Максим Лагно - Adam Online 2: Город Свободы [СИ]

Получен урон: –3 000, взрыв гранаты «Жемчуг».

Получен урон: –3 000, взрыв гранаты «Жемчуг».

Получен урон: –338, осколочные ранения.

Внимание, у тебя осталось всего 662 здоровья.

Система писала ещё что-то саркастическое по поводу моего таланта взрывать самого себя, но я прислушивался к стуку третьей гранаты… Она выпала из растяжки и теперь катилась по коридору к двери.

Уф, меня и спасло то, что третья растяжка развалилась. Ведь разорвись она вместе со всеми, смерти не избежать. Граната наконец-то взорвалась в коридоре, вместе с нею взорвалась и та растяжка, что была на входной двери.

Меня эти взрывы не повредили. Но повредили здание.

Пол наклонился, а я покатился в сторону окна. Стена с окном не выдержала и рухнула при моём приближении. Судя по смертельному крику и разорванной пуповине, из которой хлестала кровь, придавило одного рукокрылого зебро-либерата. По идее, его смерть должна быть записана на мой счёт, ведь это я подорвал здание… и себя вместе с ним.

Я высматривал: за что бы зацепиться, чтобы не выпасть прямо под смертельные крики рукокрылых зебро-либератов? В этот момент пол перестал наклоняться, а попросту рассыпался и ухнул вниз, унося меня.

В полёте я уцепился за стену, помогли липкие руки. Хотел создать здесь точку страховки верхолаза, но кусок потолка ударил по мне, оторвал от стены и унёс вместе с обломками.

Дальше я ничего не видел. Сначала из-за пыли и обломков, а потом и смертельной черноты:

Получен урон: –2 041, дробящий урон от обломков разрушенного строения.

Поздравляем, ты снова труп!

В реале я бывал в канализации. Ещё в студенческие годы мою группу водили на практику для изучения работы QCP в промышленности и городском хозяйстве.

Мне выпало изучать архитектуру московского кластера квантовых платформ, которые регулировали жизнь города. Светофоры, подземку, распределение энергии, строительство новых микрорайонов и расчёт для них количества ячеек для техаррации в МТК. Ну, и работу канализации тоже регулировала.

Мы ненадолго спускались под землю, чтобы своими глазами увидеть, как работали фильтры, которые отделяли из потока отходов диссоциативный электролит. Дело в том, что некоторые нерадивые пользователи спускали его прямо в унитаз, чтобы не платить за вывоз на переработку. Обычно сточные воды очищались и снова вливались в систему канализации. Но диссоциативный электролит связывал молекулы воды, создавая водно-диссоциативный электролит. Им нельзя мыться — вода становилась синей. Нельзя использовать в ванне техаррации — потому что слишком жидкий. Приходилось делать тройную очистку стоков, чтобы избавиться от вонючей синей жидкости. А это влекло к утроенной работе фильтров, тройному потреблению энергии, а значит к тройным убыткам.

Словом, люди, спускавшие диссоциатив в канализацию, вредили всем, и себе в том числе.

Путём сложных вычислений, QCP определяла не только квартиру, из которой слили диссоциатив, но и время с точностью до долей секунды. Мы, студенты, с интересом смотрели на карту канализации, где отмечены потоки с примесями диссоциативного электролита. Синие ниточки вели до самых квартир нарушителей.

Забавно, что люди ничему никогда не учились. Они думали, что обманули систему, а потом удивлялись, когда приходил штраф за незаконный сброс продуктов техаррации. Они платили штраф. Проходило время, и они снова пытались обмануть систему, снова получали штраф, ругали правительство, платили… и снова сбрасывали диссоциатив в канализацию.

#

Но к чему это я? Да к тому, что я вдруг упёрся и не хотел признать поражение. Ведь я человек, а значит, не учился на своих ошибках.

Я пять раз пытался завалить мать либератов. Возрождался на станции «Проектории» и повторял путь по туннелям. К счастью, зачищенные участки редко наполнялись новыми тварями. А с теми, что попадались, справлялся простым Глоком или «Приливом сил», сворачивая им головы и разрывая тела. Повторял прыжки через пропасть, приходил в пещеру с озером матери либератов, подбирал свои предметы и бросался в бой.

У матери остался только один крылатый защитник, но тот всегда меня побеждал. Я пробовал разные подходы: мочил с пулемёта, пытался закидать зарядами из револьверного гранатомёта. Но здоровье рукокрылой твари восполнялось через пуповину, а мои боеприпасы заканчивались. Тварь настигала меня и закрикивала насмерть.

Прятаться в другие здания я не решался. Хватило первого раза.

Я попробовал тактику скрытности: пытался издалека прострелить пуповину из винтовки Селлинджера. Один раз мне повезло, я прострелил не саму пуповину, но голову рукокрылого зебро-либерата. Этот выстрел понизил здоровье твари до единицы, но, к сожалению, скорострельность винтовки низкая — за три секунды тварь восстановилась. Подлетела ко мне и начала привычно кричать. На этот раз звуковая атака прошла под таким углом, что меня не отбросило в сторону, как обычно, но прижало ко дну озера. Рукокрылый зебро-либерат кричал до тех пор, пока я тупо не захлебнулся на мелководье, не имея сил встать под потоком звуковой атаки… Обтурационная асфиксия, мать её так.

Я попробовал сменить экипировку. Вместо УниКома нарядился в костюм продажного детектива, наследство Джошуа Калкина. Ведь он давал сильный прирост к «Здоровью». И это почти помогло. Акустические атаки рукокрылого зебро-либерата ослабли задолго до того, как закончились мои шестьдесят тысяч здоровья.

Для восстановления атаки требовалось время, зебро-либерат кружил под потолком, а я безостановочно стрелял в него из пулемёта, благодаря «Меткости» делал это успешнее, чем раньше. Конечно, на воде меня атаковали твари помельче, но я не обращал на них внимания, изредка пиная то одну, то другую. В какой-то момент, когда у меня осталась последняя коробка патронов, рукокрылому зебро-либерату не помогла даже пуповина, он вскрикнул и рухнул, безжизненные крылья трепетали на ветру.

Я остался с матерью либератов наедине, опять же, не считая мелочи под ногами. Достал револьверный гранатомёт, убедился, что весь барабан заполнен и начал стрелять.

С хлопающим звуком, гранты вылетали из ствола, по дуге летели к матери либератов и взрывались об её тело. При попадании в ноги или плечи, урон незначительный, но иногда я попадал в грудь с пузырями, разрушая сразу по два-три. Это уже отнимали большое количество здоровья.

Мать либератов верещала, призывая защитников, но их осталось слишком мало, чтобы существенно мне навредить. Но я не учёл другой фактор — мать либератов включилась в битву напрямую!

Она перестала визжать или закрываться от гранат. Резко упала на четыре лапы, поднимая волну, оттолкнулась и подпрыгнула. Зрелище, конечно, пугающее: пещера хоть и огромная, но, стоя на задних лапах, мать почти касалась потолка кончиками ушей, прыгать тут ей особо некуда, но она прыгнула…