Дженнифер Броуди - Возрождение ковчегов

Чокнулись, выпили и замолчали. Тишина окутала кабинет – такая знакомая и приятная. Джона слышал тихое шипение «Анимуса», что вырабатывал тепло и кислород. Убаюканный спиртным и мягкими звуками, Джона начал уже клевать носом, но тут понял, что в секторе наступила зловещая тишина.

Шипение смолкло.

Джона вскочил, опрокинув кружку: пойло растеклось, замочив карты.

– В чем дело, Джона? – поняв, что что-то не так, спросила Моди.

– «Анимус»…

Не успел он договорить, как завопила сирена тревоги. Уровень кислорода начал падать. Джона бросился в цех, туда, где стоял «Анимус». Обычно машина растягивалась и сокращалась, нагнетая тепло и кислород, поддерживая в колонии жизнь, но сейчас не двигалась. Не работала.

– Ну же, дружище, – бормотал Джона. – Только не сейчас, не надо.

Он провел руками по корпусу, инстинктивно пытаясь нащупать рычаги, кнопки, швы, но поверхность машины была идеально гладкой. Джона не знал, как древний механизм устроен внутри, и потому не мог его починить. Подбежала Моди.

– Что случилось, Джона? – прошептала она дрожащим от страха голосом.

– Не знаю, – с отчаянием ответил Джона. – Но она больше не работает.

Разбуженные сигналом тревоги собрались мятежники. Все смотрели на «Анимус». Люди поняли, что означают тишина и сирена.

– Гипоксия… – раздались испуганные шепотки.

– Кислород заканчивается…

– Да нет, главный инженер починит…

Матери и отцы прижимали к себе детей. Джона буквально кожей чувствовал их страх – как волны холодного воздуха. Он все гладил корпус машины, шепча ей:

– Во имя Оракула, не сдавайся, не сейчас. Нам бы еще немного времени.

«Анимус» не откликался. Сирена все выла.

В отчаянии, Джона ударил по машине ногой. Он не хотел, к тому же чуть не сломал ногу, зато «Анимус» внезапно скрежетнул… и снова задышал. Миг – и сирена умолкла. Уровень кислорода пополз вверх.

– Святое Море, пронесло, – чуть слышно пробормотал Джона, припадая на ушибленную ногу.

Толпа взорвалась радостными криками:

– Да здравствует главный инженер! Джона Джексон!

Моди похлопала его по спине:

– Джона, ты его починил!

Грили пристыженно подвинулся к нему бочком:

– Прости, что сомневался в плане Моди вытащить тебя из Тени. Если бы не твой цех, мы бы уже задохнулись.

– Спасибо, – вяло поблагодарил его Джона. Его талант тут был ни при чем, ему просто повезло. Хуже того, Джона не знал, как предотвратить поломки в будущем. Впрочем, он не хотел, чтобы Грили и мятежники запаниковали, а потому держал рот на замке.

Однако Моди было не провести. Она все поняла по его лицу.

– Надо торопиться, да? – продолжая улыбаться, шепнула она.

– Боюсь, что да, – также шепотом ответил Джона. – Это может повториться…

Их перебил громкий стук в дверь.

– Еще беглецы, просят убежища, – крикнул со сторожевого поста Прэтт. Щурясь, он смотрел на специальный экран, установленный программистами, чтобы наблюдать за происходящим снаружи. – Одни и без оружия. Ни патрульных, ни Красных Плащей не видно.

– Впусти их, Прэтт, – велела Моди, поспешив к нему.

Прэтт сунул руку под сканер, и тот пискнул в знак подтверждения, дверь сектора открылась. Беглецы ворвались внутрь – и Джона их моментально признал: советник Сиболд и его жена. С собой они привели двоих младших детей: мальчика и совсем крохотную девочку, грудного младенца. Старший сын Сиболдов бежал вместе с Майрой на Поверхность.

– Во имя Оракула, они же кратос, – пораженно зашептались в толпе.

Следом за ними в сектор вошел еще человек: широкоплечий, но истощенный, лицо в шрамах и синяках, заросшее всклокоченной бородой. Кто это? Еще один член семьи?

– Что привело вас в наш сектор, советник? – спросила Моди, уперев руки в бока и впиваясь в Сиболда взглядом. В ее голосе не было и намека на гостеприимство.

– Прошу вас, мы ищем убежища, – взмолился Сиболд. – С тех самых пор, как Калеб бежал, меня одолевали сомнения. Они, словно вода, подточили мою веру, и я больше не могу от них отмахиваться. Отец Флавий лишился рассудка, он приказал патрульным пытать детей демоса.

– Снова? – пораженно зашептались мятежники.

– Утопить этого грешника! – вскричал Грили.

Сиболд покровительственно взял супругу под руку. Та уставилась на здоровенного изгоя и сильнее прижала к себе малютку дочь. Девочка испуганно заревела. Семейство Сиболдов выглядело изнуренным и перепуганным.

– Прошу вас, помилуйте, – умолял бывший член Синода.

– Советник Сиболд, – глядя ему в глаза, произнесла Моди, – вашей семье предоставят убежище. – Она посмотрела на его супругу. – Не бойтесь Грили, миссис Сиболд. С виду он грозный, но на деле – слаще любой из моих конфет.

Сынишка Сиболдов, услышав о сладостях, встрепенулся, и Моди угостила его конфеткой.

– Не бойся, малец. – Она ласково потрепала его по голове. – С нами ты в безопасности. Клянусь, мы о тебе хорошо позаботимся.

– Хвала Оракулу, – сказал Сиболд. – Послушайте, отец Флавий планирует тайную операцию. Он вскрыл слабость в ваших планах, хотя мне и неизвестно какую. Это как-то связано с пытками детей…

– Не сейчас, – перебила его Моди и, понизив голос, добавила: – Тут все поклялись в верности нашему делу, но надо быть осторожными. Сперва подкрепитесь и отдохните, после созовем Совет свободы, и вы поведаете обо всем.

Моди посмотрела на человека, пришедшего вместе с Сиболдами. Тот держался так тихо, что Джона успел позабыть о нем.

– Скажите на милость, а это кто? – спросила Моди.

– Отец Флавий держал его взаперти у себя в личной комнате, – сказал Сиболд. – О нем даже я не знал, до поры. Он каким-то образом высвободился и догнал нас, когда мы с семьей собирались бежать. Очень просил взять его с собой.

При виде изуродованных запястий узника Джона вздрогнул: должно быть, бедолага выдирал руки из кандалов. Просто чудо, что не потерял сознание, пока снимал оковы. Боль, наверное, была адская. Моди прищурилась, вглядываясь в лицо бывшего пленника.

– Назовись, – потребовала она. – Ты тоже просишь убежища?

– Грешник… грешник… – бормотал полубезумный беглец. Убрал с лица спутанные, сальные патлы и огляделся. – Грешник…

– Это его Флавий так, – с отвращением, стыдливо произнес Сиболд. – Я слишком долго поддерживал его тиранию. Никогда себе этого не прощу.

Узник тем временем провел рукой по лбу, размазав грязь. На мгновение его лицо показалось Джоне знакомым… Неужели?! Джона приблизился к узнику и положил руку ему на плечо. Тот отпрянул.

– Прошу… не бейте… пощадите, – простонал он.

Джона глазам своим не поверил:

– Рикард? Рикард Линч… Это ты?

Узник перестал ныть и, подняв голову, взглянул на Джону:

– Так… меня звали… пока я не согрешил против Оракула.