Джек Вэнс - Избранные произведения. Том III

Интересно — возможно, это казалось необычным лишь Рейшу, — что люди Эмблемы принимали его за жителя отдаленных земель Тчаи. Нисколько не преисполнившись уважения к нему из-за того, что он был на борту космического корабля, они полагали, что Рейш — как часчмены при Часчах и дирдирмены при Дирдирах — состоит при какой-то неизвестной им негуманоидной расе.

Услышав впервые подобное предположение от Траза Онмале, Рейш с негодованием отверг его:

— Я с Земли, далекой планеты; и мы, земляне, никому не подвластны.

— Если это так, кто же тогда построил космический корабль? — скептическим тоном спросил Траз Онмале.

— Конечно мы, люди. Земные люди.

Траз Онмале с сомнением покачал головой.

— Откуда взялись люди так далеко от Тчаи?

Рейш не без горечи рассмеялся:

— Я задавал себе тот же вопрос: откуда взялись люди на Тчаи?

— Происхождение людей хорошо известно, — жестко сказал Траз Онмале. — Мы узнаем его, как только начинаем говорить. А тебя разве не научили этому?

— Мы на Земле считаем, что люди произошли от человекообразного предка, который, в свою очередь, эволюционировал от древних млекопитающих, и так далее, вплоть до первичной клетки.

Траз Онмале покосился на женщин, суетившихся неподалеку от них. Он резко приказал им:

— Убирайтесь, у нас мужской разговор!

Женщины ушли, прищелкивая языками, и Траз Онмале, нахмурившись, посмотрел вслед им.

— Твои глупые слова разнесутся по всему лагерю. Колдуны рассердятся. Я объясняю тебе, откуда в действительности произошли люди. Ты видел наши луны. Розовая луна — это Аз, приют блаженных, голубая — Браз, место вечных мучений, куда попадают после смерти дурные люди и кругшейры — те, что поступали вопреки своей эмблеме и предали ее. Много лет назад луны столкнулись; от этого тысячи людей упали на Тчаи. И сейчас все люди хотят вернуться на Аз — и хорошие и плохие. Но судьи, черпающие свою мудрость в шарах, которые носят на шлемах, отделяют добрых людей от дурных и посылают каждого туда, куда он заслуживает.

— Интересно, — отметил Рейш. — А как же Часчи и Дирдиры?

— Это не люди. Они прилетели на Тчаи из пространства за звездами, как и Ванкхи; часчмены и дирдирмены — помесь с нечистой кровью. Пнумы и фунги — грязные порождения северных пещер. Мы стараемся перебить их как можно больше. — Он искоса оглядел Рейша, сурово сдвинув брови. — Если ты из другого мира и не уроженец Тчаи, значит, ты не можешь быть человеком, и я прикажу убить тебя.

— По-моему, это было бы уж слишком строго, — сказал Рейш. — И в конце концов, я не сделал тебе ничего плохого.

Траз Онмале небрежно махнул рукой, не принимая всерьез этого довода.

— Отложим окончательное решение.

Рейш, немного окрепнув, постоянно занимался упражнениями, чтобы вернуть подвижность рукам и ногам, и прилежно изучал язык крушей. Он узнал, что племя не живет постоянно на одном месте, а кочует по необозримой степи Амана, занимающей весь юг континента, который круши называли Котан. Они мало знали о том, что происходит в остальных землях Тчаи. Здесь были и другие континенты — Кислован на юге; Чарчан, Качан и Pax на другом конце света. Степь населяют, кроме людей Эмблемы, другие кочевые племена; в болотах и лесах юга живут великаны и людоеды, они обладают сверхъестественной силой и умеют колдовать. Синие Часчи поселились на крайнем западе Котана; Дирдиры, предпочитающие прохладный климат, — на Хаулке, полуострове на юго-западе Кислована, и на северо-восточном побережье Чарчана.

На Тчаи обосновалась еще одна раса, прилетевшая со звезд, — Ванкхи, но люди Эмблемы мало знали о них. Уроженцами Тчаи были таинственные Пнумы и родственные им безумные фунги, о которых круши говорили неохотно, почти шепотом, оглядываясь через плечо.

Текло время: дни проходили в созерцании чужой жизни, ночи в отчаянии и тоске по Земле. Кости у Рейша начали срастаться, и он безо всяких помех изучал лагерь крушей.

Около пятидесяти навесов или палаток стояло под прикрытием холма, вплотную прилегая друг к другу, так что с воздуха они выглядели как неровность на пологом склоне. За палатками стояли огромные моторные шестиколесные повозки, укрытые брезентом. Рейш был поражен размером этих машин и обследовал бы их более тщательно, если бы не ватага бледных и тощих мальчишек племени, которые внимательно следили за каждым его движением. Они чувствовали, что он чем-то отличается от других, и не отставали от Рейша. Воины не обращали на него никакого внимания; человек без эмблемы был для них ничтожнее тени.

На дальнем конце стоянки Рейш увидел огромную машину, установленную на повозке: гигантскую катапульту с рычагом длиной в пятьдесят футов. Осадная машина? С одной ее стороны был нарисован розовый диск, с другой — голубой: очевидно, символы двух лун, Аз и Браз.

Проходили дни, недели, прошел месяц. Рейш не понимал, почему остается на одном месте. Круши — кочевники; что же удерживает их здесь? Каждое утро на разведку выезжали четверо «мотоциклистов» и в небо взмывал воздушный змей, ныряя и дергаясь в потоках воздуха, а наблюдатель-мальчик на своем сиденье мотался словно тряпичная кукла. Воины вели себя спокойно и тренировались, совершенствуя свое владение оружием. Их длинные гибкие клинки, похожие на хвост ската, могли и рубить и колоть; с помощью ручной катапульты с эластичными жгутами воины метали на большое расстояние короткие оперенные стрелы; треугольный щит в фут высотой и девять дюймов у основания шириной, со сточенными углами и острыми, как бритва, боковыми сторонами служил также метательным и режущим оружием.

Вначале за Рейшем ухаживал восьмилетний мальчишка, потом маленькая сгорбленная старуха с лицом, сморщенным, как сухая изюмина, а затем девушка примерно восемнадцати лет, которую можно было бы назвать привлекательной, если бы не ее постоянное безразличие. У нее были правильные черты лица и красивые светлые волосы, всегда растрепанные, с запутавшимися веточками и травинками. Она ходила босиком, в платье из грубой серой домотканой материи.

Однажды, когда Рейш сидел на скамье, она прошла мимо него. Рейш обнял девушку за талию и привлек к себе, усадив на колени. От нее пахло папоротником, мятой, степным мхом и сырой шерстью.

— Чего тебе? — испуганно произнесла она хрипловатым голосом и попыталась освободиться, правда, не особенно энергично.

Чувствовать ее теплую тяжесть было приятно.

— Ну, прежде всего я хочу причесать тебя… Сиди смирно.

Она не протестовала и замерла, повернувшись к нему боком, слегка обескураженная, смущенная и покорная. Рейш расчесал ей волосы пальцами, потом куском щепки. Девушка сидела не двигаясь.

— Ну вот, — наконец произнес Рейш. — Теперь ты красивая!