Андрей Васильев - Файролл. Снисхождение. Том 3 [litres]

Не думаю, что местное ворье польстится на его секиру. А если это и случится, то им же хуже будет. Стащить оружие у северянина, пусть даже в стельку пьяного, это задача не из простых.

Человек, который беседовал с братом Михом в кабаке, никуда не ушел. Он прогуливался по пустынной мощеной полоске земли, отделяющей заросли кустарника от песчаного пляжа и моря, поплевывал и поглядывал на небо. Видимо, оно заменяло ему часы.

Первое, что мне пришло в голову при взгляде на него, так это словосочетание: «Мутный тип». Какой-то он был весь смазанный, как снимок на телефон, сделанный в спешке. Мелкие черты лица, дерганные движения. Неприятный человек.

– Так дела не делают, – сообщил он нам вместо приветствия. – Мы договорились встретиться в полдень.

– Бывает, – бросил я небрежно. – Не вижу ничего страшного, ты нас дождался, не развалился. И потом – дела у нас пока с тобой нет. Есть разговор.

– Я договаривался с ним, – грязный палец с заусенцами показал на брата Миха. – Тебя я не знаю.

– Он ходит подо мной, – вспомнилась мне фразочка из времен юности. – Какие проблемы?

– Проблемы, – неприятно улыбнулся переговорщик. – Сейчас узнаем.

Он громко свистнул, и из кустов, как горошины из стручка, полезли люди с оружием, преимущественно с кривыми саблями, которые снова приятно напомнили мне Архипелаг.

Впрочем, это не сильно меня напугало. Было их не больше дюжины, все до восьмидесятого уровня. Смазка для мечей, не более. Тем более, что наше оружие уже покинуло ножны и мы встали спина к спине.

Главное, чтобы в кустах не сидели арбалетчики, вот это будет неприятный сюрприз.

– Напугал, – насмешливо произнес я. – И что дальше? Позвеним сталью?

– Они никого не привели, – сказал один из вылезших. – Я следил от самого трактира. Никто их не прикрывает. И в городе никто не знает, они только вчера прибыли.

– А ваша пивная бочка где? – поинтересовался мутный. – Никогда не видел, чтобы человек так пить умел.

– Спит у памятника, – ответил за меня все тот же докладчик.

– Ладно, – мутный махнул рукой, сабли налетчиков отправились в ножны. – Говорите, что вам надо в нашем прекрасном городе и в чем будет наш интерес, я послушаю. А потом подумаю.

Блин, а что говорить-то? Рабов я покупать не хочу, контрабанда мне тоже особо не нужна. Да и знать бы, что здесь значится контрабандой, она в каждом регионе своя. Где шелк, где травка-синявка, где еще чего.

Сказать бы напрямки – мне нужен Стивен и все то, что при нем есть, но ведь не выгорит же.

В этот момент где-то над нами раздался треск, будто через лес ломилось стадо слонов, лицо брата Миха перекосилось, и он поспешно шмыгнул за мою спину.

– Это что? – нахмурился мутный и уставился на меня.

– Без понятия, – ответил я ему и повернулся к чернецу. – Не пояснишь?

– Сам виноват, – неожиданно тонким голосом ответил мне тот. – Я твой приказ выполнял, теперь тебе и разгребать.

Где-то совсем рядом с нами гулко лопнуло сломанное дерево и на дорожку из кустов вышла высоченная и толстенная тетка с очень, очень недовольным лицом. Я ее, если честно, сначала за тролля принял.

– И как это все понимать? – грозно спросила она у нас, причем у всех сразу. – Нет, что вы дали мне покушать – это хорошо, но почему мне так мало той еды принесли? Я, по-вашему, похожа на тех дохлятин, что на ярмарке ходят по канату, и которых можно вот так сдуть?

Женщина дунула, одного из головорезов ощутимо шатнуло.

– Тетя Фая, что вы шумите, как сборщик налогов? – спросил у нее мутный, снова окинув нас взглядом, на этот раз сочувственным. Как видно, он ее знал. – Кто лишил вас душевного покоя?

– Мой зять, чтобы ему всякую ночь снились какие-нибудь гадости, вроде выборов в мэрию, вчера сказал мне: «Мама, есть люди, которым надо показать город. За это они дадут вам немножко денег и будут вкусно кормить». Я не нищая и не голодная, но я люблю наш город. Так почему не показать приезжим порт, и главную площадь, и здание нашего прекрасного суда, пусть оно недавно и сгорело? Пепелище – тоже достопримечательность, разве нет? Там развелись такие комары, что других таких нигде не найдешь, это же звери, а не комары. Их кулаком не убьешь, вот какие там комары, их можно жарить в масле, как креветки, и кушать!

– Зачем??? – спросил я у брата Миха, уже поняв, что к чему.

– Сам сказал, – ткнул он меня кулаком в живот. – Мое дело приказы выполнять.

Точно, было. Я в самом деле брякнул что-то вроде: «Дают – бери». Накосорезил я, без вариантов.

– Тетя Фая, не расчесывайте мне мозг, – попросил у женщины мутный. – Я уже все понял.

– Ролик, а что у тебя за дела с этими прохиндеями, которые оплачивают завтрак порядочной женщины даже не на четверть? – спросила у нашего оппонента женщина. – Если ты таки хочешь с ними поторговать, так бери деньги вперед.

– Четверть? – не выдержал брат Мих. – Я оставил в харчевне два золотых! На них можно накормить полк солдат!

– Те солдаты едят кашу, причем немного, – без тени смущения ответила ему тетя Фая. – А я дама разборчивая, кашу могу и дома поесть. А вот миногу не могу. И омара тоже. И еще копченый окорок вепря. И…

– Одно хорошо, – заметил Ролик. – Теперь я точно знаю, что вы не из стражи.

– Кто, эти? – перестав перечислять приоритетные для своего питания блюда, дама ткнула в меня пальцем, сходу сняв три процента здоровья. – Да ты на них посмотри. Стражники ребята видные, а эти что? Ни засушить, ни пожарить. Не, Ролик, эти не оттуда, не беспокойся.

– Тогда давай поговорим, – мутный подошел ко мне. – И побыстрее, пока у вас деньги есть, бо скоро их не станет.

– Так я не поняла, мы кушать пойдем? – возмущенно спросила тетя Фая – Тем более, что завтрак уже кончился и пришло время обеда. Покушаем, и перед ужином я вас свожу на пирс, поплевать в море. Это наша хорошая традиция, так у нас приезжие желания загадывают. Может, она и не сильно приличная, но работает. Как правило, с вероятностью один к двум.

– А вам непременно компания нужна? – робко спросил я у женщины, нависающей надо мной. – Во время обеда.

– Смотря чья, – охотно ответила та. – Если ваша – то не сильно. А вот королей, хоть наших, хоть каких других – нужна непременно. И желательно, чтобы это был не узкий круг, а славный, сплоченный коллектив, отчеканенный из золота.

Я всыпал ей в ладонь пригоршню монет и сказал:

– Попозже придем, пополним число ваших собеседников.

Тетя Фая ничего мне на это не сказала, а просто развернулась и отправилась восвояси.

– Тяжелая женщина, – доверительно сказал мне Ролик. – Как ее зять до сих пор не сбежал куда-нибудь за Сумакийские горы, не понимаю. Лучше тамошние ужасы, чем вот это.

– Согласен, – я посмотрел вслед тете Фае. За ней оставалась тропа, словно прорубленная в кустарнике.