Владимир Абрамов - Три ПВ

Во время выхода из корабля возникла ситуация, которая значительно увеличила эмоциональную напряженность. На одном из этапов из-за резкого поступательного движения моё тело стало вращаться вокруг точки опоры, а силы инерции опрокинули меня на спину. Попытки погасить угловые скорости усилием одной руки оказались неэффективными. Чтобы остановить вращение, пришлось опереться другой рукой на поручень. Сердце билось так бешено, что казалось, оно выпрыгнет из груди.

Не успокаивало даже то, что я был пристёгнут к поручням бота специальным тросом. С трудом удалось вспомнить, что у скафандра имеются магнитные подошвы. Вспомнив об этом, я тут же постарался встать на ноги, что в невесомости оказалось очень сложной задачей. После нескольких минут мучений мне всё же удалось встать и примагнитить себя к корпусу корабля. Управление магнитными подошвами на себя взяла нейросеть, она синхронизировала электронику скафандра с моим желанием сделать шаг. В итоге худо-бедно, потихоньку черепашьими шагами я пошёл вперёд.

Нейросеть вывела сообщения:

Повышенная температура тела — 37,1 градус.

Повышенный пульс — 167 ударов в минуту.

Обратитесь в медицинское крыло для проведения диагностики.

Да какая к чёрту диагностика? И так понятно, что это из-за стресса и повышенной нагрузки. Я же в первый раз вышел в открытый космос.

Добравшись до носа бота, я стал медленно расстёгивать поясную сумку. Достал из неё ПВПВ и предельно аккуратно в свете мощных фонарей скафандра стал закреплять устройство в подготовленном для этого месте. Подключил провод через переходник к USB удлинителю.

— Теу, как у тебя? Есть сигнал? — спросил я через нейросеть.

— Есть сигнал. Экран телефона засветился. Вместо надписи «связь с устройством отсутствует», появилось меню.

— Отлично. Я возвращаюсь.

Обратный путь к люку был ничуть не легче. Казалось, что я провёл в тёмной бездне целую вечность. Стоило забраться в люк, как я почувствовал искусственную силу тяжести. На меня мгновенно навалилась тяжесть. Работа в открытом космосе очень трудоемка. Усталость давала о себе знать. Единственными моими желаниями было упасть в кресло, поесть и поспать.

— Алекс, что мне делать? — спросила киммерийка.

— Остаёшься тут и ждёшь моей команды. Затем выбираешь в меню пункт «Дикий мир» и активируешь портал нажатием на «Да».

— Понятно.

На этом моменте всё застопорилось. Чтобы попасть внутрь, нужно закрыть шлюзовой люк. Чтобы его закрыть, надо оставить смартфон с проводами в космосе.

— Теу, тебе придётся на несколько минут вылезти на обшивку корабля.

Киммерийка задрала голову и замерла, вглядываясь в чёрный зев. Через затемнённый лицевой щиток не было видно её лица, но усилившимися из-за импланта пси-способностями я ощущал исходящий от девушки ужас.

— Теу, прости, но так надо. Это ненадолго. Я только зайду внутрь и сразу открою люк.

— Х-хорошо, — заикаясь, сказала Теуспа, после чего полезла на условный верх.

Стоило киммерийке выбраться наружу, как я тут же закрыл шлюзовой люк. В камеру стал закачиваться воздух. Когда давление сравнялось, открылся внутренний люк-дверь. Я прошёл внутрь. По команде с нейросети люк закрылся и началась откачка воздуха из шлюзовой камеры. Затем открылся внешний люк, и в шлюз поспешила забраться Теуспа. Я в этот момент спешил в сторону рубки управления.

— Как прошло? — нервно спросила Ольга.

— Нормально. Не отвлекай.

Заняв кресло пилота, я через нейросеть передал киммерийке:

— Включай.

Ольга побледнела и вцепилась в подлокотники.

Через пару секунд впереди бота появилось портальное окно размером десять на десять метров. Нужно было спешить, ведь оно провисит всего девять секунд. Приказ корабельным системам, единственный слабый импульс рывком сдвигает многотонную махину бота со скоростью пули, и уже через считанные секунды портал остаётся вдалеке за кормой. Отключив двигатели, я поспешил вернуться к шлюзу.

— Теу, отключай кабель, выкидывай его наружу и закрывай внешний люк.

— Принято, — ответила через нейросеть Теуспа.

Когда давление в шлюзе сравнялось, я открыл внутреннюю шлюз-дверь и зашёл внутрь. Пришлось повторить выход в космос, только на этот раз для того, чтобы снять портальную пушку. Это было неимоверно тяжело, при демонтаже ПВПВ чуть не улетел в космос. Лишь неимоверно извернувшись, я умудрился подхватить прибор. При этом пришлось отключить магнитные ботинки, в результате чего я отлетел на пять метров от корпуса корабля и не улетел в космос лишь благодаря страховочному ремню. Не описать словами весь тот ужас, который я испытал в этот момент. Пульс зашкалил, температура стала ещё выше, меня стало крутить вокруг собственной оси, и не было никакой возможности стабилизировать вращение. Подкатила тошнота, но удалось удержать завтрак в себе. Как-то не горел желанием проверять, что будет, если заблевать скафандр.

Первым делом постарался отрешиться от вращения, что с трудом получилось, благодаря погружению в состояние сатори. Как только всё замедлилось, я аккуратно убрал портальную пушку в поясную сумку. Как только закрыл клапан кармашка, тут же схватился руками за трос и стал подтягиваться к корпусу бота. Меня крутило и вертело, но я полз. Было неимоверно сложно, но когда оставалось совсем немного, кое-как сумел повернуться ногами к корпусу и включил магнитные подошвы. Дальше уже дошёл до шлюзового люка.

После повторного выхода в космос хотелось не сесть, а лечь, напиться и набить брюхо тройной порцией чего-нибудь сытного. Судя по эмоциям, исходящим от Теуспы, у неё были схожие желания.

Прежде, чем отдать дань бахусу, я снял скафандр, переложил портальную пушку в кейс и дополз до рубки управления. Указав курс на землю, я просчитал маршрут и активировал варп-двигатель. Всё, теперь можно идти на кухню.

— Ужасно выглядишь, — заметила Ольга.

— Сама попробуй выйти в космос, я посмотрю, как будешь выглядеть.

— Может вам лучше в медкапсулу?

— Нам лучше откушать много вина с мясом.

— Можно и так, — натянуто улыбнулась Ольга. — А где Теу?

— Уже разоряет кухонный синтезатор.

— Понятно, — Ольга направилась на выход из рубки, — а сколько нам лететь?

— Всего восемнадцать дней.

— Всего? — с сарказмом вопросила Ольга. — Это при том, что сюда мы летели десять часов.

— Поверь, с нашим двигателем — это действительно «всего». Могло быть дольше.

Восемнадцать дней в ограниченном пространстве, зная, что вокруг бесконечная пустота космоса. Перенести подобное без привычки сложно. Любой из нас всё время полёта с удовольствием провёл бы в медкапсуле, но она одна, а нас трое. Корабль управлялся автопилотом, так что моё участие не требовалось, лишь условное присутствие на борту.