поделишься со мной с-своим вез-зением, – казначей похлопал меня по плечу. – И еще – я ц-ценю то, что ты д-держишь свое слово. П-пусть и с опозданием, но ты ж-же пришел ко м-мне, все рассказал? Для м-меня это очень в-важно.

Что за человек? Сначала опустил, потом за то же самое похвалил.

И это НПС?

Хорошо, что он только НПС. Запусти такого в реальный мир – и кто знает, как высоко бы он поднялся.

Хотя, если подумать… Любая игра – всего лишь отражение реальности. А я только обыватель, не знающий, что на самом деле творится там, за облаками власти. Наверняка ведь есть такие люди, по сравнению с которыми этот брат Юр всего лишь кто? Ну да – компьютерный персонаж. Логический круг замкнулся.

– Мы ведь друзья, – я протянул ему руку. – Как по-другому?

– Не н-надо по-другому – посоветовал мне брат Юр. – Не н-надо.

Выйдя из каморки казначея, я попытался свести воедино все, что было сказано между нами за этот короткий срок, и результат получился неутешительным. Я узнал не так уж много нового, зато мои обязательства перед братом Юром в очередной раз пусть немного, но увеличились.

Нет, политика все-таки не мое. Раз не дано, значит не дано, чего уж там.

Интересно было бы его с бароном Сэмади познакомить, у них обоих по огромной фиге в кармане всегда есть. Проще говоря – один другого стоит.

Ладно, в любом случае формальности соблюдены. Пришел, сказал, теперь можно не опасаться того, что Орден Плачущей богини мне свинью подложит.

Покинув пределы замка, я глянул на затянутое тучами небо, а после открыл список друзей. Ну вот, хоть что-то позитивное. В игре появились Кролина, Снуфф и еще несколько человек из клана, судя по тому, что их ники позеленели. Теперь главное, чтобы они еще и в нужном мне месте находились.

«Привет, Кро. Ты в замке?»

«Пока да. Но скоро буду не здесь».

«Погоди, не сбегай. Ты мне нужна».

«Давай живей, надолго меня не хватит. Здесь Адъ и Израиль».

Вот сейчас не понял. Хотя… Понял. Кое у кого закончилась сессия. Ну да, вон ник подсвечен зеленым. Однако, надо в самом деле спешить, пока дело до беды не дошло.

Трень-Брень, по которой лично я совершенно не соскучился, несомненно пребывала в прекраснейшем настроении. Она обосновалась на одном из башенных шпилей, обвила ногами флюгер и громко распевала песни крайне сомнительного содержания, причем на ходу заменяя оригинальный текст на жутковатые строки собственного сочинения. Когда я появился во дворе, то исполнялось нечто вроде:

«На рынке мы с Кролинкой таскали мандаринки»

Зеленая от злобы Кро, слушая данный шедевр, уже вполне серьезно подтягивала тетиву лука, и отталкивала от себя неистово хохочущую Мысь, которой все происходящее явно было по душе.

– Вы где такую добыли? – дергала ее за рукав та одной рукой, и хлопая себя по бритому черепу другой. – А?

– По недогляду появилась, – ответил ей я, кладя ладонь на плечо своей заместительницы. – От сырости, скорее всего. Кро, не психуй.

– Тебе легко говорить! – возмущенно взвизгнула та. – Это третья песня про меня. А про тебя ни одной.

– Все верно, – попытался успокоить ее я. – Она тебя любит сильнее, вот и поет сначала о тебе, а уж потом и до меня доберется.

– А мне тоже нравится, – Сайрин, которую я сначала не заметил, умудрялась еще и закладывать грациозные па под пронзительный голос феечки. – Музыка – это прекрасно!

– Если когда-нибудь где-нибудь будет проводиться конкурс на самый шизанутый клан, нам непременно надо принять в нем участие, – заявил мне Снуфф. – Приз зрительских симпатий точно наш будет. И это как минимум!

В этот момент Трень-Брень закончила очередной зонг, вспорхнула с крыши, раскланялась, вернулась на место и затянула новую песню, в которой речь шла о том, что настоящему гному в этой жизни не надо ничего, кроме кружки пива и нечёсаной бороды.