Дженнифер Броуди - Возрождение ковчегов

«Второй этаж», – подсказал Джаред.

Ищунья послушно взбежала по лестнице, перемахивая за раз по две ступеньки. Потом Джаред велел идти в самую дальнюю в длинном коридоре комнату. За дверью оказалась спальня: на кровати лежал стеганый плед; все покрывал толстый слой пыли.

«Комната моей матери», – произнес Джаред, и за его словами последовала череда быстро сменяющих друг друга образов-воспоминаний: женщина, покрытая кровоточащими волдырями, ее плоть пожирает радиация. Джаред сидит у ее кровати, зная, что скоро и его постигнет та же участь. Он поит мать из кувшина. Дает ей таблетки йода, но ее рвет кровью. Внутренности у нее распадаются, распадается клеточная структура .

Еще один образ: мать Джареда дышит все медленнее, испуская дух.

Ищунью переполнили чувства, которые тогда испытал Джаред: отчаяние и тоска, – она ощутила их как свои собственные. «Давным-давно, – заговорил Джаред, – я жил здесь. Прости, что отвлекся. Хотелось взглянуть на комнату матери, последний разок. Но я собрался показать тебе нечто иное».

Он велел вернуться в коридор и войти в другую комнату.

«Тут спал я, – объяснил он. – Вон там… на комоде… видишь?»

Ищунья приблизилась к комоду и увидела стоявшую на нем фотографию – под стеклом, в серебристой рамке. Рамка, правда, давно уже окислилась, а сам снимок покрылся пятнами и выцвел. Ищунья взяла его с комода и присмотрелась: женщина обнимает мальчика с мягкими черными волосами и большими карими глазами, из распрыскивателя на них летят капли воды, в которых разноцветными бликами преломляется свет.

«Это ведь ты, да? – подумала Ищунья. – С мамой?»

«Это мы играем на заднем дворе нашего дома: летние каникулы, мне только что исполнилось десять, но я все еще дважды в неделю хожу в муниципальный колледж на занятия по математическому анализу и прикладной физике. Стояла жара, градусов под сорок, было влажно. Мама включила опрыскиватель, и мы пробегали под струями, освежались. Еще она сделала кувшин холодного растворимого чая: лимонного, с сахаром. Чай был не настоящий, конечно же, искусственный, на вкус напоминал конфеты…»

В коридор тем временем прокрались двое и направили на Ищунью костяные копья.

– Ты сказала, что идешь к фонтанам, – прорычал Ползун. – А сама шатаешься по городу.

– Корнерой не обрадуется, – добавил Сало, стреляя взглядом на Маяк. – Он тебе не верит. Как и вся стая.

– Простите… заблудилась, – принялась оправдываться Ищунья.

Сало ей не поверил, но Ползун отвел его в сторонку.

– Пошли, отведем ее в замок, – прошептал он. – Корнерою об этом знать не обязательно.

– Она же соврала про фонтаны, – зашипел Сало и копьем указал в сторону Ищуньи. – Ты же не веришь ее вранью? Ее неспроста Ищуньей зовут: всюду лезет носом, в щели, в вопросы…

– Хилы вернулись в город недавно, она не знает местных улиц вот и заблудилась, – ответил Ползун. Его золотистые глаза горели в свете Маяка. – Еще раз такое случится, тогда и доложим. А пока – Корнерою ни слова. Ищунья ничего дурного не сделала.

– Ладно, – проворчал Сало. – Но я все равно не верю ей.

Пока разведчики спорили, Ищунья сунула фотографию в рюкзак. Она готова была поклясться, что Ползун все видел: глаза у него были острые, – правда, он ни слова не сказал. Молча повел назад к замку, шлепая по булыжникам мостовой. Ищунья шла следом, глядя ему в мохнатую спину и гадая, зачем он ей помог. Почему не отвел сразу к Корнерою? Почему не отобрал фотографию? Спрашивать, пока за ней шел Сало, она не решилась.

На бегу Ищунья чувствовала, как бьется в рюкзаке рамка. Она знала, что фото – очень важно. Понимала, ради чего Джаред показал его ей и что с ним нужно делать. Она только не знала, сработает ли.

«Сработает», – заверил Ищунью Джаред.

«Откуда знаешь?»

«Оттуда, что не может не сработать. Это наш последний шанс».

Слова Джареда крутились у нее в голове все время, пока она бежала следом за Ползуном. Маяк на руке мерцал чаще и ярче, подстроившись под биение сердца. Если план провалится, Корнерой убьет Ищунью. Он и так не доверяет ей – потому и выслал разведчиков. На этот раз повезло, но Ищунья уже испытывала удачу. Когда они пробегали под аркой, ведущей к продуваемому подземными ветрами замку, Ищунья напоследок послала Джареду мысль: «Времени почти не осталось».

– Майор Ротман, опустите меч.

Вскинув голову, Аэро увидел, как в ангар багряным потоком спешат оружейники. Мягкие туфли почти скрадывали звуки их шагов. Меч Даники завис в каком-то дюйме от шеи Аэро. Еще немного, и голова слетела бы с плеч. Старый оружейник пристально посмотрел на Данику из-под капюшона.

– Орден оружейников проголосовал за то, чтобы предоставить Аэро Райту убежище. – Он говорил быстро, словно строчил из бластера. – Фальшион в ножны, майор. Иначе до конца вашей жизни Орден перестанет заряжать его.

Даника медлила, не спеша убирать меч, – лезвие почти касалось шеи Аэро. Она нервно облизнула губы.

– У вашего Ордена тут власти нет, брат. Я действую по прямому приказу Верховного командующего. Аэро Райт – дезертир, бросил свой отряд и бежал на Землю. Наказание за это – смерть через обезглавливание.

Старый мастер прищурился.

– Он просил отвести его в убежище, разве нет? Весь корабль слышал его обращение. – Мастер обвел рукой солдат. – Хотите при свидетелях убить безоружного беглеца?

Остальные оружейники – не снимая капюшонов, из-под которых у многих торчали длинные всклокоченные бороды, – всей толпой устремились к Аэро. Солдаты расступались перед ними широкой дугой, встревоженно перешептываясь:

– Оружейники редко покидают пределы Кузни… да еще все разом…

– Солдаты, задержать их! – вскричала Даника. – Это приказ!

Однако солдаты благоговели перед оружейниками и опустили оружие. Орден тем временем окружил Аэро, закрыв его живым щитом. Даника, волоча клинок по полу, отошла в сторону. Ее передатчик заливался трелью сигнала, однако она не спешила отвечать. На ее лице читался страх.

Когда же она наконец приняла вызов, из динамиков раздался вопль Виника:

– Измена! Это измена! У оружейников тут нет власти! Это мой корабль, и Аэро Райт – мой пленник!

Старейшина Ордена нахмурился и забрал у Аэро его передатчик. Включил так, чтобы его было слышно на весь корабль, и заговорил в микрофон:

– Я говорю от имени Ордена оружейников. Мои названые братья и сестры забирают Аэро Райта в убежище. Эта древняя традиция существовала еще до Конца. Любой солдат, который попытается убить нашего подопечного, осквернит тем самым святость нашего Ордена. Мы здесь, чтобы сопроводить Аэро Райта в Кузню, и мы пришли с миром. Просим только, чтобы нам дали беспрепятственно вернуться в наши пределы.