Ли Фонда - Нефритовый город [litres]

Даже несмотря на горе, Анден заметил, что Лотт Цзин за несколько недель не перемолвился с ним почти ни словом, как будто избегал его. И теперь, когда у Лотта отвисла челюсть от удивления, Анден испытал обжигающий порыв жестокого удовольствия. Почему Лотт всегда так эгоистичен? Он что, думает, будто кроме него никто не боится за жизнь или не хочет, чтобы все было по-другому? Да как он смеет говорить с таким высокомерием, словно может с легкостью бросить клан и убраться восвояси?

Рот Лотта резко захлопнулся.

– Я чем-то тебя обидел, Эмери? – он произнес фамилию Андена, по-эспенски растягивая слоги, подчеркивая ее иностранное звучание. – Я и не представлял, что тебя так задевает, когда кто-нибудь сомневается в действиях клана или в величии семьи Коулов. – Глаза Лотта блеснули. – Может, ты и Первый ученик, но никто из нас пока что не принес клятву и не получил назначение. Ты не можешь указывать нам, что делать и о чем разговаривать.

– Мы ученики восьмой ступени, – выпалил Анден. – Равнинные полагаются на нас. Младшие классы равняются на нас. Такие разговоры подрывают авторитет клана, а ты к тому же болтаешь посреди поля, где все тебя слышат. – Он швырял обвинения со все возрастающей яростью. Сомнения – как вирусы, легко разносятся из уст в уста. – Твой отец – Кулак, тебе и самому стоило бы это знать.

– Не говори, что я должен знать, и не упоминай моего отца, – огрызнулся Лотт, и в воздухе повисло опасное напряжение.

Сейчас они оба носили нефрит, и Анден Чуял полыхающую огнем ауру Лотта. Кучка одноклассников тревожно переминалась с ноги на ногу. В Академии были запрещены поединки, а поблизости находились наставники. И некоторые другие ученики и их родственники на поле уже остановились и смотрели в сторону их группки.

– Да бросьте вы, – сказал Тон, вставая между Анденом и Лоттом. – Сегодня мы все немного одурманены нефритом. Пожалуй, мы зашли в разговоре слишком далеко. Не думаю, что кто-то хотел кого-либо оскорбить, правда ведь?

Он внимательно посмотрел на Лотта и Андена.

– А я думаю, он хотел, – зло ответил Лотт, но потом его взгляд скользнул за плечо Андена и застыл.

В то же мгновение Анден Почуял за спиной тягучий жар нефритовой ауры Коула Хило, которую ни с кем не спутаешь.

– Энди. – Хило положил руку Андену на плечо и по-свойски присоединился к компании. – Кен все мне рассказал – как блестяще ты сегодня выступил. А я застал только награждение. Пришел вот хотя бы тебя поздравить. Прости, что не смог пораньше.

Губы Хило изогнулись в кривоватой беззаботной улыбке, его фирменной, но Анден заметил перемены. Мальчишескую внешность поглотили тени вокруг глаз и губ. Лицо заострилось, а на руках виднелись свежие шрамы. В присутствии Колосса все тут же умолкли, словно течение разговора преградил огромный валун.

– Я… я рад, что ты все-таки пришел, Хило-цзен, – выдавил Анден.

– Представь меня друзьям, Энди, – попросил Хило.

Анден обошел круг одноклассников. Когда дошла очередь до Лотта, Хило с интересом спросил:

– Сын Лотта Пеншугона? Мне жаль, что твой отец не может присутствовать на предварительных Испытаниях. Уверен, он хотел бы прийти, но я поставил его охранять Топь. – Колосс как будто не заметил, как напряглись плечи Лотта и окаменело лицо, и продолжил еще более дружеским тоном: – Я расскажу ему о твоих успехах. Он говорит, ты умеешь метать нож даже лучше, чем он, и когда-нибудь ты будешь носить его нефрит, я это вижу. Тебе стоит поговорить с Маиком-цзеном. В любое время, можешь не дожидаться выпускного.

Лицо и шея Лотта покраснели.

– Спасибо, Коул-цзен.

Когда он поклонился Хило, его челюсть дернулась, а взгляд с подозрением метнулся в сторону Андена.

– Это касается всех вас, – продолжал Колосс, оглядывая кружок учеников восьмой ступени. – Я говорил Энди, что вы самый крупный и сильный класс за многие годы. По сравнению с вами я уже стар. Вы – будущее клана и делаете честь своим семьям.

– Спасибо, Коул-цзен, – сказал Тон, и остальные подхватили.

– Кровь за клан, – пылко добавил Дудо, низко склоняясь в приветствии.

– Скоро, дружище, но не сейчас, – легкомысленно произнес Хило, похлопав Дудо по затылку. – Вам осталось еще два месяца пробыть учениками Академии. И не просто учениками, а восьмой ступени. Можно сказать, ваш долг – превратить жизнь младших в кошмар и вынудить наставников объявить вас худшим классом ко времени выпуска. Так поступает каждый класс. Я бы рассказал вам кое-какие байки о моем, но сейчас вечер после предварительных Испытаний, почему вы все не мчитесь в общежитие и еще не напились?

Несколько человек засмеялись, они снова поблагодарили Колосса и разбежались, оглядываясь назад. Лотт бросил последний полный сомнений взгляд на Андена и Хило и последовал за остальными.

Хило вместе с Анденом пересек почти пустое поле.

– Ты чуть не подрался с сыном Лотта. О чем вы говорили перед моим приходом?

– Да так, глупости, – пробормотал Анден.

Как бы он ни был зол на Лотта Цзина, ему не хотелось говорить о нем гадости Колоссу. Но Хило ждал ответа, и в конце концов Анден понял, что придется сказать.

– Он говорил, что клан не получит столько Пальцев, как ты рассчитываешь. Что те, у кого есть выбор, не захотят рисковать во время войны.

– Не все нам присягнут, это правда. Может, даже меньше, чем мы надеемся. Ты поэтому так разозлился?

– Из-за того, как говорил Лотт, Хило-цзен. Он разговаривал неуважительно.

Хило понимающе кивнул.

– И ты поставил его на место?

– Я… – Анден не был уверен. В голосе Хило и в изгибе его бровей читалось легкое подтрунивание. Анден с ужасом подумал, что кузен может подозревать в этой эмоциональной вспышке по отношению к Лотту какие-то другие мотивы. – Я должен был что-то сказать.

– Энди, – сурово отозвался Хило, – многие из этих ребят, твоих одноклассников, чуть позже станут твоими Пальцами. Ты должен запомнить: можно приструнить человека так, что он на всю жизнь тебя возненавидит, или так, что полюбит еще больше. А чтобы узнать, как такого добиться, ты должен знать этого человека. Что ты знаешь о своих друзьях?

Анден задумался. Что он знает о Лотте Цзине?

– Скажу тебе, что знаю я, – продолжил Хило. – Его отец – солдафон. Верный и Зеленый, насколько возможно, к счастью для нас, но Лотт Пен постоянно напрашивается на драку. Вечно всех задирает, никому доброго слова не скажет. Из тех, кто пинает собак. Неудивительно, что его сын вечно жалуется и морда у него такая хмурая. Он не знает, как быть мужчиной, при таком-то отце. Не знает, что думать про клан.

Они двинулись в противоположном от общежития направлении, но Анден беззвучно последовал за Хило. Он чувствовал, что Хило говорит ему что-то важное: ценный совет для будущего Кулака.