Майкл Салливан - Эра Мифов. Эра Мечей

Арион обратила на солдат в львиных шлемах грозный взгляд.

– Сейчас же уведите принца!

– Не слушайте ее! – пронзительно вскрикнул лежащий на земле Мовиндьюле. – Убейте их всех!

Фрэи в львиных шлемах заколебались.

– Не выйдет, – проговорил Нифрон. – Право убивать есть лишь у твоего отца, и я сильно сомневаюсь, чтобы он наделил этим прелестным даром кого-нибудь кроме Гриндала.

Мовиндьюле пришел в ярость. Он вскочил и заорал:

– Тогда убейте всех рхунов!

Львиные шлемы отвернулись от галантов и направились к толпе селян. Рэйт, Малькольм и остальные двинулись им навстречу.

– Стойте! – приказала Арион, и солдаты замерли. – Вы – гвардия Тэлвары. У вас одна обязанность: защищать принца. Здесь ему грозит гибель. Отведите его обратно к отцу, где он будет в безопасности. Вот ваш единственный долг!

– Фрэи не могут убивать фрэев! Ничто мне не грозит! А он убил Гриндала! Он должен умереть!

– Гриндал собирался убить меня! – крикнула в ответ Арион. – Ему это едва не удалось…

– Какая разница!

Через двор пролетело копье и вонзилось в стену чертога на расстоянии вытянутой руки от лица принца. Мовиндьюле задохнулся, попятился назад и снова упал. Метнувший свое копье Малькольм стоял с пустыми руками.

– Фрэи не могут убивать фрэев, – прокричал Малькольм. – Но если ты отсюда не уберешься, тебя убьем мы!

Принц вскочил, себя не помня от страха.

– Отправляйся домой, Мовиндьюле, – приказала Арион.

– Ты… ты нарушаешь закон! Я твой принц, и ты обязана мне подчиняться!

– Размечтался. Гвардейцы, проводите его!

Мовиндьюле с опаской оглядел толпу селян. Он пересек крыльцо и спустился по ступеням. Гвардейцы бросились к нему и окружили барьером. Так, строем, они и прошли к лошадям.

– Я расскажу отцу, как ты его ослушалась! Я расскажу ему, что ты защищала убийцу Гриндала! Он объявит войну. Он пришлет армию. Целую армию миралиитов!

– Вон! – гаркнула Арион.

Принц взобрался на лошадь. Все смотрели, как он и гвардейцы шеренгой покидают далль.

Когда они убрались, Арион махнула рукой, и ворота захлопнулись. Она пошла к чертогу, пошатнулась и снова упала на колени.

– Отнесите ее обратно в постель, – приказал Нифрон.

– Арион, ты про меня не забыла? – прокричал Григор из пузыря. – Тут почти нечем дышать!

– Ах, прости! – спохватилась смущенная Арион, и пузырь лопнул.

Мойя и Брин помогли Арион подняться по ступеням. Она остановилась и посмотрела на Нифрона.

– Ну, теперь мы друзья?

– Ненавижу миралиитов, – ответил Нифрон. – Сегодня ты наглядно показала, за что именно. Но… ну… Еще я ненавижу зиму, грязь и кусачих мух, однако я научился с ними мириться.

– Спасибо, что спас Минну, – сказала Сури Рэйту, обнимая волка за шею.

Рэйт все еще стоял в центре далля, держа в руках щит. Услышав голос Сури, он отвел взгляд от трупа Гриндала и улыбнулся девочке с волком. Рэйт потрепал Минну по голове.

– Разве можно давать в обиду самого мудрого волка в мире?

Сури смотрела на него со слезами на глазах. Внезапно девочка раскинула руки и обняла Рэйта.

Похоронили Мэйв, похоронили Джейсона-землекопа и Нэфта-строителя, которых убило молниями. С ними положили и Лин-бисерщицу, раздавленную горящими обломками домика Киллианов. Галанты позаботились о Страйкере, Мэдаке и останках Гриндала.

Рэйту удалось поколебать всеобщее убеждение в том, что фрэев нельзя убить. Они истекали кровью и умирали, как любой смертный. Впрочем, схватка Арион и Гриндала наглядно показала, что по силе некоторые фрэи близки к богам.

В день, ставший для многих последним, жителям Далль-Рэна казалось, что мир катится в пропасть, однако они вели себя со сдержанным достоинством. Помимо тех, кто погиб в битве, люди скорбели и о своем вожде, а также о тех, кто исчез прошлой ночью.

С удивлением узнав, что Тресса понятия не имеет, куда делся ее муж, Персефона сообщила ей о смерти Коннигера. Хотя женщина приняла известие со слезами, спина ее осталась прямой. Персефона рассказала, что Коннигер и прочие отправились спасать Мэйв и Сури, узнав, что те пошли на Бурую Грин. К сожалению, медведь убил всех. Персефона решила не вдаваться в подробности и не объяснять, как именно сошлись Коннигер и Грин. Характер у Трессы был не мед, тем не менее, Персефона сочла нужным сохранить у вдовы добрую память о муже. Никто не должен страдать так, как она из-за Рэглана.

К удивлению Персефоны, Сури не спешила покидать далль. Она ожидала, что девочка-мистик уйдет сразу после битвы. Вместо этого Персефона обнаружила ее и Минну у южной стены.

– Вряд ли это конец, да? Помнишь предупреждение, с которым ты пришла ко мне?

Сури покачала головой.

– Мелковато. Это лишь начало. Надвигается зима.

Персефона нахмурилась и кивнула.

– Полагаю, теперь ты вернешься в лес? – Сури посмотрела на нее так, будто только что очнулась ото сна. – Знаешь, ты могла бы остаться, – предложила Персефона.

Сури скептично покосилась на огромную дыру в земле, где все еще бурлила черная жижа, потом на зубчатую брешь в западной стене. Ее глаза пробежали по десяткам подпалин на траве и крышах домов.

– Да уж, – кивнула Персефона. – Рэн знавал времена и получше.

– Когда?

Персефона улыбнулась.

– Может, лучше мне пожить у тебя? – Она села рядом с мистиком, прислонившись спиной к стене. – Ты умница! Здорово придумала с повязкой для Арион.

– Знаки в маленьких пещерах дхергов отпугивают духов. Мне никогда не удавалось разжечь там огонь или прочесть будущее по костям. Ничто из мира духов не действует, если его окружить этими значками.

– Ты большая умница! Знаешь об этом?

Сури пожала плечами. Она смотрела сквозь пролом в стене.

– Мэйв… Кем она была?

– Мэйв? Хранительницей Уклада клана Рэн. Она помнила все предания нашего прошлого. К счастью, у нее были ученицы, и она передала им свои знания. К примеру, Брин. Она обожает разные истории, и у нее отличная память.

– Какой она была? Кто был ее мужем?

– Мэйв никогда не выходила замуж.

– У нее была дочь.

Персефона кивнула.

– Мэйв не была замужем за этим мужчиной.

– Ты знаешь, кто это?

Персефона подтянула к себе колени и оправила подол. Одежда была испорчена, вся в грязи и в крови. Похоже, именно из-за крови Тресса не стала расспрашивать о подробностях гибели Коннигера. Либо же она знала правду.

– Не думаю, что это так уж важно. Все кончено. Они все мертвы.