Джек Вэнс - Избранные произведения. Том I

Информация передавалась различными способами. Однажды утром, за завтраком, король Казмир обнаружил небольшой белый камешек рядом со своей тарелкой. Не говоря ни слова, Казмир положил камешек в карман; он знал, что его оставил на столе сэр Мунго, сенешаль, в свою очередь получивший его от посыльного.

Покончив с завтраком, Казмир накинул на плечи коричневый фланелевый плащ с капюшоном и вышел из Хайдиона на Сфер-Аркт, пользуясь тайным ходом, начинавшимся в старом Арсенале. Убедившись в том, что за ним никто не следит, Казмир прошел задворками к складу виноторговца. Вставив ключ в замок массивной дубовой двери, он вошел в небольшое пыльное дегустационное помещение, где застоялся тяжелый винный запах. Приземистый седой субъект с кривыми ногами и сломанным носом приветствовал короля не слишком почтительным поклоном — Казмиру этот человек был известен только под именем «Вальдес», в то время как Вальдесу короля представили как «сэра Эвана».

Вальдес мог подозревать, что перед ним король Казмир, а мог и не подозревать — в любом случае, он никогда не обсуждал личные дела, что Казмира вполне устраивало.

Вальдес пригласил короля сесть на один из стульев, а сам присел на другой. Он налил пару кружек вина из глиняного горшка: «У меня важные новости. Молодой тройский король замышляет нападение с моря. Его корабли сгруппировались у отмели под наименованием Абордажный Крюк, а у Туманного мыса тройские войска грузятся на десантные суда. Вторжение неминуемо».

«Вторжение — куда?»

Вальдес, человек с умным, безжалостным и язвительно-холодным лицом, безразлично пожал плечами: «Об этом мне никто не потрудился сообщить. Капитанам приказано поднимать паруса, как только поднимется южный ветер — то есть они могут плыть на запад, на восток или на север».

«Думаю, они снова попытаются высадиться на Прощальном мысу».

«Вполне возможно, если там недостаточно надежно организована оборона».

Казмир задумчиво кивнул: «Именно так».

«Еще одно обстоятельство. На каждый тройский корабль подняли тяжелый абордажный крюк и бухту буксирного каната».

Казмир откинулся на спинку стула: «Каково их предназначение? Они не могут ожидать морского боя».

«Может быть, они надеются таким образом предотвратить морское столкновение. Они грузят зажигательные снаряды. Не забывайте, что южный ветер позволит им продвинуться под парусами вверх по реке Сайм».

«К верфям? — внимание Казмира сразу удвоилось. — К новым кораблям?»

Вальдес поднес кружку с вином к неподвижно искривленному рту: «Я сообщаю только факты. Тройсинет готовится к нападению, располагая сотней кораблей и по меньшей мере пятью тысячами хорошо вооруженных бойцов».

«Залив Балт защищен, но недостаточно, — пробормотал король Казмир. — Если тройсы захватят нас врасплох, дело может кончиться катастрофой. Как я узнаю, что их первый флот отчалил?»

«Сигнальные огни ненадежны. Если один не заметят — например, из-за дождя или тумана — отказывает вся система. В любом случае, на организацию цепи сигнальщиков не осталось времени. Голубь не может пролететь сотню миль над водой. Существуют другие средства, но они подвластны только чародеям».

Казмир вскочил на ноги, небрежно уронив на стол кожаный кошель: «Вернитесь в Тройсинет. Присылайте мне вести так часто, как это будет возможно».

Вальдес приподнял кошель; по-видимому, его вес оказался удовлетворительным: «Будет сделано».

Казмир вернулся в Хайдион. Не прошло и часа, как курьеры поспешили разъехаться из столицы. Герцогам Джонгу и Творсбейну велели стянуть пехоту, рыцарей и тяжелую кавалерию к Прощальному мысу в подкрепление уже находившемуся там гарнизону. Другие дивизии, общим числом восемь тысяч человек, срочно направились к верфям на реке Сайм; в устье Сайма и по окрестным берегам дежурили дозорные с сигнальными фонарями. Гавани блокировали, всем лодкам было приказано оставаться на приколе (за исключением единственного судна, доставлявшего Вальдеса обратно в Тройсинет), чтобы шпионы не могли донести королю Тройсинета о мобилизации лионесских сил, готовивших оборону против тайного вторжения.

Ветер подул с юга. Отчалили восемьдесят кораблей с шестью тысячами солдат на борту. Взяв левый галс, парусники направились на запад. Проплывая мимо мыса Палисидры, каждый из тройских кораблей держался далеко от берегов, за пределами видимости бдительных гарнизонов Казмира, после чего повернул на север, пользуясь свежим попутным ветром — нос разрезал холодные синие волны, за кормой бурлила белая пена.

Тем временем тройские эмиссары изъездили Южную Ульфляндию вдоль и поперек. В неприветливые замки на вересковых пустошах, в защищенные крепостными стенами города, в горные цитадели — всюду они привозили известие о новом короле и его указах, игнорировать которые можно было только на свой страх и риск. Нередко их встречало немедленное и благодарное содействие; так же часто им приходилось преодолевать взаимную клановую ненависть, выношенную поколениями, пережившими века убийств, предательства и войн. Жгучие мстительные помыслы преобладают над любыми другими устремлениями; люди привыкают к кровной мести и живут в постоянной опасности, как рыба в воде, одержимые сведением счетов и сладостными мечтами о возмездии. В таких случаях бесполезно взывать к разуму. («Мир в Ульфляндии? Для меня нет и не будет никакого мира, пока от замка Кегхорн не останется камня на камне, пока его развалины не пропитаются до основания черной кровью потомков Мелидо-та!») Поэтому послы применяли более прямолинейную тактику: «Во имя вашей собственной безопасности вам придется на время забыть о междоусобице. Теперь Ульфляндией правит твердая рука, и если вы не выполните указ, предпочтение отдадут вашим врагам, в поддержку которых выступит вся столичная рать — таким образом, вы заплатите слишком дорогую цену за бесполезное упорство».

«Ха! Гм. И кто же эта твердая рука?»

«Король Эйлас уже царствует — по праву престолонаследия и по праву сильного; времена грабежей и вендетты безвозвратно уходят в прошлое. Выбирайте! Присоединяйтесь к высшему сословию и поддерживайте мир в Ульфляндии — или же вас обвинят в измене. А тогда ваш замок захватят и сожгут, а вы и ваши дети, если останетесь в живых, будете доживать свой век в рабстве и нищете. Переходите на нашу сторону, это не принесет вам ничего, кроме выгоды».

Лицо, к которому обращались с подобным воззванием, могло тянуть с ответом или заявлять, что его интересуют исключительно его собственные владения, а не проблемы страны в целом. Более осторожные феодалы иногда ссылались на то, что предусмотрительнее было бы подождать и увидеть, как будут складываться события и соотношение сил. В таких случаях послы отвечали: «Делайте выбор сейчас! Вы с нами или против нас, союзник или человек вне закона — третьего не дано!» В конце концов почти все благородное сословие Южной Ульфляндии согласилось выполнять требования короля — хотя бы из ненависти к Фоду Карфилиоту. Напялив на себя латы предков, они собрали всех способных носить оружие подданных и выехали из древних крепостей под развевающимися знаменами, чтобы собраться в поле у замка Клидстон.