Майкл Салливан - Эра Мифов. Эра Мечей

Персефона кивнула и постаралась не заплакать снова. Хватит, и так уже глаза красные, нос распух.

После смерти мужа наследника не осталось, и Персефоне надлежало освободить жилье для нового вождя с семьей. Сто лет прошло с тех пор, как жена вождя не справилась со своим самым важным долгом: выносить дитя, которое займет место отца. Пришлось обратиться за советом к Мэйв, Хранительнице Уклада, и она объявила, что обязанности вождя должен взять на себя Коннигер, Щит Рэглана. Наверняка найдутся и другие претенденты, так что пока ничего не решено. Впрочем, независимо от того, кто победит, участь Персефоны решена. И идти ей некуда.

Сара была рядом двадцать лет назад и вновь встала на сторону Персефоны, предложив ей кров. Снаружи все хижины выглядели одинаковыми, благо места и глины на постройку хватало всем. Внутри домик Сары был, пожалуй, самым уютным. На полу звериные шкуры, вдоль стен корзинки, прялка, замысловатый ткацкий станок, огромная кровать, застеленная мехами, – идеальное место для того, чтобы отдохнуть и забыться. В центре горел открытый очаг, даруя приятное тепло. Трубы не было, поэтому дым клубился в верхнем углу конусообразной крыши, медленно подсушивая подвешенные на балках пучки трав, вяленое мясо и рыбу. Отчасти уют создавали груды шерсти, ниток, пряжи и стопки готовой ткани, обеспечивавшие мягкость линий. Но совершенно особой эту хижину делали стены – таких не было ни у кого в далле. Хозяева покрыли их штукатуркой, и Брин, дочь Сары, расписала удивительными рисунками. Некоторые были просто очертаниями маленьких ручек, обведенных углем, другие представляли собой круги и завитки желтой и оранжевой краски. Третьи изображали тщательно прописанных людей и события. Даже бревна дверного проема, не говоря о самой двери, покрывали облака и звезды. Круглые стены домика Сары восхищали своей живописностью.

– Поверить не могу, что забыла его снять. – Персефона держала в руках кольцо. – Ты не отнесешь его за меня?

Сара взяла кольцо и сочувственно кивнула.

Персефона не нуждалась в сочувствии. Она всегда старалась служить примером для своего народа, и ей никак не удавалось свыкнуться с ролью безутешной вдовы.

– Нет, погоди! Я должна отдать его Трессе сама. Иначе это будет выглядеть так, словно я отношусь к ней неодобрительно.

– Не обязательно оно достанется Трессе, – заметила Сара, подходя к двери и выглядывая наружу. – Холлиман бросил вызов Коннигеру. Сейчас будут биться.

– Холлиман? – удивилась Персефона. – Быть не может!

Персефона присоединилась к подруге. Домик Сары выходил на заросшую травой площадку перед крыльцом чертога вождя, где обычно собирались жители далля. Между горящими у статуи Мари факелами стояли двое мужчин с топорами, проверяя ремни на деревянных щитах.

– Не похоже, что у него есть шанс. – Сара распахнула дверь настежь.

– Холлиман простой охотник, – заметила Персефона. – Коннигер был Щитом Рэглана много лет.

– Он парень крупный.

– Коннигер больше.

– Ненамного. В бою важен не только размер. Еще есть скорость и…

– Опыт? – Сара отпустила дверь и та захлопнулась.

Персефона удивленно уставилась на подругу.

– Хорошо, что бой заведомо неравный – Коннигеру необязательно убивать Холлимана. Он сдастся быстро. Мы не можем позволить себе потерять искусного охотника.

Дверь распахнулась, и вошла дочь Сары.

– Извините, что задержалась.

Брин выросла высокой и немного нескладной версией своей матери. У Сары был крошечный носик и приятная улыбка, и хотя красавицей ее никто бы не назвал, она всегда отличалась удивительной миловидностью. Обе заплетали волосы в косы, точнее, этим наверняка занималась Сара – недаром ее считали самой искусной ткачихой в далле.

Девушка плюхнулась на кровать и тяжело вздохнула.

– Что случилось? – спросила Сара.

– Эта Мэйв совсем чокнутая! И дура к тому же.

– Брин! – негодующе воскликнула ее мать.

– Не понимаю, зачем учить наизусть все, вплоть до ударений в слове и порядка следования имен в списках.

– Мэйв – необычайно талантливая и достойная Хранительница.

– Она же старая! – воскликнула Брин.

– Как и я, как и Персефона. Уверяю тебя, мы еще не выжили из ума.

– Ладно, если ты старая, то Мэйв – древняя и точно не в себе! – Брин уселась, скрестив ноги. – Она рехнулась, если думает, что нормальный человек в состоянии запомнить столько мелких подробностей. Кому какое дело, что в списке погибших воинов в Битве при Гленмуре Хэйген идет после Додена?

– Понимаю, тебе трудно удержать в памяти все, – сказала Сара. – Однако ты не должна винить в своих неудачах других. Так Хранителем не станешь. Тебе следует уделять учебе больше времени.

Брин скривилась и сложила руки на груди.

– Твоя мать права, – заметила Персефона. – Быть Хранителем не значит лишь запоминать предания. Это еще и большая ответственность. Знание традиций и законов жизненно необходимо. Понимаю, мелкие подробности вроде когда и что сажать кажутся тебе скучными, но от них зависят людские жизни! Именно поэтому Хранители пользуются глубоким уважением.

– Знаю, но… – Брин обиженно отвернулась.

Персефона вздохнула.

– Брин, я так тебе сочувствую! Сейчас ты очень молода, но в будущем станешь прекрасным Хранителем! Тебе всего пятнадцать, и времени, чтобы научиться, предостаточно. Слушайся Мэйв, делай, как велено и не спорь. Если она потеряет терпение, то вместо тебя возьмет кого-нибудь другого.

– Может, так оно и лучше, – отозвалась Сара. – Продолжишь осваивать ткацкий станок.

– Мама, ну хватит! – Брин закатила глаза, потом встала и взяла пустую бутыль из тыквы.

– Сама назвала меня старой. Когда я совсем ослабею, мне понадобится преемница.

– Я не говорила, что ты старая! Я сказала, что старая – Мэйв, потом добавила, что она древняя. Ты сама завела речь о своем возрасте!

– Отличная у тебя память, – отметила Персефона.

Брин сверкнула озорной улыбкой.

– Ты должна быть на моей стороне, Персефона! – с укоризной проговорила Сара и обернулась к дочери. – Твоя бабушка, Брингильда, открыла мне секрет изготовления рэнской ткани и…

– И ты ненавидела ткать! – закончила за нее Брин. – Ты терпеть не могла мать моего отца за то, что она заставляла тебя работать часами.

– Конечно. Я была упрямой девчонкой вроде тебя, и все-таки справилась. Я научилась ткать, и это здорово. Иначе бы ты и половина далля ходили голыми, да и что бы мы делали с шерстью, которую настригает твой отец?

– Быть Хранителем тоже очень важно. Так сказала Персефона, а ведь она помощница вож… – Брин в ужасе закрыла рот рукой, будто нечаянно наступила на едва вылупившегося из яйца цыпленка.

– Ничего страшного, – заверила Персефона, потирая палец, на котором прежде носила кольцо. – Нам всем нужно привыкнуть к переменам.