Джек Вэнс - Избранные произведения. Том I

Целый час тишину в доме нарушали только вздохи ветра в дымовой трубе и потрескивание дров в камине. Наконец послышались неуверенные шаркающие звуки: шаги Сарлеса, возвращавшегося после попойки. Широко распахнув дверь, он остановился, пошатываясь, в проеме — лицо пьяного рыбака, круглое, как тарелка, белело под неряшливо подстриженными черными волосами. Глаза Сарлеса, бегавшие по сторонам, остановились на каминной полке; он подошел ближе и увидел, что блюдечко опустело. Из груди его вырвался мучительный возглас: «Где жемчужина, моя блестящая зеленая жемчужина?»

«К тебе приходил Тамас, — тихо и ровно сказала Либа. — Но тебя не было, и он взял жемчужину».

Сарлес взревел: «Почему ты его не остановила?»

«Это не мое дело. Разбирайся с Тамасом сам».

Сарлес застонал от ярости: «Ты могла бы его не пустить! Ты отдала ему жемчужину!» Сжав кулаки, он бросился на жену; та вскочила и ткнула веретеном ему в левый глаз.

Сарлес прижал ладонь к кровоточащей глазнице. Либа отшатнулась, ужаснувшись тому, что сделала.

Глядя на нее правым глазом, Сарлес стал медленно приближаться. Либа ощупью нашла за спиной древко метлы из вязаной вицы и подняла ее на изготовку. Сарлес надвигался шаг за шагом. Не отрывая от Либы один глаз, он наклонился и подобрал топор с короткой рукоятью. Либа взвизгнула, бросила метлу Сарлесу в лицо и кинулась к двери. Сарлес схватил ее за волосы, оттащил назад и дал волю топору.

Вопли привлекли внимание соседей. Сарлеса схватили и отвели на площадь. Деревенских старейшин подняли с постелей; жмурясь и протирая глаза, они вышли вершить правосудие при свете масляных фонарей.

Преступление было налицо, убийца известен, задерживать разбирательство было незачем. Приговор вынесли, Сарлеса провели в конюшню и повесили на стреле для укладки сена — односельчане с пристальным интересом наблюдали за тем, как их сосед дрыгает ногами, качаясь в желтом свете фонарей.

Оэльдес, в двадцати милях к северу от Минольта, издавна выбрали местом своего пребывания короли Южной Ульфляндии, хотя этому городу недоставало исторического значения и благополучного изящества Исса, а с такими столицами, как Аваллон и Лионесс, он не мог сравниться размерами и роскошью. Тамасу, однако, Оэльдес, с его большой рыночной площадью и хлопотливой гаванью, казался олицетворением городской жизни.

Он отвел лошадь в конюшню и позавтракал ухой в портовой таверне, непрерывно раздумывая о том, как можно было бы извлечь максимальную выгоду из продажи чудесной жемчужины.

Тамас осторожно поинтересовался у трактирщика: «Позвольте спросить — если бы кто-нибудь хотел продать ценную жемчужину, где он мог бы запросить за нее самую высокую цену?»

«Жемчуг, а? В Оэльдесе жемчуг не пользуется особенным спросом. Мы тратим последние гроши на хлеб и треску. Большинство местных жителей жемчуг в глаза не видели и думают, что он похож на перловку в ухе. Все равно, покажи, что у тебя есть».

Тамас с опаской показал зеленую жемчужину на ладони и сразу сжал ее в кулаке.

«Чудеса, да и только! — заявил владелец таверны. — Или это побрякушка из зеленого стекла?»

«Это жемчужина», — сухо ответил Тамас.

«Вероятно. Я видел розовый жемчуг из Хадрамаута и даже белый индийский жемчуг — им капитаны судов любят украшать мочки ушей. Дай-ка еще раз взглянуть на твою драгоценность… А! Как заразительно она сверкает! Смотри — там, за углом, лавка ювелира-сефарда. Может быть, он назовет тебе цену».

Явившись в лавку ювелира, Тамас положил жемчужину на прилавок: «Сколько золота и серебра вы за нее заплатите?»

Ювелир наклонился, едва не прикоснувшись к жемчужине длинным носом, и осторожно повернул ее бронзовой булавкой. Подняв глаза, он спросил: «А сколько ты за нее хочешь?»

Тамас, парень обычно покладистый, внезапно разозлился — ему не понравился вкрадчивый тон ювелира. Он грубо ответил: «Хочу получить сполна и не позволю себя обжуливать!»

Ювелир пожал узкими плечами: «Вещь стоит столько, сколько за нее согласен платить покупатель. Среди моих покупателей нет коллекционеров редкостей. Могу предложить золотой, не больше».

Тамас схватил жемчужину с прилавка и раздраженно удалился. Та же сцена повторялась весь день. Тамас предлагал жемчужину каждому, кто, по его мнению, мог бы хорошо за нее заплатить, но безуспешно.

Ближе к вечеру, уставший, голодный и распираемый не находящим выхода гневом, Тамас вернулся в таверну гостиницы «Красный лангуст», съел кусок пирога со свининой и выпил кружку пива. За соседним столом четверо постояльцев играли в кости. Тамас подошел посмотреть. Когда один из игроков ушел, остальные пригласили Тама-са занять его место: «Сразу видно, что ты из порядочной семьи — присаживайся, у тебя есть шанс разбогатеть за наш счет!»

Тамас колебался, так как не разбирался ни в игре в кости, ни в азартных играх как таковых. Засунув руку в карман, он нащупал зеленую жемчужину, и его охватило внезапное ощущение безрассудной самонадеянности.

«Ладно! — воскликнул Тамас. — Почему нет?» Он занял пустовавшее место: «Объясните правила игры — у меня нет опыта в таких развлечениях».

Игроки весело рассмеялись. «Тем лучше для тебя! — сказал один. — Новичкам везет!»

Другой пояснил: «Главное — не забывай забирать выигрыш, если у тебя выпадет больше, чем у других. А во-вторых, что еще важнее с нашей точки зрения, не забывай платить, если проиграешь. Все ясно?»

«Яснее быть не может!» — отозвался Тамас.

«А тогда — исключительно из вежливости, принятой в обществе порядочных людей — покажи нам, какого цвета твое золото».

Тамас вынул из кармана зеленую жемчужину: «Вот драгоценность стоимостью в двадцать золотых — она послужит достаточным обеспечением! Мелкой монеты у меня почти не осталось».

Игроки смотрели на жемчужину в замешательстве. Один заметил: «Возможно, она стоит столько, сколько ты говоришь. Но как ты собираешься рассчитываться?»

«Очень просто. Если выиграю, мне не придется платить. А если не повезет, буду проигрывать, пока мой долг не составит двадцать золотых, после чего отдам жемчужину и уйду отсюда нищим».

«Предположим, — покачал головой другой игрок. — И все же, двадцать золотых — немалые деньги. Допустим, я выиграю золотой и захочу выйти из игры. Что тогда?»

«Разве не понятно? — Тамас снова начинал злиться. — Тогда вы отдадите мне девятнадцать золотых, возьмете жемчужину, и мы будем в расчете».

«Но у меня нет девятнадцати золотых!»

Третий игрок громко вмешался: «Пустяки, давайте играть! Как-нибудь рассчитаемся!»

«Не спеши! — возразил осторожный игрок и повернулся к Тамасу. — В нашей игре жемчужина бесполезна. У тебя нет никаких денег?»