Ольга Крамер - Новая Зона. Излом судьбы

– Все.

– Захотят сбежать, – главарь обернулся к своим подопечным, – стреляйте на поражение.

Оценивающим взглядом смерив всех четверых, Флай кивком указал им на выход из базы, после чего прошел внутрь помещения и сел в кресло, будто ничего не произошло.

– За мной, – скомандовал тот, кого представили Паршей.

Несколько лет назад в Тропаревском лесопарке была превосходная экологическая тропа. Отличная возможность отдохнуть от суеты и каменных джунглей, не выезжая из города. Сейчас же в этом месте не хотелось задерживаться ни на минуту. Деревья, устремившиеся высоко вверх, покачивались на ветру, создавая лишний шум и будоража воображение молодых людей. В старых корягах виделись сюрреалистические чудовища, в густых ветках мутировавших растений невиданные звери, а крупные лягушки, в обилии заселившие камыши, шевелили их, заставляя напарников поневоле вздрагивать. Проводники вели себя спокойно, для них все эти подозрительные шорохи просто привычный звуковой фон. Обитая здесь долгое время, они научились различать, где поросли травы и кустарника шевелит безобидный зверь, а где таится настоящая опасность.

Лес расступался постепенно, завиднелись многоэтажки, под ногами перестала хлюпать болотная жижа, и вскоре вся четверка вышла на дорогу, к перекрестку.

Проводники осмотрелись, сверились с картой, и один из них небрежно махнул рукой:

– Нам вперед, по Тропаревской улице.

Многоэтажные дома, словно главные наблюдатели мертвого города, располагались вдоль дороги по всей улице. Пустыми глазницами окон они провожали отчаянных смельчаков, решивших поймать удачу за хвост. Василиса Москву любила, потому считала ее живой. Очень яркой, совсем разной, сочетающей в себе все, а потому настоящей. Ее первая любовь – Москва. И не хотелось, чтобы она сейчас стала последней.

Их проводники шли абсолютно непредсказуемыми зигзагами, пилот и Титова ни о чем не спрашивали, повторяли странные маневры, стараясь ступать шаг в шаг. Они оба отлично усвоили, насколько роковым может быть неверный шаг.

В сырой почве большая часть электрических столбов покосилась, но упасть им не давали провода на еще целых столбах.

На подходах к храму Михаила Архангела один из проводников поднял руку вверх, призывая остановиться. Молодые люди замерли на месте.

– Противогазы или респираторы есть? – Фугас выглядел озадаченным и взволнованным.

– Нет, – ответил Женя.

– Плохо, конечно. Видите вон там, впереди, через дорогу, все покрыто белым?

Поправив очки, Титова встала на носочки. Женя просто прищурился, пытаясь разглядеть то, что так смутило проводников.

– Вижу, – ответили они одновременно.

Тонкий слой чего-то белого и воздушного, очень похожего на синтепон, покрывал большую часть дороги и щедро прилип к проводам.

– Это «Хлопок». Сейчас период цветения одного гадкого растения, вот хлопчатник с ветром из леса и принесло. В волокнах опасные семена, если попадут в организм, будут паразитировать. Прорастут. Для них органика идеальная среда.

– Мы можем обойти, – натягивая на нос ворот свитера, опасливо ответила Титова.

– По возможности обойдем, – согласился Фугас. – Но мы ведь не на прогулке. Возьмем чуть в сторону, упремся в аномальное поле, а оно похуже будет. Закройте чем-нибудь рот и нос и старайтесь дышать через раз.

На этих словах сталкеры натянули на себя противогазы.

Идти дальше категорически не хотелось. Титова бы свернула во дворы, но там что-то пульсировало и мерцало искрами.

Закрыв полость носа и рта платком, Женя натянул по самые глаза ворот плотной куртки, пассажирка последовала его примеру.

Как бы аккуратно они ни старались ступать, пух легко взмывал вверх от шагов. Его подхватывал ветерок, поднимал на несколько метров и уносил в сторону. Шли медленно, чтобы не поднимать шагами хлопчатку. Дышали молодые люди ни через раз, а через два, Титова успела побагроветь, а ее лоб от напряжения покрылся испариной.

Белый пух прилип к куртке Василисы, и Фролов рукавом стряхнул его с девушки. Дрянь эта оказалась приставучей и к арамидному комбинезону притягивалась, как магнит к железу.

Проводники стащили противогазы, только оказавшись на Ленинском проспекте, решив, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Василиса и Фролов досконально осмотрели друг друга, проверив, не прилипло ли что-нибудь к ним, только после этого с облегчением жадно задышали.

Оставив по правую руку Российский университет дружбы народов, Парша обернулся в сторону шедшей за его спиной Титовой.

– А ты знаешь, на какую улицу мы сейчас выйдем? – с хитрым видом всезнающего человека спросил сталкер.

Покрутив по сторонам головой, Вася медленно кивнула.

– Миклухо-Маклая, – ответила девушка, невольно замедлив шаг.

– А ты знаешь, кто это? Между прочим, немецкий биолог, изучавший народы Африки. – Было видно, как Парша доволен собой.

– Вообще-то он изучал население Австралии, Океании и Азии. Да и русский он ученый, просто образование получал в Германии. А на родине редко появлялся.

На лице сталкера отразились эмоции недоумения. Титова машинальным жестом поправила очки и отвернулась от Парши. Умных здесь никто не любит, это она уже поняла. Лучше во всем соглашаться – целее будешь.

– Это я тебя просто проверял, – ответил Парша. – Действительно ли ты такая умная, как говорят по телевизору.

– Ну как, – осмелилась Титова. – Правду по телевизору говорят?

– Ага, – нехотя согласился сталкер. – Только по телеку ты намного красивей, чем в жизни. – Проиграв в интеллектуальной битве, Парша хоть как-то попытался принизить Василису. – Как-то ты там… пофигуристей, что ли.

Титова ухмыльнулась.

– Я-то, если надо будет, задницу наприседаю, а тебе с твоей мордой жить всегда.

– Что ты сказала?! – Парша остановился, лицо его скривила гримаса ненависти. Он потянулся к оружию, но за руку его схватил Фугас, которого этот диалог только веселил.

– Успокойся, – голосом командира отчеканил Фугас. – Нехорошо дам оскорблять. Тем более в безоружных людей стволы направлять. А Василиса больше так не будет и станет держать язык за зубами. Да, уважаемая? – Фугас вопросительно посмотрел на Титову.

– Да, – выплюнула согласие Вася.

Фролов облегченно выдохнул. Хотелось верить, что в следующий раз в разговоре поднимутся темы, в которых его пассажирка будет некомпетентна. Взгляд замер на сосредоточенном лице девушке, и в этот момент Фролов понял – она Бога переживет, но последнее слово оставит за собой. Такие на компромисс не согласны, такие сделают так, как считают нужным. И спорить она будет до победного конца, потому что разбирается лучше собеседника. Люди, подобные Титовой, всегда знают, как лучше. И главная проблема в том, что они и становятся лучшими, принимая не всегда традиционные, но всегда верные решения. Узнавая Титову с каждой минутой все больше, Женя начинал понимать одну вещь – поперек горла она со своим характером и выходками могла встать многим. Но кто именно из всех тех, кому Титова мешала жить, устроил покушение, могла знать только она. И сомневался Женя, что в светлой Васиной голове не было никаких предположений. С одной стороны, узнай он, кто это, – ничего бы для него не изменилось. Пилот так бы и остался пешкой в этой опасной игре. Но с другой стороны – он имел право знать имя и мотивы этого человека.