Джек Вэнс - Избранные произведения. Том III

— Но почему вы так не похожи на свою фотографию?

— О, я была разгневана и заплакана, я буквально скрежетала от злости зубами. Я в самом деле надеюсь, что не выгляжу так больше.

— А как с вашими волосами?

— Они осветлены.

— Другая Изабель Май знала, что вы настоящая?

— Не думаю. Нет, наверняка не знала. Лаом снабдил ее моим умом и памятью. Она действительно была мною.

Да, в этом состояла разгадка. Ланарк кивнул и задумчиво произнес:

— Ей нельзя было отказать в уме и наблюдательности. Если помните, она сказала, что нас с вами тянет друг к другу. Интересно знать, правда ли это?

— Мне. тоже.

— Еще будет время решить эту проблему… Наконец, последний штрих документы с шифром. Изабель от души расхохоталась:

— Нет никаких документов!

— Нет документов?

— Ну да! Хотите обыскать меня?

— Где же документы?

— Их не существует. Документ… в единственном числе. Клочок бумаги. Я разорвала его.

— Что было на бумаге?

— Шифр. Я единственный живой человек, который его знает. Как вы думаете, следует ли мне хранить его в тайне?

Ланарк поразмыслил.

— Ну, я бы тоже не отказался… Такого рода знания никогда не помешают.

— А где обещанные сто миллионов долларов?

— По возвращении на Землю. Когда мы прибудем туда, вы сможете использовать шифр. Изабель хохотала.

— Вы очень практичный человек. Что случилось с Лаомом?

— Лаом мертв.

— Как?

— Я уничтожил его. Я подумал о том, что нам пришлось пережить. Его вымышленные создания — насколько они реальны? Они казались настоящими мне и самим себе. Отвечает ли личность за то, что происходит в ночном кошмаре? Я не знаю. Я повиновался своему инстинкту или совести, называйте это как хотите, я убил его.

Изабель Май взяла его за руку.

— Мой инстинкт подсказывает, что я могу довериться вам. Шифр — это стишок.

Том, а Том — сыночек мой,

Хватай свинью и беги домой.

Ланарк доложил Кардалю:

— Рад сообщить вам, что задание успешно выполнено.

Кардаль отнесся к этому скептически:

— Что вы хотите этим сказать?

— Шифр в безопасном месте!

— Вот как? Где же именно?

— Я решил, что лучше сначала переговорить с вами, прежде чем передавать его.

— Думаю, что это излишняя щепетильность. Что с Изабель Май? Она арестована?

— Для того, чтобы добыть шифр, мне пришлось сделать широкие, но приемлемые уступки, включая полное прощение, снятие всех обвинений в ее адрес, публичные извинения, так же как денежную компенсацию за ошибочный арест и моральный ущерб. Она хочет официальный документ, подтверждающий эти условия. Как только вы подготовите такую бумагу, я передам ее, и дело будет завершено.

— Кто дал вам право делать такие далеко идущие заявления? — холодно спросил Кардаль. Ланарк спокойно отпарировал:

— Хотите иметь шифр?

— Конечно.

— Тогда принимайте мои предложения.

— А вы, оказывается, еще более заносчивы, чем предупреждал меня Детеринг.

— Успех сам говорит за себя, сэр!

— Откуда мне знать, что вы не воспользуетесь шифром?

— Насколько я понял, вы можете сейчас же обратиться к нему и поменять.

— Откуда мне знать, что вы уже не использовали его на всю катушку?

— Я упомянул про денежную компенсацию, вам этого не достаточно?

Кардаль запустил пальцы в волосы.

— Как велика сумма?

— Цифра не так существенна. Если они сочтут чрезмерной сумму, которую назовет Изабель Май, то оплатят ее частично.

— Это вы так говорите. — Кардаль никак не мог решить, что ему сделать: впасть в бешенство, угрожать или снова схватиться за голову. Наконец он откинулся в кресле. — Я приготовлю бумагу завтра. Можете приносить шифр.

— Отлично, мистер Кардаль.

— Я все же хочу знать, неофициально, если вам угодно, сколько она требует в уплату?

— Мы хотим сто один миллион семьсот шестьдесят два доллара на личные счета. Кардаль выпучил глаза:

— Мне показалось, что вы говорили об умеренной плате.

— Кажется, лучше запросить большую сумму, а не маленькую.

— Не сомневаюсь, что лучше. Однако странная цифра. Почему семьсот шестьдесят два доллара?

— Это, сэр, деньги, которые мне должны, потому что казначей отказался подписать чек. Они включают расходы на непредвиденные случаи: взятки, выпивку, услуги проституток, если вы хотите знать подробности.

— А почему еще один миллион?

— А это страховой фонд моих будущих затрат на всякие непредвиденные случаи. В каком-то смысле это мягко и деликатно отражает мое недовольство действиями казначея.

Ланарк поднялся.

— Надеюсь увидеть вас завтра в это же время, сэр.

— До завтра, Ланарк.

Это история появления на свет на планете Ферск удивительной вазы тридцати сантиметров в высоту и двадцати сантиметров в диаметре, тонкой глины и изящной формы, обладающей удивительной звонкой силой. Красота её глазури передавала прозрачный желтый цвет, сияющий, как вечерняя заря и вмещающий в себя сущность цветков календулы и желтизну чистого золота…

Желтая ваза на столе Томма была около тридцати сантиметров в высоту и от двадцати сантиметров в диаметре у основания расширялась кверху до тридцати. Вид спереди открывал незамысловатый изгиб, чистую и четкую линию, которая давала ощущение полной завершенности; глина тонкая, но не хрупкая: казалось, изделие изящно выгнулось, сознавая свою звонкую силу.

Совершенству формы не уступала красота глазури — это был замечательный прозрачный желтый цвет, сияющий, как вечерняя заря жарким летом. Он вместил в себя сущность цветков календулы, бледное, колеблющееся пламя шафрана, желтизну чистого золота — желтое стекло, которое, казалось, рождает и разбрасывает кругом пятна света; золотистость, сверкающая, но не ослепляющая, терпкая, как лимон, сладкая, как желе из айвы, успокаивающая, как луч солнца.

Во время беседы с Томмом, начальником отдела кадров Министерства межпланетных дел, Кисельский украдкой разглядывал вазу. Теперь, когда беседа окончилась, он не мог удержаться и подался вперед, чтобы более внимательно изучить сосуд. С несомненной искренностью Кисельский признался:

— Никогда не видел произведения искусства прекраснее.

Томм, мужчина, недавно вступивший в средний возраст, с бравыми седыми усами и острым, но снисходительным взглядом, откинулся на спинку стула.

— Это подарок на память. Да, можно сказать, что это сувенир, но можно сказать и по-другому. Я получил его много лет назад, когда был примерно в вашем возрасте. Он взглянул на настольные часы. — Пора подкрепиться.

Кисельский оторвался от вазы и торопливо потянулся за портфелем.

— Извините, я не имел понятия…

Томм поднял руку.