Владимир Прасолов - Ледовый материк. Вангол-4

– Все в порядке, господин Вернер, мы спасательная группа, вы попали под действие сильного излучения.

– У меня такое впечатление, будто сознание кто-то просто выключил. Знаете, будто бы щелчок – и все, ничего не помню. Что за излучение? Впрочем, здесь все может быть. Дикая земля, дикая… Как там Фридрих, мой техник?

– С ним похуже, организм его не так силен, как у вас. Но ничего, очнется, ему оказывают помощь. Так где ваше расположение?

– А вы разве не знаете?

– Нет, мы недавно прибыли и, где находится отдел техобеспечения, не знаем. Вы, похоже, наши коллеги…

Вернер склонился к неподвижно лежащему на траве технику.

– Фридриху, вероятно, нужна серьезная помощь, свяжитесь по рации, за нами пришлют самолет. Здесь рядом, в зоне «Б», есть аэродром для санитарной авиации…

Только теперь немец разглядел форму Вангола. Это была неизвестная ему форма. Русский диверсант! О них он много слышал еще до отъезда в Антарктиду.

– Вы не немец…

– Нет. Я русский, советский офицер разведки, и сейчас вы мне расскажете все, что вам известно о зоне «Б». Это для ее охраны установлены автоматические системы огня?

Немец некоторое время молчал, внимательно разглядывая Вангола. Потом потянулся рукой к поясу, туда, где была небольшая кабура с пистолетом. Понял, что обезоружен, и, мотнув головой, с горечью сказал:

– Да. Значит, дела у нашего фюрера действительно плохи, раз вы добрались сюда.

– Вы правы, фашистская Германия скоро будет разгромлена. Но вы не ответили на мой вопрос.

– Эти системы – экспериментальная модель огневой защиты объектов категории «Б», – после небольшой паузы заговорил Вернер.

– Что это за объекты?

– Рабочие поселки и горнодобывающие предприятия оборонной промышленности. В данном случае – шахта по добыче редкоземельных ископаемых. Никель, вольфрам, молибден и тому подобное, содержание элементов в руде очень высокое. – Инженер замолчал, понимая, что выдает государственную тайну и за это неминуемо придется нести ответственность. Потом, вздохнув, продолжил: – Эти системы служат для отстрела крупных хищников, они нападали на поселения. Здесь их много. Охраняется узкая полоса от полуметра над поверхностью земли до полутора метров, то есть не простреливается пятьдесят сантиметров над землей, а в воздухе расстояние свыше двух метров.

– А как же люди?

– Здесь не бывает людей, то есть раньше, до вас, никого не было.

– Где находится эта шахта?

– Вы собираетесь ее взорвать? Там сотни рабочих, не только немцы, там специалисты из пленных со всей Европы и из России! – заволновался Вернер.

– Эти металлы – стратегически важное сырье, а война еще идет.

– Вы правы, война еще идет, но это сырье так далеко от Германии, что говорить о важности его применения в этой войне не стоит. Важно то, что это сырье найдено здесь, в Антарктиде, и мы его начали добывать. Это огромный прогресс для этой земли, прорыв для всего человечества. Но если вы взорвете шахту и убьете людей, это будет неправильно. Подумайте, не торопитесь.

– Минуту назад вы пытались взяться за свой пистолет. Вы наверняка стреляли бы в меня, а сейчас говорите о том, что убивать неправильно, – усмехнулся Вангол.

– Я стрелял бы, чтобы предотвратить вашу ошибку. Чтобы спасти ни в чем не повинных людей в шахте.

– Успокойтесь, Вернер, я не буду убивать невинных людей, если они не возьмут в руки оружие, чтобы убить меня. А шахту придется взорвать, так что, если хотите помочь тем людям, приведите нас туда так, чтобы никто не пострадал. Затем выведете людей, а мы сделаем свое дело и уйдем. Договорились, Вернер?

– У меня нет выбора? – вскинул голову инженер.

– Выбор всегда есть. Вы можете отказаться, тогда пустим вас в расход, а ваш товарищ, увидев вашу кончину, уверен, выполнит нашу просьбу.

– Да, вы правы. Но вы многого не знаете. Здесь, в Новой Швабии, кое-что изменилось за последние полгода.

– Если честно, то о вашей Новой Швабии мы вообще ничего пока не знаем.

– Извините, как к вам обращаться?

– Можете называть меня капитан, – миролюбиво ответил Вангол.

– Так вот, господин капитан. Пока еще мой напарник в забытьи, я бы хотел вам сказать нечто важное. Я вхожу в круг лиц, заинтересованных в том, чтобы Третий рейх прекратил свое существование вместе с Адольфом Гитлером. Мы не хотим быть частью Германии в ее сегодняшнем состоянии. Что будет с Германией, для нас не так важно, нам важно сохранить независимость Новой Швабии от кого бы то ни было. И от СССР в том числе. Мы вообще выбираем нейтралитет во внешней политике и только мирное сосуществование. Это наше видение для нашей новой родины.

– Это позиция руководства Новой Швабии?

– К сожалению, нет. Руководство землей осуществляется представителями СС и «Аненербе», эти люди фанатично преданы фюреру. Но в аппарате управления среднего звена практически сформирована группа, способная взять власть и ответственность за судьбу людей на себя. Я вхожу в руководство этой группы. Я говорю вам об этом, потому что считаю, что вам в своих действиях здесь необходимо это учитывать.

Весь этот разговор происходил между Ванголом и Вернером наедине. Парни Вангола занимались изучением изъятой у немцев карты. Вангол приказал им запомнить ее на память, так как знание этих маршрутов было жизненно важно. Вечером того же дня они увидели в предгорьях прерывистый черный дым, примерно в сорока километрах от них.

– Так, плохо дело, группа Арефьева просит помощи, а мы ничего не знаем про Сизова.

– Однако нам теперь легче, у нас есть карта этого района. Надо выручать товарищей!

– А что с этими делать? В расход?

Немцы сидели связанные и молча наблюдали за разговором разведчиков. Они не знали русского языка, но казалось, поняли смысл разговора. Тот, который был моложе, заплакал. Он плакал молча. Слезы просто катились из его глаз по грязным щекам, а он сидел и молчал, вглядываясь куда-то в даль. Вернер не выдержал и спросил:

– Вы решили нас убить?

– Нет. Я же выслушал вас. – Вангол опустился на землю рядом с пленными. – Если все то, о чем вы говорили, правда, то мы не враги. Лично с вами нам, получается, нужно сотрудничать. У нас общая цель – уничтожение фашистской Германии. Фашистской, а не вообще Германии. Ну а что здесь будет – время покажет. Вы согласны?

– Я согласен на сотрудничество, но категорически против взрыва шахты, – замотал головой инженер.

– Вернер, сейчас речь идет о вашей жизни…

– Что значит жизнь одного человека?! Понимаете, эта шахта уникальна, ее будет невозможно восстановить. – Вернер заметно нервничал. – Я участвовал в ее проектировании. Я строил ее с первых дней. В результате взрыва она будет затоплена водами Мирового океана, которые нельзя будет откачать… В конце концов, поймите, эта шахта может обеспечить ценнейшими металлами весь мир. Прошу вас, измените решение. Я смогу вывести людей под предлогом возможной аварии и обесточить некоторые участки, что на время остановит ее работу.