Ли Фонда - Нефритовый город [litres]

Хило посидел с минуту в машине. Он Чуял нетерпение людей снаружи и безжалостную ауру Гонта Аша, валуном перекатывающуюся внутри «Двойной удачи» в сторону выхода. А яснее всего – страх кузена и колотящееся сердце Андена. Хило с удовлетворением отметил, что на лице Андена этот страх не отражается. Хило положил руку на плечо Андену и не снимал несколько секунд, а потом вышел из машины. Он снял пиджак и положил его на пассажирское сиденье, потом закрыл дверь и зашагал к толпе врагов. Через мгновение он Почуял и услышал, что Анден идет в двадцати шагах позади, его сердце по-прежнему громко колотилось.

Гонт Аш встал перед ним – в кожаном жилете и с саблей-полумесяцем за поясом, а по бокам от него с десяток воинов. Хило остановился, чуть не доходя до них. При всей взаимной ненависти, эти двое почти никогда не встречались и несколько долгих секунд изучали друг друга. Никто не говорил и не шевелился, все следили за этой встречей.

– Знаешь, а ведь это мой любимый ресторан, – наконец сказал Хило.

– И я понимаю почему, – прохрипел Гонт.

– Попробовал хрустящие шарики из кальмара?

– Ем их каждый день, – ответил Штырь Горных.

Хило прищурил левый глаз, его губы растянулись в напряженной улыбке.

– Завидую. – Он оглядел шеренгу закаленных бойцов Горного клана – наверняка кое-кто из них носил нефрит убитых Кулаков. – Ладно. Я здесь. Вы подло поступили с Эйтеном, говнюки. – Он плюнул под ноги. – Если бы мне бросили вызов на поединок на чистых клинках, я бы отнесся к вам с уважением. Но вы лишили воина достоинства, только чтобы привлечь мое внимание. Ну вот, вы его добились.

Гонт медленно двинулся вперед, как крадущийся лев.

– Если бы дело было в личной чести, Коул-цзен, – прорычал он, – мы двое давно бы уже дрались на чистых клинках. Но это война кланов. Мы Штыри и должны делать свою работу, ведь для нас на первом месте клан, разве не так? – Он обошел Хило кругом, оценивая его глубоко посаженными глазами. – Должен признать, я не ожидал, что ты придешь. Думал, мне придется прорубить к тебе путь через последнего воина Равнинных.

– Если ты еще хочешь поединка, то я готов сразиться прямо здесь и сейчас, – ответил Хило, тоже следуя за вражеским Штырем взглядом и Чутьем.

Гонт хохотнул.

– Я такого не предлагал. Я не настолько эгоистичен, чтобы рисковать исходом войны в поединке. – Он остановился перед Хило, широкие плечи отбрасывали длинную тень в пространстве между ними. – Мы оба знаем, что в конце концов Горные победят Равнинных. Так зачем твоим преданным сторонникам отдавать за тебя жизнь? Зачем заставлять страдать весь город, который мы оба так любим? На твоем месте я бы вспомнил о бескорыстном примере Байцзена.

Хило молчал. Его тело взял в тиски невидимый глазу спазм – он не хотел умирать. Он был готов, но не хотел. Он знал, что Гонт Чует бурю противоречивых эмоций, но Хило не пытался их скрыть.

– Ты дал мне определенные гарантии, – сказал он и кивнул в сторону Андена, стоящего чуть позади. – Мой кузен здесь, чтобы убедиться в их выполнении.

Гонт перевел взгляд на Андена и поманил его.

– Подойди, Анден Эмери.

Анден приблизился – спокойно, но явно неохотно. Гонт звал его все ближе и ближе, пока Штырь Горных не положил огромную мускулистую руку ему на плечо. Теперь они оба стояли перед Хило.

– Ты знаешь, какую роль должен сыграть в нашем соглашении с твоим кузеном?

– Он знает, – сказал Хило, при виде руки Гонта на плече Андена он стиснул челюсти. – Он будет свидетелем всего произошедшего. И привезет меня обратно семье, я хочу, чтобы меня вернули целиком и каждый нефритовый камешек остался на месте. Если Анден благополучно вернется и сообщит, что все прошло, как было обещано, мой Шелест сдастся вместе с кланом. Я поговорил со Штырем и написал Кулакам письма с приказом сложить клинки и принять ваши условия. Если ты честно соблюдешь условия сделки, она передаст письма адресатам. Если нет, все мои Кулаки и Пальцы будут сражаться до последнего, чтобы поставить Горных на колени. Вы уничтожите нас, но победа будет горькой. Ваш клан будет покалечен, а город лежать в руинах. – Хило говорил с абсолютной убежденностью, с уверенностью в каждом слове. – Мы оба знаем, что так и будет, но мы оба не эгоисты, Гонт-цзен. Вот почему я здесь стою.

Гонт кивнул с невольным уважением во взгляде. Он выпустил Андена и сказал:

– Даю слово, что юному Андену ничто не грозит.

– И еще кое-что, – добавил Хило. – Я хочу, чтобы ты лично с этим покончил. Я заслужил поединок на чистых клинках, а вместо этого ты предложил мне вот это. Так хотя бы удостой меня смерти от последствий не в виде кровавой мясорубки. Ты понял, Гонт-цзен? Я хочу погибнуть как воин, от руки Штыря.

Через мгновение Гонт кивнул и с оттенком черного юмора дернул губами.

– Уверяю тебя, сделаю это с удовольствием, Коул-цзен.

Хило осмотрел воинов Гонта. Следуя за Штырем, они в нетерпении придвинулись ближе, но теперь остановились и попятились, заметив перемену в позе Хило, в развороте его плеч, в готовых к прыжку коленях. Хило расстегнул еще две пуговицы рубашки и распахнул ворот так, что стала видна длинная строчка вшитых в ключицу нефритов.

– Ну, давайте же! – в нетерпении выкрикнул он. Он вытащил нож, крутанул его указательным пальцем за рукоятку и зажал твердой хваткой опытного бойца.

– Гонт-цзен, какие из твоих людей лучше всего владеют ножом?

Анден отошел в сторону, но массивная фигура Гонта все равно нависала рядом. Он тихо охнул, когда к Хило с разных сторон подступили трое Горных. Молниеносные движения и мелькающие ножи слились в одну туманную мешанину, Анден с трудом разбирал, что происходит. Эти люди, выступившие вперед с разрешения своего Штыря, были хорошими бойцами. Они носили нефрит в бровях и ушах, на пальцах, запястьях и шеях. Двигались они проворно и безжалостно. Но все-таки им следовало с самого начала знать, что, вызвавшись на это почетное задание, они, скорее всего, умрут. Нож Коула Хилошудона всем внушал страх, и теперь Анден понял почему.

Кеконский боевой нож имеет изогнутый обоюдоострый клинок длиной с ладонь, им можно рассекать плоть, протыкать, взрезать, контролируя каждый удар. Анден видел нож Хило с тремя нефритами в рукоятке, стальной клинок работы Да Танори, как и лучшие сабли, но в отличие от них, нож всегда был главным оружием Зеленых Костей, оружием уличного бойца. Такие ножи, только в упрощенной версии, без нефрита, были у многих кеконцев, в особенности среди детей в семьях Зеленых Костей, они учились им пользоваться задолго до того, как прикасались к настоящему оружию.

Хило дрался так, будто в руках у него вообще не было ножа. Он не смотрел ни на него, ни на ладони, не беспокоясь о том, чтобы ударить правильной стороной, не напрягал руки и словно не сознавал, что держит оружие, настолько с ним сросся. Он изгибался, отпрыгивал в сторону и кружил, отражая атаки противников и набрасываясь на них, с той лишь разницей, что каждая его атака сопровождалась мельканием стали. Один боец замахнулся на него сверху, и Хило скрутил его руку, полоснул по внутреннему сгибу локтя, задев вторую руку, и опустил клинок, перерезав сопернику глотку, как будто чистит сочный плод.