Майкл Салливан - Эра Мифов. Эра Мечей

– Минна, – заговорила Сури ласковым, прерывистым голосом. – Минна… помнишь, как мы пришли домой и обнаружили Туру на земле в саду…

Персефона вывела Роан и Брин наружу, где ждал Гронбах с солдатами. Он посмотрел на них подозрительно.

– Готово?

– Почти, – ответила Персефона.

Выплеск силы отбросил огромные ворота Нэйта, распахнув их словно обычные двери в спальню. Облако пыли на миг затмило солнце. Все уставились на вход в ожидании. Прошло несколько минут, и Персефона уже начала волноваться за Сури, когда мистик вышла на свет. Девочка была вся в пыли, не считая блестящих дорожек на щеках, оставленных слезами, всхлипывала и обеими руками прижимала к груди меч.

Гронбах смотрел на мистика, не веря своим глазам. Он оглянулся на солдат, потом обратно на Сури, не в силах признать очевидное. Сури ничуть не походила на драконоборца. Он знаком велел солдату удостовериться, что дракона больше нет. Вскоре тот вернулся и кивнул.

И тогда Гронбах отдал приказ на дхергском языке, и Персефону вновь схватили гномы.

– Ты что, и правда такой болван? – вскричала она. – Мы убили и Бэлгаргарата, и дракона! А ты все еще не собираешься сдержать свое слово?

Гронбах хихикнул.

– Болваны – это вы. Если я лгал прежде, почему вы решили, что я не солгу снова? Лучше уж вам умереть, потому что таким дуракам жить ни к чему! – Заметив в руках Сури меч, он добавил: – Вижу, вы и сами солгали, что волшебный меч исчезает вместе с чудовищем.

Он уставился на клинок жадными глазками и протянул руку.

– Отдай его мне!

Сури посмотрела на Гронбаха так, словно впервые его видит.

– На нем ее имя. – Она подняла клинок, чтобы гном увидел знаки.

– Мне плевать, чье на нем имя, девчонка! Он мой.

– На нем ее имя, – повторила Сури уже громче.

Гронбах закатил глаза.

– Умом она не блещет, да? – Он покачал головой и схватил меч за рукоятку, Сури тоже вцепилась в него изо всех сил. Они тянули меч то туда, то сюда, и вдруг земля задрожала.

С ворот Нэйта сорвалась одна из двух огромных каменных плит, упала и разлетелась вдребезги. Башни Эсбол-Берг закачались. Камни срывались с мест крепления, вниз по склону с грохотом пронеслась громадная глыба размером с хижину.

Гронбах выпустил меч, и тряска прекратилась.

Он посмотрел, куда упал камень, потом оглядел башни.

– На мече ее имя, – повторила Сури, не заметив, что землетрясение едва не обрушило древний город Нэйт.

Гронбах перевел взгляд с величественного наследия дхергов на Сури. Он всмотрелся мистику в глаза, потом покачал головой.

– Быть того не может!

И снова потянулся к мечу.

– Гронбах, не смей! – крикнула Персефона. Она попыталась его остановить, однако не смогла вырваться из гномьей хватки.

На этот раз Гронбах был более настойчив и выхватил оружие из рук Сури, заодно отпихнув ее подальше.

Прогремел гром, темные тучи закрыли солнце.

Сури с яростью посмотрела на гнома и забормотала, шевеля пальцами. Тем, кто плохо ее знал, могло показаться, что она просто рассердилась и ругается вполголоса.

– Гронбах, верни ей меч! Сейчас же!

Он проигнорировал Персефону, рассматривая оружие.

Поднялся ветер. Заклубилась пыль.

– Сури, не надо… – начала Персефона.

Толчок был настолько резким, что Персефоне пришлось опереться на державших ее гномов.

– О, Великая Праматерь! – воскликнула она, когда из открытых ворот Нэйта донеслись удары, треск и грохот – болезненные стоны древнего города.

То, что пережило бремя тысячелетних войн, упадка и демона по имени Бэлгаргарат, не выдержало возмездия из рук девочки-подростка. За считаные минуты легендарный бэлгрейглангреанский город Нэйт пал. Расшатанные колонны не смогли больше поддерживать тяжесть камня, и гора обвалилась. Земля дрожала, пустоты под ногами рушились. Великие башни Эсбол-Берг закачались и упали. Одна – в сторону моря, верхушкой задев пристань и подняв гигантскую волну, которая подхватила корабли и разбила о причал. Другая башня сложилась внутрь и осыпалась, исчезнув в облаке пыли. Порыв ветра и дождь из осколков швырнули Персефону на землю, державшие ее гномы отпрянули.

Все исчезло во тьме. Персефона не видела ни Сури, ни Брин, ни Роан, которые стояли с ней рядом. Она прикрыла лицо рукавом, чтобы через него дышать.

– Сури! Прекрати! Сури! Сури!

Земля успокоилась. Тряска прекратилась, и наступила полная тишина. Ни голосов, ни пения птиц, ни жужжания пчел. Единственным звуком был приглушенный стук сыпавшихся дождем мелких камешков. Ветер отнес облако пыли к морю, проглянуло солнце.

Конвой гномов исчез. Персефона видела сверкающее на доспехах солнце – солдаты удирали вниз по склону. Ошеломленный Гронбах стоял на прежнем месте, крепко сжимая меч.

– На мече ее имя, – повторила Сури в четвертый раз. – Я не могу его отдать.

Мистик протянула руку.

– Ради всех богов и нашего спасения, верни ей меч! – велела Персефона.

Гронбах, вероятно, был слишком перепуган и не мог пошевелиться. Это Персефона могла понять. Она и сама пришла в ужас. Хотя теперь она хорошо изучила Гронбаха. «Он просто не хочет проигрывать».

– Отдавай меч! Мы сядем на корабль и отплывем. И помоги тебе Мари, если хоть что-нибудь случится с Мойей или Арион – их Сури любит еще больше, чем этот клинок!

Гронбах перевел взгляд на Персефону и кивнул. Он вручил меч Сури, и та прижала его к груди.

– В отличие от тебя, я – женщина слова. Мы уходим, – заявила Персефона и прошла мимо Гронбаха по дороге в Кэрик.

Пока отряд Персефоны поднимался на борт «Колдер Нолл», из домов высыпала до странного тихая толпа и заполонила порт. Гномы собирались на улицах и площадях, плача и стеная. Некоторые перешептывались на своем языке, и Персефона радовалась, что не понимает, о чем они говорят.

Ни капитан, ни его команда не промолвили ни слова. Персефона провела свой отряд в грузовой отсек в передней части корабля. Проследив, как отдали швартовы и кораблик отчалил, она бросила взгляд на Нэйт. Солнце освещало то, что осталось от горы. Огромные ворота и башни исчезли. Величие Нэйта пропало, и теперь извилистая дорога вела лишь к испорченному воспоминанию и разбитой мечте.

Во время пути команда «Колдер Нолл» держалась в стороне. Арион, бледная, завернутая в одеяла, все еще дышала. Персефона сочла это хорошим знаком. Если бы миралиит собиралась умереть, давно бы уже умерла.

Все сидели вокруг распростертой фрэи, укрывая ее от морских ветров и по очереди держа ее голову на коленях, – палубу сильно качало.

– Тебе не удалось захватить таблички? – спросила Брин у Мойи.

Та пожала плечами.

– Вы ушли, и к нам стали относиться как к узникам. Я уж думала, нам конец, когда явились дхерги и отвели нас в порт.