Андрей Васильев - Файролл. Снисхождение. Том 3 [litres]

Вариантов ответов была масса, какой из них верный, я не знал, потому выбрал два – самый пафосный и самый нелепый.

– Это значит, что пришла наша эра. Эра людей, – негромко ответил я. – Ну и еще то, что я могу носить все, что мне заблагорассудится.

– Молодец, – Старик улыбнулся, судя по всему, я угадал с ответом. – Коротко, ясно, по делу. Никаких словесных нагромождений и четкое понимание смысла. Если бы все так, как ты, мыслили, то мы бы давно достигли своей цели. Погоди-ка…

Старик подошел к Лике, стоящей рядом со мной, и придирчиво её осмотрел.

– Мой добрый Киф, ты меня снова удивил, – глава «Радеона» снова повернулся ко мне и даже всплеснул руками. – Не знаю отчего, но я был уверен в том, что постоянство является твоей неотъемлемой чертой характера, и ошибся. За последние два месяца это уже третья твоя подруга. Однако! Впрочем, каждая из них не похожа на другую, потому я могу тебя понять. Нам, мужчинам, свойственно искать ту единственную, которая соберет в себе все качества, которые видятся нам непременными в спутнице жизни. Нам нужна та, с которой захочется дойти до последнего моря. Другое дело, что эти поиски могут затянуться надолго и, в результате, они окажутся бессмысленными, поскольку на закате жизни придет понимание того, что самая первая девушка и была самая лучшая. И не надо было искать других. Как тебя зовут?

Вопрос был адресован к Лике и прозвучал совершенно внезапно, буквально вдруг. Однако моя спутница не растерялась, она словно ожидала его.

– Анжелика, – звонко сказала девушка и улыбнулась.

– Славное имя, – заметил Старик. – И славная девушка. Говорит громко, смотрит в глаза, не то, что эти все…

И он обвел рукой шеренги, люди в которых так и не распрямились.

– И еще, – Старик усмехнулся. – Это так, мысли вслух. Киф, она выгодно отличается от тех двух твоих спутниц, что с тобой были прежде. Она смелая, а это редкое качество. Те были красивы, умны, но они боялись. Тот, кто боится, тот всегда предаст, раньше или позже. Можешь мне поверить, уж я-то это наверняка знаю. Присмотрись к этой девушке как следует, мальчик мой, присмотрись.

Произнеся это, Старик двинулся в сторону лифтов, находящихся в правом крыле холла, как видно, направился в свой кабинет. Зимин, Валяев и Азов последовали за ним.

Я мысленно вытер пот со лба – меня он с собой не пригласил. Если честно, были у меня такие опасения. Так-то я тоже человек смелый, но от воспоминаний о его кабинете до сих пор по спине мурашки величиной с мандарин бегают. Вроде жуткого ничего там со мной не происходило, но все равно все кишки в лед превращаются, как о нем только подумаю.

Но все же свинью он мне подложил изрядную. Я как-то сразу не приметил Генриетту, а она была здесь и сейчас смотрела на меня. Причем, если всегда ее взгляд был сонным и безразличным, то сейчас это был взгляд снайпера, внимательный и оценивающий.

Оно и понятно – эта спящая красавица с Викой в большой дружбе, еще с той поры, когда моя сожительница ей банку варенья подарила. Так что можно не сомневаться – самое позднее завтра Вика получит порцию новостей, а я – кучу проблем.

– Киф, а с чего он взял, что мы пара? – внезапно заявила Лика, причем очень громко, так, что ее услышали все присутствующие. – Надо, наверное, было ему как-то объяснить, что это не так.

Не знаю, выправляла ли она свою репутацию или решила спасти мою, но я в очередной раз испытал чувство признательности по отношению к этой хрупкой светловолосой девочке.

Она просто мой ангел-хранитель какой-то.

В рядах сотрудников «Радеона» послышались смешки, они словно отмерли, стройные ряды шеренг нарушились.

– И в свете твоих слов возникает резонный вопрос – что ты вообще здесь делаешь? – к Лике подошла госпожа Свентокская. – Какое ты имела право присутствовать на ритуале встречи?

Меня она традиционно проигнорировала.

– Добрый вечер, Ядвига Владековна, – не сказал, а буквально пропел я. – Рад вас видеть. И, отвечая на ваш вопрос – это я ее сюда с собой притащил. Зачем – не знаю. Просто мы с Валяевым опаздывали, а она с нами в лифте ехала. Логики в этом моем поступке нет, оправданий ему тоже нет, потому и весь спрос с меня.

– Оштрафована, – коротко бросила Ядвига. – И я еще подумаю о том, применять ли к тебе дисциплинарное взыскание.

– Не подумаете, – я убрал из голоса медовость и добавил туда наглости. – И не оштрафуете. Не посмеете, забоитесь. Эту девочку только что отметил Старик, и она пришлась ему по душе. Даже этот разговор вы затеяли зря, потому что его содержание уже завтра будет известно сами знаете кому. Что вы так на меня глядите? Да вас сольет добрая половина присутствующих здесь. Ведь вы, по сути, прямо сейчас, в данный момент, пошли ему наперекор, оспаривая его слова.

Щеки Ядвиги вспыхнули, она поднесла к моему лицу руку с скрюченными пальцами, будто хотела выдрать ими мои глаза, но делать этого не стала, развернулась на каблуках так, что те негодующе скрежетнули, и направилась к лифтам.

– А ты непрост, приятель, – сообщил мне стоящий неподалеку мужчина средних лет в очень дорогом костюме. – Я тогда, на праздновании Нового года, тебя недооценил, а зря.

– Просто не люблю, когда бьют невиновных, – ответил я ему.

– Моралист с двойными стандартами, – сказала Кира и деланно засмеялась. – Расскажи об этом Вежлевой.

– Расскажет еще, – добавил кто-то из толпы. – В свое время. Видали мы уже таких молодых да ранних. Они хорошо начинают, да только куда-то потом деваются.

Прав Валяев, не любят меня здесь. Сильно не любят, я это прямо физически ощущаю.

– Пожалуй, я прямо сейчас куда-то денусь, – изобразив вежливую улыбку, сообщил всем я. – А если конкретнее – пойду перекушу. Всем хорошего вечера и спокойной ночи.

Повернувшись к Лике, я хотел предложить ее проводить туда, куда она скажет, но оказалось, что ее у меня за спиной уже и нет. Она удалилась по-английски, тихо и незаметно. И правильно сделала.

Надо будет попросить Азова присмотреть за тем, чтобы ей Ядвига и в самом деле свинью не подкинула. А еще надо прямо сейчас нанести некий превентивный удар. Звучит грубовато, особенно по отношению к Вике, но лучшего термина я не подберу.

Войдя домой, я обрадовался – Ксюша еще не ушла, и это было хорошо. Ее присутствие гарантировало мне, что даже если я накосорезю, то скандала все равно не будет. Вика очень ревностно относилась к своей репутации у сотрудников и с некоторого времени не давала воли чувствам в их присутствии. Даже неугомонная Шелестова это заметила и теперь все реже позволяла себе свои штучки по отношению к ней. А смысл изощряться в остроумии, если это никто не оценит?

– Уффф, – шумно сообщил я, входя на кухню. – Доложу я вам, это было еще то действо!