Олег Дивов - День коронации [антология]

– С заседания? – Сергей вопросительно кивнул на папку с документами, которую Андрей рассеянно вертел в руках.

– Только что, – подтвердил ученый, кладя бумаги на стол. – Опять четыре часа сотрясали воздух. Ну, в смысле, они сотрясали. Мы-то в основном теперь молчим, свое уже отговорили. У нас теперь эти, е ксперты выступают… А у тебя чего?

Холодов закатил глаза, как бы говоря: «Ой, друг, лучше не спрашивай».

– Они хотят, чтобы мы были готовы к запуску, как только вы, ребята, закончите свою часть проекта, – сообщил он и, отрезав кусок блина, отправил в рот. – То есть никакой первичной отладки, никаких тестовых прогонов, даже отсутствие работы в симуляции. Подход в стиле «просто соберите нам робота и валите». А если он у них в первый же час выйдет из строя? Или если генераторам потребуется слишком много энергии и опять случится тотальный блэкаут, как в сорок седьмом? Или еще чего-нибудь похлеще. Ей-богу, они гонят так, словно за ними самими гонятся. Идиоты…

– Или если вместо высокоморального гуманиста наш ИскИн окажется прагматичным чудовищем, с холодной логикой… – задумчиво пробормотал Андрей, погруженный в собственные мысли. – У нас, правда, все наоборот. Эти гении, по-моему, собираются лишь для того, чтобы языком почесать. Они постоянно поднимают одни и те же вопросы, постоянно находят одни и те же камни преткновения. Снова и снова, словно их это развлекает. Да с таким подходом было бы проще все решить волей одного человека, чем давать им «дискутировать». Они так будут ругаться до Второго пришествия и, в итоге, ни к чему не придут.

– А вот это правда. Все бодание, которое мы наблюдаем, оно же абсолютно бесполезное, – подтвердил Валентин, вернувшийся с подносом. – Мы могли бы с тем же успехом взять в охапку диски со слепками, забежать в комнату и с криком «На кого Бог пошлет!» швырнуть в воздух. А затем использовать тот, который упадет Ольхову на голову. Результат был бы такой же, только получили бы мы его гораздо быстрее.

Все трое негромко рассмеялись. Андрей взял чашку с кофе и отпил немного. Тепло растеклось по организму, и ученый откинулся на спинку стула.

– Не, ну мы же все трое понимаем, что затея с монархией – это просто пиар-ход наших власть имущих, – продолжил Сергей, указав на Валентина и Андрея вилкой. – Народ захотел монархию, они сказали «ок, сделаем» и припахали нас клепать им суперробота. Но очевидно же, кто именно останется в этом самом человеческом правительстве при новом императоре. Как говорится, «в бродячем цирке все те же лица». Президент станет премьером, премьера нынешнего тоже переведут на какую-нибудь непыльную должность, и так далее. Можно подумать, что кто-то из вас двоих думает иначе?

Валентин хмыкнул:

– Ты бы перед тем, как такое ляпать, вспомнил бы, что именно эти, как ты выразился, власть имущие и оплачивают твои счета. А то ты на них баллон катишь, а на их денежки живешь.

– Да это-то я помню, но вот что насчет вас двоих? Вы на референдум-то вообще ходили?

Андрей поморщился и принялся сосредоточенно пить кофе.

– Ходил, конечно, – пожал плечами Валентин. – И голосовал против. «На черта нам король, Гондурас республика». Я над проектом работаю только потому, что мне за него платят, а не потому, что я рад, что у нас теперь будет ы мперия. Если я, в итоге, скоплю достаточно денег, то вообще отсюда свалю. В Унитарные Штаты или Европейский Конгломерат. Куда-нибудь подальше от грядущего к нам машинного тоталитаризма.

– Ну, это ты, конечно, загнул, – усмехнулся Сергей и покачал головой, – машинный тоталитаризм. Скажи еще, что нам всем чипы вживлять будут. Как, кстати, уже делают в твоих любимых УША. А ты, Андрюх? Ты-то, я надеюсь, как человек голосовал?

Андрей помедлил.

– Я не ходил, был занят в лаборатории, – наконец ответил он и посмотрел в окно на засыпанный снегом мегаполис, раскинувшийся внизу.

Андрей соврал. На самом деле он ходил и голосовал за монархию. И притом за монархию, управляемую человеком, а не искусственным интеллектом. Потому что как специалист он понимал, что возложить все функции управления государством на одного человека из плоти и крови в современном мире невозможно, ИскИн справится куда лучше. Но вот в душе у него засело твердое осознание того, что так нельзя . Нельзя давать корону машине, сколь бы совершенной она ни была. Потому что человечность не запрограммировать. И сколь бы гуманным ни сделать искусственный интеллект, он все равно в первую очередь будет рациональным. А рационализм влечет за собой пользу большинства в ущерб меньшинству, даже если таким образом это меньшинство будет обречено на смерть.

– Ну вот, что и требовалось доказать. Ты голосовал против, этот вообще не ходил, абсентеист чертов. И таких, как вы, у нас выше крыши, – Сергей покачал головой. – А, ладно… Вопрос в другом. Зачем им вообще понадобился это чудо-юдо механизм. Что – нельзя было просто выкрикнуть на царство какого-нибудь человека? Взяли бы кого-нибудь достойного из молодых политиков и дали бы старт новой династии.

– Погоди, ты сейчас серьезно спрашиваешь? – Валентин посмотрел на Сергея, как на круглого идиота. – Без шуток?

– Потому что одному человеку тащить такое не под силу, – негромко произнес Андрей, – не в современном мире. Машина выдержит подобное напряжение, ей-то все равно: нервной системы нету. А вот человек под таким давлением рано или поздно сломается. Ты представь себе, что каждый день просыпаешься и засыпаешь с мыслью о том, что только от тебя зависят жизни двух сотен миллионов человек. И что если ты облажаешься, то никаких стрелочников не будет и ни на кого ответственность, как в республике, ты не спихнешь. Так что человек попросту не справится.

– Да не в этом дело, господи! – вскинулся Валентин. – Правительство просто хочет иметь послушный и удобный в управлении механизм! Народ требует монархии, они выдают им в качестве императора ИскИна, а сами радостно дергают его за ниточки, продолжая реально оставаться у власти. Это же совершенно очевидно!

Андрей покачал головой:

– Если они думают, что смогут контролировать искусственный интеллект и заставят его плясать под их дудку, то они еще большие дураки, чем я всегда считал. Они приказали нам создать машинный разум, изначально запрограммированный на то, чтобы быть совершенным правителем и дипломатом. Да он сам будет плясать ими как пожелает, а они даже не заметят, думая, что все еще у руля.

– Ну, мужики, не знаю. По-моему, вы человека недооцениваете. Да и к тому же, как мы на царство помажем бездушный механизм? Одно дело мы повенчаем в Успенском соборе живого человека из плоти и крови, а другое дело – машину. Как мы это вообще сделаем? У нее же души нет! Власть, она ведь, в такой ситуации, идет не только от народа, но и от Бога. А без благословения свыше это у нас уже не монархия, а так – диктатура одного получится.