Дженнифер Броуди - Возрождение ковчегов

– Аномалия? В каком смысле?

– Мы тут пытались как-то иначе объяснить твое ранение.

– Отлично, – надулась Майра. – Вы мне не верите.

– Моя дорогая, твоя память не может служить научным подтверждением, – ответил Дивинус, вызывая на экран чертежи Маяка. – Мы все еще проводим тесты, выясняя, как Драккену удалось превратить Маяк в оружие. Однако тот факт, что ты испытываешь подобное не первый раз, делает твою версию событий более достоверной.

– Профессор, я точно знаю, что произошло, – вскинулась Майра. – И утверждаю, что Маяки связывают реальный мир с миром снов. Посмотрите на мое плечо: видно же, что я ничего не придумала. Проверьте записи с камер наблюдения и убедитесь, что я не хожу во сне.

– Майра говорит правду, – подтвердил Ной. – Я перепроверил запись: постель она не покидала. Ее плечо, конечно, скрыто под одеялом, и я не могу точно сказать, когда появилась рана. Но сразу видно, что Майре снился кошмар.

Ной вывел запись на экран: Майра лежала в постели, она металась во сне, кривясь от боли, на щеках пылал румянец.

– Вот! – Майра ткнула пальцем в экран. – Вот когда это случилось.

Ной остановил воспроизведение: Майра в этот момент вскочила, глаза у нее были распахнуты, и в них читался дикий страх, волосы слиплись от пота, а сорочку пятнала кровь. Больше в комнате никого не было, даже роботов. Рана как будто появилась сама собой.

Майру замутило. Помолчав немного, она спросила:

– Профессор, так значит, я могла умереть во сне?

Гладя на стоп-кадр, Дивинус обеспокоенно мигнул.

– Да, следует признать, что опасность грозит всем носителям. Ты – не исключение.

– Послушайте, я сама виновата, – отступила Майра, заботливо накрывая ладонью Маяк. – Надо было сперва отдохнуть и только потом вызывать Аэро. Я ослабила защиту. Но я могу отгородиться от Драккена, больше он мне зла не причинит.

Профессор медленно вдохнул и выдохнул. Да, на самом деле он не дышал, но эти эффекты позволяли ему выглядеть более реальным.

– Чем ближе Драккен к Земле, тем он сильнее. – Дивинус вызвал изображение Четвертого ковчега. – Ему лететь до нас еще четыре недели, но мощь его уже растет. Учитывая такую тенденцию, мне остается только одно: посоветовать деактивировать Маяки. Они слишком опасны.

– Нет, без связи наш план не сработает, – возразила Майра, вспомнив одиночество, которое испытывала, пока устройства не работали. – К тому же мы ничего о Драккене не знаем. Вдруг мне удастся взломать его защиту и найти слабость, которая поможет нам победить.

– Как ты не поймешь, моя дорогая? – Изображение Дивинуса мигнуло, и он вдруг состарился. – Драккен может убить вас всех, и не высаживаясь на Землю. Ты этого хочешь?

– Я хочу рискнуть, – упрямо ответила Майра. – И потом, это я предложила отправить Аэро и Ищу-нью назад в их родные колонии. Нельзя просто взять и отключиться от них. Вдруг им потребуется помощь? Вдруг им понадобится Ной? Я их не оставлю, потому что знаю, каково это, когда тебя в час нужды бросают друзья…

Майра умолкла – сказались усталость, напряжение и действие лекарств. Голова кружилась.

– Моя дорогая, – встревожился Дивинус, – тебе нужен отдых. Только…

– Что – только? – с трудом проговорила Майра. Мир вокруг поблек, в глазах плыло, и девушка, чтобы не упасть, схватилась за край столешницы.

– Молюсь, чтобы ты завтра проснулась, – договорил Дивинус. – Ной пришлет роботов-медиков, и они сделают тебе укол. Он поможет подавить сны. Мы, правда, никогда для этой цели снотворным не пользовались, и я не уверен, защитит ли оно тебя от Драккена.

Возвращаясь к себе, Майра шла, словно увязая в патоке. Все казалось таким далеким… кроме плеча, в котором пульсировала острая боль. Прижимая раненую руку к груди, Майра забралась в постель. Нервы натянулись как струны. Морщась от боли, Майра уставилась в потолок. Ей сейчас очень не хватало друзей; тоска по ним напоминала страдания от невидимой раны – той, которая ныла сильнее плеча. А еще она тосковала по дому среди глубоких темных вод. Этот подземный мир казался ей застывшим и неживым. Мертвым.

Майра мысленно обратилась к отцу: «Прости, папа, я не могу спасти вас. Жаль, тебя здесь нет. Мне так одиноко, я не знаю, как быть».

Ответила ей Элианна: «Ты стараешься изо всех сил, а это все, что сейчас требуется».

«У меня не хватает сил, – подумала Майра. – Мои близкие задохнутся».

«Не смей недооценивать их. Я знаю твой народ: они наследники моей семьи. Они гораздо сильнее и находчивее, чем ты думаешь. Не теряй надежду».

«Ты права», – согласилась Майра, однако тень сомнения никуда не делась.

В комнату вкатились роботы – сменить повязку и сделать укол. Стоило лекарству попасть в кровь, как Майру, словно свинцовыми грузилами, утянуло в забвение. Темный во сне не приходил, но не пришли и Аэро с Ищуньей. Снотворное притупило работу мозга, и Майра никого не чувствовала. Беспамятство, вызванное лекарством, не могла нарушить даже Элианна. Майру отрезало от всех, кого она знала и любила, и она ничего не могла изменить.

В Десятом секторе обрушилась гора деталей. Работница Снабжения бросилась к двери и поднесла к сканеру татуировку. Датчик пискнул, и створки двери раздвинулись. По коридору, помахивая дубинками, прохаживались патрульные.

– Скорее сюда! – выкрикнула Пенелопа. – Обрушился ряд «D». Моего сына Бейли завалило. Во имя Оракула, помогите ему.

Патрульный Донован нахмурился. Одетый в черное, он стоял у самого порога сектора и поигрывал дубинкой.

– Отец Флавий не велел покидать пост ни при каких обстоятельствах, – раздраженно ответил он. – Даже если вас надо спасать. Зови на помощь свой цех.

– Сжальтесь, патрульный Донован, – взмолилась Пенелопа, указывая на груду деталей, едва видимую сквозь завесу кружащей в воздухе пыли. – Моего сыночка завалило. Пока снабженцы доберутся сюда, он там задохнется.

Другие патрульные переминались с ноги на ногу. Вот один из них, Хорас, поймал взгляд Бэрона.

– Патрульный Донован, Бейли – хороший парень, – сказал он. – Помните, он на год раньше нас окончил Академию. Он верен Синоду. Может, все же спасем его?

Раздраженный, Бэрон хотел было снова отказать, но заметил возмущение на лицах своих помощников-учеников. Юные патрульные то и дело стреляли глазами в сторону груды деталей.

– Ну ладно, патрульный Гринт, – прогремел Бэрон. – Только живо. Если отец Флавий застукает нас не на посту, то ничего хорошего от него не ждите.

Патрульные вошли в Десятый сектор, кашляя от пыли. Добрались до дальнего конца Склада и принялись разгребать завал. Пенелопа стояла в сторонке, заламывая руки.

– Держись, Бейли! – подбадривала она, исказив перепачканное лицо в гримасе страха. – Еще чуть-чуть, малыш. Во имя Оракула, не умирай.