Джек Вэнс - Избранные произведения. Том III

«Я тут ни при чем. Я пыталась незаметно сбежать и проникнуть в купольный храм. Бишоп это заметил и поспешил за мной, но мудрецы его убили и забрали его голову».

«А Пьянца?»

Нэнси покачала головой: «Когда я проснулась, Пьянца был мертв. Я не позволила торговцам убить остальных. Но я позволила им забрать гондолы и металл, надеясь на то, что это заставит тебя вернуться в Кирстендейл, где мы могли бы жить вместе, тихо и мирно, до конца своих дней…» Уголки ее губ опустились и задрожали: «Ты не веришь ни одному моему слову!»

«Напротив, я верю каждому твоему слову… Твоей храбрости можно только позавидовать».

С переднего сиденья послышался хрипловатый бас Элтона: «У меня скоро уши покраснеют. Помиритесь, и дело с концом!»

Некоторое время Глистра и Нэнси сидели молча. Наконец Глистра сказал: «У нас осталось много незаконченных дел… Как-нибудь нужно будет проведать сэра Роджера Фэйна в Кирстендейле: мы заставим его возить нас по улицам в роскошной карете».

«Возьмите меня с собой, — навязался Элтон. — А я возьму кнут подлиннее и похлеще».

Тысячи лет спустя, после событий в романе «Большая планета», на той же Большой Планете Аполлон Замп, владелец и капитан парусного плавучего театра, странствующего из порта в порт по реке Виссель и ее притокам, надеется победить на конкурсе театров и получить обещанный приз — неслыханное количество металла — несмотря на многочисленные опасности дальнего плавания в неизвестные северные просторы и происки его неотступного соперника, капитана-режиссера Гарта Пеплошторма.

Присутствие таинственной красавицы-аристократки на борту театра отвлекает Зампа и существенно усложняет его задачу…

Большая Планета занимает орбиту, ближайшую к желтой звезде Федре — мир диаметром 40 тысяч километров, средняя плотность которого чуть меньше 2, а поверхностная сила притяжения немного превышает земную.

Судя по всему, ядро Большой Планеты — остекленевший конгломерат кальция, кремния, алюминия, углерода, бора и различных окисей — в процессе охлаждения покрылось корой, впоследствии накопившей космические отложения нынешних поверхностных слоев, отличающиеся, подобно ядру, ничтожно малым содержанием тяжелых элементов. Следует отметить, что плотность всех трех внешних планет той же системы чрезвычайно высока.

Примерно половина Большой Планеты покрыта океанами, и климат здесь мало отличается от земного, но месторождения металлических руд почти не встречаются, в связи с чем любой металл редок и стóит очень дорого.

Большая Планета находится за пределами сферы действия земных законов и была заселена мигрантами, не терпевшими ограничений или твердо намеренными жить согласно неортодоксальным поведенческим нормам: нонконформистами, анархистами, беглецами, раскольниками, мизантропами, извращенцами и душевнобольными. Всех их безразлично приютили чудовищные просторы Большой Планеты.

В нескольких изолированных районах существует нечто вроде цивилизации, хотя непременно в том или ином более или менее необычном варианте. В других местах, за окраинами таких общин, закон заменяют лишь местные традиции — там, где вообще есть какие-нибудь традиции, что вовсе не обязательно. Обычаи и привычки обитателей Большой Планеты бесконечно разнообразны, так как на протяжении веков диверсификация гетерогенных изолированных популяций состоявших в кровном родстве индивидуумов приобрела чрезвычайно причудливый, даже гротескный характер.

Земные мудрецы давно изучают условия Большой Планеты, анализируют их, спорят о них. Сотни ревнителей нравственности настаивали на применении дисциплинарных мер с тем, чтобы на Большой Планете был установлен законопорядок земного образца, но последнее слово всегда оставалось за защитниками существующего положения вещей: «Большая Планета открывает перед нами дразнящую воображение перспективу запредельной страны, где настойчивость, находчивость и отвага важнее умения соблюдать утонченные условности. Ради того, чтобы завоевать свободу, первопоселенцы принесли огромные жертвы. Тем самым они волей-неволей предопределили судьбу своих потомков, в связи с чем в наши дни новые поколения разделяют идиосинкратические убеждения предков или даже доводят их до новых крайностей. Кто может судить о том, хорошо это или плохо? Кто может дать всеобщее определение справедливости, правильности, правды? Если на Большой Планете будут внедрены земные законы, если ее великолепное разнообразие будет подавлено и задушено, инакомыслящие снова лишатся своих приобретений, им снова придется переселиться и найти убежище в еще более далеких солнечных системах. Большая Планета — дикий мир, где творится множество злодеяний, но принудительное упорядочение жизни приведет лишь к вытеснению зла, а не к его искоренению. По сути дела, Большая Планета олицетворяет проблему человечества, для которой нет однозначного решения».

Там, где полноводный Виссель впадает в Догадочный залив, вырос город Кобль, пристанище морских рыбацких лодок, речных барж и знаменитых плавучих театров этого обширного речного бассейна — таких, как «Золотой фантазм Фиронзелле», «Памеллисса», «Мелодичный час», «Очарование Миральдры», «Огнехрустальная призма», «Два Варминия» и прочие заведения не менее высокой репутации.

Плавучие театры блуждали вверх и вниз по течению Висселя, осмеливаясь заплывать на север до Стеклодувного мыса и даже дальше — до Скивари и до самого Гаркена. В связи с характером их деятельности, владельцами плавучих театров неизбежно становились люди особого типа: тщеславные, жадные и отличавшиеся некой разновидностью пронырливой находчивости, поддающейся определению только посредством описания их поступков. Помимо этих профессиональных качеств, между ними часто не было ничего общего. Лемьюриэль Боук носил одежду в черную, красную и коричневую полоску, а голову украшал трехъярусным чепцом пантолога-фундаменталиста; он выщелачивал кожу до снежной белизны и говорил глухим басом, словно доносившимся из погреба. Умбер Струн был настолько же экспансивен, насколько Боук был замкнут в себе. Он красноречиво применял по отношению к себе тщеславные похвальные эпитеты, а по отношению к конкурентам — еще более изобретательные унизительные выражения. Даррик Данкзи носил рапиру на ремне и пару заточенных крюков в поясной сумке — что позволяло ему быстро ставить на место недостаточно учтивых собеседников, тогда как Гарт Пеплошторм предпочитал томно-элегантную снисходительность. Элевсис Мюнт испытывал пристрастие к жилетам и панталонам из надушенного шелка; его манера выражаться свидетельствовала о богатой палитре эмоций, причем переливающая через край пылкость его натуры находила выход в любви как к женщинам, так, в равной мере, к мужчинам и детям, что время от времени ставило его в неловкое положение. Фантаст Фринг был проницателен, терпелив и скуп; Аполлон Замп гордо расхаживал по палубам, как некий легендарный герой, и сразу тратил все, что зарабатывал. Так обстояли дела на реке Виссель.