Олег Дивов - День коронации [антология]

– Тебя про кого из российских жителей ни спросишь – все страшные, – хохотнул Хейс. – Успокойся, мы не будем посылать никаких запросов. Думаю, вся эта история надолго не затянется…

В это время Гагарины и отец Георгий держали совет. Они перебрали все возможные варианты спасения, и ни один не показался им достаточно реалистичным, кроме просьбы о политическом убежище. Смущало, конечно, что эту просьбу могут перехватить. Но и сидеть вечно на «Циолковском» беглецы не могли.

Миша получил хорошее образование, причем знания ему давали прикладные. В кадетском корпусе были макеты космических челноков чуть ли не в натуральную величину, стояла самая современная техника. Естественно, мальчишки баловались, время от времени что-то безнадежно портили… и сами же чинили, как могли. Начальство, конечно, поругивало, но не слишком, помня прописную истину о том, что всякая теория должна выдержать столкновение с реальностью, от этого она лишь прочнее будет.

Миша должен был знать, что творится там, внизу. Он теперь остался один. Один за четверых. И он просто обязан просчитать ситуацию.

Когда Малявин принес к ним в отсек ужин и посоветовал ложиться спать, Миша ничего не сказал. Он знал, что мать бережет его и не захочет, чтобы он опять смотрел на трупы. Отец Георгий прочитал вечернее правило и лег на пол. Миша видел, что для него приготовлено кресло, разулся, но лег рядом со священником. И не только из-за желания делить тяготы пути поровну. С этого места можно было незаметно подняться и выскользнуть из отсека…

В кают-компании было темно, лишь слабая подсветка от работающих приборов. Миша довольно быстро разобрался в управлении модуля связи и нашел новостной канал. Новостями «Циолковский» снабжали из Австралии, из Техаса, из Восточной Германии и из России, были еще какие-то варианты. Миша выбрал информацию на русском, английском и немецком – эти языки он хорошо знал.

Австралия, как и следовало ожидать, поддержала российское правительство, не допустившее государственного переворота. Техас выразил соболезнование дружественному народу России, чуть было не ставшему жертвой кучки радикально настроенных путчистов, и поздравил с тем, что демократия устояла.

А вот Восточная Германия удивила. Ее президент предложил оставить Россию в покое – пусть сама решает, каким путем идти. Хочется ей быть монархией – пожалуйста, демократией – на здоровье, только убивать детей – преступление. Тут только до Миши дошло, что зарубежные новостные каналы молчат о нападении на кадетский корпус, как если бы его вообще не было!

Но репортеры новостей не могли этого не знать!..

Миша стал искать информацию о своей смерти во всемирной сети. Если верить англоязычным лентам новостей, четверо кандидатов на российский престол просто погибли при невыясненных обстоятельствах, и – точка, винить некого. Немецкие блогеры были чуточку объективнее: они упоминали о некой трагедии, разыгравшейся в элитном кадетском корпусе, но тоже как-то слишком осторожно.

Но никто не хотел ссориться с российскими кланами, державшими деньги в техасских, австралийских, аргентинских и прочих банках, не говоря уж о швейцарских!..

Тогда Миша полез на российские новостные сайты.

В России уже начался новый день. И в сводках утренних новостей Миша не нашел ни слова об избирательных участках предстоящего референдума! Как будто бы еще два дня назад они не были готовы к приему людей.

Получается, дело, которым множество людей занималось более десяти лет, погибло? И опять перед носом у народа будут махать звонкими погремушками? И опять всюду зазвучат трескучие тирады за «идеалы демократии»?

А «политическое убежище», за которое, как за соломинку, пытаются ухватиться и мама, и отец Георгий, будет убежищем лишь до той поры, пока беглецов доставят в Техас. А дальше – «челнок взорвался при неудачном приземлении». И все! Кому там нужны эти трое русских, причем один из них – формально уже покойник?! Государственный переворот задушен в зародыше, жизнь продолжается!..

Умирать Мише совершенно не хотелось. Он видел, как умирали его друзья-кадеты… Но и позволить матери вести унизительные переговоры с правительством Техаса он тоже не мог.

– Я – офицер! – сказал Миша себе.

Конечно, он еще не был офицером – пятнадцатилетним воинских званий не присваивают. Им в корпусе лишь время от времени напоминают об офицерской чести.

Миша повозился с настройками и наладил видеосвязь с немецким каналом. Наготове были параметры связи и с российскими каналами.

– Внимание! Германия, говорит орбитальный комплекс «Циолковский», – по-немецки начал Миша. – Я Михаил Гагарин, законный наследник престола Российской империи! Посмотрите на меня – я жив! Вас обманывают! Это не государственный переворот, не верьте! Должен был состояться референдум, его готовили открыто и честно. Но погибли мои друзья, уничтожен Калужский кадетский корпус. Кучка рвущихся к власти магнатов приказала убить больше ста человек – детей, подростков, преподавателей – мирных людей, чтобы сорвать референдум! Повторяю: кадетов, и трех наследников российского престола в их числе, погубили, чтобы сорвать референдум о восстановлении монархии. Но я жив! Я остался жив и говорю с вами! Вот!.. – Он показал обе растопыренные пятерни. – Сверьте отпечатки пальцев! Я жив! И я говорю вам правду!..

На экране появился знак – кулак с поднятым вверх большим пальцем. Миша радостно улыбнулся и переключил канал. Следующим был сеанс связи с техасским новостным порталом «Орион» – тоже успешный. И наконец, Миша обратился к старейшему российскому каналу новостей «Время». Но закончить обращение ему не удалось – в кают-компанию птицей влетела мать.

– Нет, не слушайте его! – в отчаянии закричала Мария Игнатьевна. – Его хотят убить! Не отдам, не отдам!..

Она проходила на курсах, обязательных для всей родни кандидатов, и самооборону, и работу с рациями. Но устройства аппаратуры на орбитальной станции княгиня не знала и как отключить – сразу не догадалась.

– Референдум сорван, но это еще не конец! Будут другие референдумы! – постарался закончить обращение Миша. – Рано или поздно! Сколько же можно врать?!

И в наступившей на миг тишине прозвучал прилетевший издалека девичий голос:

– Принято!..

Тут Мария Игнатьевна опомнилась и ударила по панели модуля связи кулаком. Экран замельтешил сполохами.

– Боже мой, Миша, зачем?! Это же безнадежно! – воскликнула она.

– Просить политического убежища в Техасе тоже безнадежно, – устало ответил сын.

В этот момент в люке первого жилого модуля появился Василий Малявин и с невнятным возгласом кинулся на Мишу.

Вероятно, он рассчитывал, что сумеет сразу повалить и задушить безумного мальчишку, который только что, возможно, погубил «Циолковский» и всех его жителей. Но Миша еще месяц назад сдал зачет по айкидо. С Василием он справился, уложив космонавта лицом вниз на ребристый пол и заломив ему за спину руку.