Джек Вэнс - Избранные произведения. Том II

Элис почувствовала что-то неладное:

— Мистер Лукас, почему вы так мрачны? Джерсен ответил не сразу:

— Называйте меня Генри. Мы не на работе.

— Спасибо, Генри, — она наградила его печальным взглядом. — Я никогда не бывала в этой части города.

— Здесь не так, как на Диком Острове?

— Совсем иначе.

Они вышли на набережную к «Грилю Мардока с видом на Залив». Элис задумчиво посмотрела на Джерсена. Мистер Лукас, такой занудный и гадкий, казался сейчас совсем иным.

Они сели в уголке ресторанного зала, у окна. Внизу тяжело и медленно вздымались и набегали на сваи волны; звезды и далекие огоньки отражались на поверхности воды. Джерсен спросил:

— Вы можете найти свою родную звезду?

— Я не знаю, как выглядят созвездия отсюда. Джерсен оглядел небо:

— Она уже скрылась. А вот там старое доброе Солнце.

На обед они заказали суп из натуральных артишоков, тушеное мясо, салат из свежей зелени, лук и травы, которые булькали в коричневых горшочках. Элис поклевала того-друтого и в ответ на вопрос Джерсена пожаловалась на отсутствие аппетита. Она выпила несколько бокалов вина и немного опьянела.

— А как наш конкурс? — спросила она. — Он все еще тайна? Особенно от меня?

— Тайна? Уже нет. Но не будем сейчас говорить об этом. Тайна — это вы. Расскажите о себе.

Элис обвела взглядом Побережье Бутылочного Стекла.

— Да нечего рассказывать. Жизнь на Диком Острове монотонна, если не считать туристов.

— Я все еще удивляюсь, почему вы приехали сюда.

— Ах, обстоятельства!

Подали десерт: фруктовый пирог и крепкий кофе с кремом, как принято на Элойзе.

Джерсен, почувствовав, что сильно отступил от роли Генри Лукаса, попробовал поразмышлять о политике Понтифракта, в которой ничего не смыслил. Элис безучастно глядела начерную воду. Ее мысли были далеко. Она совсем не следила за тем, что говорил кавалер.

Наконец Джерсен спросил:

— Куда теперь? В Понтифракте мало развлечений, разве что Маммери, но мы, кажется, опоздали к началу программы. Может, зайдем в одну из портовых таверн?

— Нет… Думаю, нам лучше вернуться в отель. Старый кэб с твердой крышей доставил их обратно в гостиницу «Святой Диарминд».

В вестибюле Джерсен остановился и отвесил поклон, показывая, что прощается. Элис быстро проговорила:

— Пожалуйста, не уходите так быстро. — Оглядев вестибюль, она осторожно продолжила: — Можем зайти ко мне, если хотите.

Джерсен вежливо запротестовал:

— Но вы, наверное, устали…

Все еще глядя в сторону и слегка зардевшись, Элис сказала:

— Нет. Совсем нет. Мне… ну… одиноко.

Джерсен снова поклонился, словно извиняясь:

— Буду счастлив пойти с вами.

Он взял ее под руку. Они вошли в лифт и поднялись на четвертый этаж.

Элис открыла дверь и вошла в номер на негнущихся ногах, как заключенный в камеру пыток.

Джерсен последовал за ней. В дверях он задержался и оглядел комнату. Элис не поинтересовалась, зачем он это делает.

Успокоившись, Джерсен медленно вошел в ее апартаменты, закрыв за собой дверь.

— Генри, — сказала Элис, едва дыша. — Могу я звать тебя Генри?

— Я уже говорил об этом.

— Я забыла. По-идиотски звучит, правда? Позволь, я возьму твою шляпу и пальто.

Джерсен сам повесил шляпу на вешалку и снял пальто.

— Прекрасно! Портные Понтифракта понятия не имеют о человеческих формах.

— Садись, Генри… Сюда.

Джерсен послушно сел в кресло. Элис достала из шкафа серебряный поднос.

— Что это? — спросил Джерсен.

— Настойка цветочных лепестков. Кристаллы гидромела — «Ликер Жизни» из Сирсса. — Она наполнила пару маленьких рюмок прозрачной зеленой жидкостью. — Влюбленные пьют его вместе. Конечно, мы не влюблены, ты, и я, но…

— Но что?

— О… Ничего особенного.

Джерсен попробовал «Ликер Жизни», который показался ему хмельным и утонченным. Элис спросила:

— Нравится?

— Действительно, он необычен. И очень ароматен. Элис села рядом с ним и отпила немного из своей рюмки:

— От него меня бросает в дрожь.

Джерсен сам удивился, обнаружив, что его руки обвили плечи девушки, ведь он намеревался играть свою роль. В его объятиях Элис расслабилась, и он поцеловал ее. Поцелуй получился гораздо более страстным, чем того требовал образ рафинированного аристократа.

Элис удивленно посмотрела на Джерсена, а он спросил:

— Что с тобой? Я тебя обидел?

— О нет. — Элис нервно рассмеялась. — Ты немного испугал меня, совсем чуть-чуть. На работе ты совсем другой.

— И все-таки это я.

Она отпила немного ликера:

— Вьшей.

— Дозу влюбленного?

— Называй как хочешь.

— У тебя есть любовник?

— Нет… А у тебя?

— Я совершенно одинок.

Элис подставила лицо, Джерсен снова поцеловал ее. Платье распахнулось, открыв маленькую округлую грудь. Казалось, Элис совсем это не волновало.

Джерсен глубоко вздохнул:

— Так дальше не пойдет.

— Почему? — Элис коснулась его щеки.

— Меня мучает одно подозрение. Элис с ужасом посмотрела на него:

— Что ты имеешь в виду?

— Мне было бы очень больно узнать, что ты мила со мной только для того, чтобы узнать побольше о конкурсе. Конечно, это бред?

Элис побледнела.

— Разумеется.

— Ты могла бы стать моей любовницей, если я не. расскажу тебе о конкурсе?

— Рассудок сильнее сердца… Я бы не могла любить человека, который мне не доверяет.

— Другими словами… Нет?

— Я действительно так думаю, — серьезно сказала Элис.

Джерсен немного помолчал:

— Чтобы доказать свое доверие, я должен рассказать тебе все, что знаю сам?

— Если хочешь.

— Собственно, почему бы и нет? — Джерсен вытянул ноги и закинул руки за голову. — Особенно рассказывать и нечего. Все люди, изображенные на снимке, опознаны, кроме одного, которого называют разными именами. — Джерсен достал из кармана лист бумаги и прочитал: — Ест, де Трембаскал, Атц, Билферд, Видол, Спаркхаммер, Грей, Гадоуф, Гизельман, Мартилетто. Спаркхаммер известен также под несколькими другими именами, но никто не указал его настоящего имени. Это не удивляет тебя?

— Нет. А почему это должно удивлять? Джерсен бросил листок на стол и откинулся на спинку кресла:

— Потому что он — опасный преступник, и настоящее его имя Говард Алан Трисонг.

— Говард Алан Трисонг? Невозможно!

— Люди, изображенные на фотографии, мертвы, кроме номера шесть, то есть Трисонга. Тебе это ни о чем не говорит?

Элис пожала плечами. Она думала о другом.

— Я в этом ничего не понимаю.

— Меня сейчас волнует вот что, — сказал Джерсен. — Если номер шесть — Трисонг, а сомневаться в этом не приходится, то я хотел бы взять у него интервью. «Экстант» мог бы очень выгодно использовать такой материал, интервью или его автобиографию. Мне кажется, я знаю, как предложить ему это. Я хотел бы, чтобы он связался со мной.