Джек Вэнс - Избранные произведения. Том I

С точки зрения короля Казмира, последнее замечание граничило с недопустимой дерзостью, и он снова смерил разбойника-ска ледяным взглядом: «Мы еще поговорим через пару дней. А пока что я продолжу оказывать тебе гостеприимство».

«Я предпочел бы Хайдион Пеньядору».

«Не сомневаюсь. Ольдебор!»

Ольдебор тут же вошел: «Ваше величество?»

«Отведи Торкваля обратно в Пеньядор. Пусть он хорошенько вымоется. Выдай ему приличную одежду, помести в чистую камеру и корми тем, что ему нравится — в разумных пределах, естественно».

Два тюремщика ввалились вслед за начальником.

«Мы так и не увидим, какого цвета у него кишки? — возмутился один. — Свет не видывал более наглого подонка!»

«Он ко всему еще и ска! — пожаловался другой. — Я так надеялся вырвать ему печень!»

«Всему свое время, — сказал король. — Торквалю поручена опасная работа, теперь он на государственной службе».

«Как вам будет угодно, ваше величество! Давай, шевелись, сукин сын!»

Быстро повернувшись к тюремщику, Торкваль посмотрел ему прямо в глаза: «Остерегись, холоп! Через пару дней меня освободят, я буду на королевской службе. Мне стоит только захотеть — и ты будешь любоваться своими собственными кишками!»

Король Казмир нетерпеливо поднял руку: «Довольно!» Обратившись к притихшим, беспокойно переглянувшимся тюремщикам, он прибавил: «Вы слышали, что сказал Торкваль. На вашем месте я стал бы обращаться с ним повежливее».

«Как вам будет угодно, государь. Торкваль, пойдемте — мы просто пошутили. Сегодня вам подадут вино и жареную птицу».

Казмир мрачно усмехнулся: «Ольдебор, проследи за тем, чтобы через два дня Торкваль явился сюда в готовом к отъезду виде».

Через три дня после отплытия Казмира и его свиты на борту галеона «Королевская звезда», Эйлас сам отправился в Южную Ульфляндию во главе флотилии из семнадцати кораблей.

В поездке его сопровождали кипящие от негодования лорд Малуф и лорд Пирменс. Друн и Глинет остались в Домрейсе, чтобы получить образование, приличествующее их положению. Обоих должны были учить латыни и греческому, географии и естественнонаучным дисциплинам, каллиграфии, математике Пифагора, Эвклида и Аристарха, а также новым методам исчисления, применяемым маврами. Предполагалось, что, читая Геродота, Тацита, Ксенофонта, Клаветца Аваллон-ского, Диоскура Александрийского, «Хроники Исса» и «Войну готов и гуннов» Керсома, они получат представление об истории. После того, как принца и принцессу научат распознавать звезды, планеты и созвездия, астрологам было поручено предложить на их рассмотрение несколько соперничающих космологических теорий. Друну предстояло посещать военную академию, где он мог развивать навыки владения оружием и анализировать стратегические методы ведения военных кампаний. Как Глинет, так и Друн вынуждены были также посещать занятия, посвященные изящным искусствам и придворному этикету, в том числе танцам, декламации, музыке и правилам хорошего поведения.

Если бы это было возможно, и Глинет, и Друн предпочли бы поехать вместе с Эйласом в Южную Ульфляндию. Лорд Малуф и лорд Пирменс, напротив, выдвигали всевозможные аргументы, убеждая короля не отрывать их от привычных обязанностей столь скоропалительно и бесцеремонно.

На протесты Малуфа Эйлас ответил так: «Я понимаю ваше беспокойство по поводу работы, остающейся без вашего присмотра в казначействе, но ваши способности найдут лучшее применение в Южной Ульфляндии, где они срочно необходимы. Таким образом вы лучше всего послужите на благо короля и государства».

«Мой опыт позволяет решать сложные проблемы! — ворчал Малуф. — Любой конторский служащий умеет взвешивать кормовые бобы и пересчитывать луковицы».

«Вы все еще не понимаете масштабы нашего проекта! Я хочу произвести инвентаризацию каждого поместья и каждого месторождения, чтобы мы знали, какие ресурсы находятся в нашем распоряжении. Кроме того — что не менее важно — необходимо определить границы и площадь незанятых, невостребованных, диких и спорных территорий. Под вашим руководством будет работать многочисленный персонал — землемеры, картографы и счетоводы, проверяющие все существующие записи».

Лорд Малуф опустил голову: «Это неподъемная задача!»

«Разумеется, ее невозможно выполнить за один день — но это только начало. Я ожидаю также, что вы сформируете казначейство Южной Ульфляндии и будете им руководить. В-третьих…»

«В-третьих?! — простонал Малуф. — Вы уже взвалили на меня столько работы, что на ее выполнение не хватит человеческой жизни! Мне льстит ваше доверие к моим способностям, но действительность накладывает свои ограничения — я могу работать только днем и ночью, остановить течение времени еще никому не удавалось. Между тем, все, что я сумел сделать в Домрейсе за годы кропотливого труда, будет безнадежно испорчено и перепутано халтурщиками и головотяпами!»

«Насколько я понимаю, вы имеете в виду вашу деятельность в казначействе?»

Покраснев, лорд Малуф вопросительно взглянул на короля: «Разумеется, в казначействе!»

«Я навел справки; меня заверили в том, что ваша работа — и я опять же ссылаюсь исключительно на ваши обязанности в казначействе — будет поручена способным и добросовестным специалистам. Наступила пора перемен! Чтобы такой изобретательный и проницательный человек, как вы, мог полностью показать себя, ему необходимо время от времени преодолевать новые трудности. Кроме того, это поможет вам не отвлекаться и не бедокурить. Южная Ульфляндия, ее неукротимые бароны и угрожающие ей ска создадут сотни плодотворных трудностей, бодрящих дух и сосредоточивающих внимание!»

«Но я ничего не знаю — и не хочу знать — о бедствиях, конфликтах и войнах! Я мирный человек!»

«Я тоже мирный человек! Но даже самым мирным людям приходится защищаться, когда угрожает опасность. Этот мир нередко жесток — в нем не каждый разделяет ваши идеалы. А поэтому вы должны быть готовы драться, чтобы спасти себя самого и своих близких — или смириться с рабством».

«Я предпочитаю влиять на оппонентов убеждением и логикой, предлагая полезные рекомендации, предупреждая о последствиях ошибок и указывая на возможность компромисса».

«В качестве предварительных мер, в отсутствие доказательств злонамеренных действий противника, такая стратегия может оказаться приемлемой, — согласился Эйлас. — Пока мы ведем себя разумно, наша совесть чиста. Тем не менее, если чистосердечие и добросовестность не помогают, а тираны по-прежнему стремятся заковать нас в цепи и отнять у нас все, ради чего мы живем, разумный человек обязан столь же чистосердечно и добросовестно рубить тиранам головы без малейшего сожаления!»