Джек Вэнс - Избранные произведения. Том III

— Было бы лучше, если бы арбитр Долт объявил о недомогании, — произнес Аддельс. — Не забывайте, что не все адвокаты такие дураки, как Пинго!

— Без особой нужды не стоит напрашиваться на неприятности. Сейчас этот самый Пинго рассылает телеграммы по всей Галактике. Где-то в самом скором времени забьют самую настоящую тревогу.

— Еще бы! И каков же будет наш следующий шаг?

— Поживем — увидим, кто появится в суде, когда возобновится слушание.

Дарсайские пляски под плеть — необыкновенно сложный вид искусства, в нем множество неразличимых с первого взгляда пластов, и он доступен для глубокого понимания лишь весьма немногочисленным, особо изощренным его ценителям. Я заявляю об этом решительно и без оговорок, поскольку посвятил тщательному изучению данного предмета очень много времени. Дикое и отталкивающее искусство — это само собой разумеется. Искусство, в основе которого лежит целый букет сексуальных отклонений, в их числе можно назвать мужеложство, садизм, мазохизм, вуайеризм, эксгибиционизм — вполне достаточно, как мне кажется. Это такой вид искусства, который лично меня нисколько не привлекает, хотя временами и покоряет некоторой внушающей ужас притягательной силой.

Различные нюансы исполнения плясок под плеть совершенно ускользают от непосвященных. Даже во время самого рядового исполнения бичеватель, несмотря на показную жестокость и шумовые эффекты, очень редко наносит телесные повреждения или причиняет серьезную боль танцорам. Подобно другим, с виду вселяющим ужас представлениям, пляски под плеть по большей части именно таковыми и являются, представляя собой искусно разыгранный спектакль. Для человека неискушенного тематика их может показаться ограниченной и однообразной. В подавляющем большинстве случаев труппа состоит из бичевателя и так называемых халтурят — проказливых, непослушных и поначалу совершенно неуправляемых мальчишек. Вариации на эту тему, однако, отличаются немалой изощренностью, скрытым подтекстом, нередко в них проявляется недюжинная изобретательность и оригинальность, зачастую такие пляски бывают весьма занимательными и даже смешными, и все они пользуются незатухающей популярностью среди дарсайцев-мужчин. А вот женщины-дарсаянки относятся к подобным представлениям с презрительным равнодушием и расценивают их в качестве просто еще одного проявления умственной неполноценности своих соплеменников-мужчин.

Джойнвилл Экере. «Дар Сай и дарсайцы»

Выйдя из омнибуса, Джерсен и Рэкроуз какое-то время задержались на противоположной относительно «Сени Тинтла» стороне Пилкамп-роуд.

— Днем заведение выглядит ничуть не респектабельнее, чем в ночной тьме, — заметил Рэкроуз. — Смотрите, как шелушится на стенах краска, как перекосились оконные рамы.

— Ну и что? — произнес Джерсен. — Ветхость заведения весьма колоритна и только повысит цену, которую мы уплатим за ленч.

— Сегодня у меня напрочь отсутствует аппетит. Остается только надеяться, что вас аналогичная причина от прелести дарсайской кухни не отпугнет.

— А я надеюсь, что какое-нибудь из имеющихся в меню блюд все-таки и вас соблазнит.

Они пересекли улицу, толкнули старинную дверь, прошли мимо арки, ведущей в пивной бар, и начали взбираться по провонявшей лестнице, что вела в ресторан.

Заняты были всего несколько столиков. Мадам Тинтл праздно стояла у двери в кухню, вертя кончики усов.

Равнодушно показав на первый попавшийся свободный столик, она засеменила к ним:

— Значит, вы все-таки вернулись. Уж не думала, что когда-нибудь увижу вас снова, не будь я мадам Тинтл!

— Нас привлекла сюда не только еда, но и ваша яркая индивидуальность, — решил вдруг показаться галантным Джерсен.

— Что вы имеете в виду? — требовательным тоном спросила женщина. — Своими словами вы бросаете тень либо на меня, либо на подаваемую мною еду. И в том, и в другом случае не мешало бы обдать вашу голову помоями.

— В мои намерения вовсе не входило чем-нибудь вас обидеть, — поспешил успокоить ее Джерсен. — Как раз наоборот, мне хочется помочь вам заработать немного денег, если подобная перспектива вас устраивает.

— Из всех человеческих рас дарсайцы — самые падкие до денег. Так что вы хотите предложить?

— В самом скором времени сюда должен прибыть с Дар Сай один мой друг. Во всяком случае, я очень на это надеюсь.

— Он — дарсаец? — Да.

— Быть того не может!.. Мужчины-дарсайцы не обзаводятся друзьями, только врагами.

— Я, наверное, не совсем правильно выразился. Этот джентльмен, если так вас больше устраивает, мой знакомый. Когда он сюда прибудет, он обязательно заглянет в «Сень Тинтла» отведать привычной для него пищи. Я хочу, чтобы вы сразу же уведомили меня о его прибытии: возобновление знакомства как в моих интересах, так и в его.

— Легко сказать… Только вот как я его узнаю?

— Просто ставьте меня или моего приятеля, — Джерсен показал на Рэкроуза, — в известность о каждом новоприбывшем дарсайце, появляющемся в «Сени Тинтла».

— Видите ли… не так-то просто это сделать. Ведь не стану же я разглядывать под микроскопом каждого гумбаха [35] Гумбах — ругательство, используемое дарсайками в характеристике своих мужчин. Существительное, обозначающее женский половой орган, но с окончанием мужского рода. , который заползет сюда с улицы. Мое любопытство способно вызвать среди клиентуры непристойные толки.

— Может быть, стоит привлечь к этому Тинтла? — предложил Рэкроуз.

— Тинтла? — Женщина едва не поперхнулась, произнося фамилию своего мужа. — Тинтла вымазали с ног до головы дерьмом и сломали как мужчину. Ему не разрешается даже показываться здесь, при виде его все зажмут носы и мгновенно разбегутся. Я сама едва терплю его присутствие даже во дворе.

— Как же с ним могло случиться такое? — спросил Джерсен.

Мадам Тинтл обвела взглядом помещение, затем, не найдя лучшего применения своему времени и энергии, соизволила ответить:

— Его постигло огромнейшее несчастье, такого удара судьбы Тинтл явно не заслуживал. Он очень гордился тем, что ему доверили охранять склад компании «Котзиш». Однако в ту злополучную ночь, когда на склад нагрянули грабители, он его не охранял, а спал крепким сном, да к тому же еще и позабыл включить охранную сигнализацию. Со склада исчезли все стодвадцатники. Затем выяснилось, что Оттил Пеншоу, казначей компании, не удосужился застраховать хранившиеся на складе материалы, и поэтому все было безвозвратно потеряно. Пеншоу отыскать не смогли, вот вся округа и обрушила гнев на одного Тинтла. Его продержали в течение трех суток связанным в общественном отхожем месте, и каждый мог срывать на нем свое плохое настроение. Тинтл и Дар Сай больше уже не в состоянии были переваривать друг друга, и нам пришлось уехать в это унылое болото. Вот и вся история.