Джек Вэнс - Избранные произведения. Том I

Туманы развеялись над холмом, обнажив во всем великолепии замок эльфов. Висбьюме окружили толпы полулюдей — одни сидели, другие выглядывали из травы. Шагах в двадцати стояли король Тробиус и королева Боссума, при всех регалиях. Чело Тробиуса увенчивала корона из сцелеона — хрупкого металла, выкованного из отражений лунного света в озерных водах. Изящные навершия короны заканчивались бледно-голубыми сапфирами. Синяя бархатная мантия Тробиуса была расшита ивовыми сережками; шлейф мантии стелился за королем фей — в десяти шагах у него за спиной его поддерживали шесть круглолицых косоглазых чертенят, шмыгавших морщинистыми носами. Одни волочили ноги, другие тянули мантию на себя, чтобы подстегнуть лентяев; время от времени они начинали шалить, изображая нечто вроде перетягивания каната, не забывая поглядывать на Тробиуса — тот очевидно не одобрял подобные забавы.

Одежды королевы Боссумы были сотканы из шафрана глубокого светло-желтого оттенка, блеском напоминавшего свежее сливочное масло, а ее корона сверкала призмами топазов. Шлейф Боссумы несли бесенята женского пола, чопорно дисциплинированные и с высокомерным неодобрением косившиеся на проделки пажей Тробиуса.

Перед королевской четой стоял герольд, эльф Бреан; он снова произнес пронзительно-ясным голосом: «Смертный, знаешь ли ты, что вступил без разрешения на Придурковатую поляну? Перед тобой их королевские величества Тробиус и Боссума! Изволь объяснить в их августейшем присутствии и к сведению их благородных приближенных цель своего вторжения в наши неприкосновенные владения!»

Висбьюме отвесил во все стороны шесть церемонных поклонов: «Да будет известно их королевским величествам: меня наполняет гордостью и радостью тот факт, что они соблаговолили обратить внимание на мое скромное сооружение, представляющее собой, по сути дела, портал, ведущий в Хаи-Хао».

Герольд передал сообщение царственным особам; король Тробиус ответил, и герольд снова повернулся к ученику чародея: «Их августейшие величества желают знать, как тебя зовут и каково твое положение в мире, чтобы они могли справедливо оценить твое поведение и определить меру наказания, соответствующую тяжести твоего проступка — если они заключат, что ты совершил проступок».

«О каком проступке может быть речь? Я ни в чем не виноват! — звучным контральто возразил Висбьюме. — Разве это не Крушевой [43]погост, где я надеялся испытать свой портал?»

«Смертный глупец! Ты усугубил свое прегрешение! Так нельзя выражаться в присутствии нетленных! Ты забыл о приличиях или не имеешь о них никакого представления! Кроме того, это вовсе не погост, а благословенная Придурковатая поляна — взгляни, перед тобой возвышается Щекотная обитель!»

«А! Надо полагать, я ошибся — приношу глубочайшие извинения. Я слышал о Щекотной обители и ее достопримечательном племени! Разве не вы одарили королевскую семью Лионесса принцессой Мэ-дук?»

Герольд Бреан в некотором замешательстве взглянул на Тробиуса. Король фей подал знак: «Подойди, смертный! Зачем ты устроил портал на нашей поляне?»

«Государь, по-видимому, я заблудился; портал — невзирая на множество его волшебных преимуществ — не следовало устраивать на Придурковатой поляне. Но меня интересует судьба принца, которого вы предусмотрительно приютили пять лет тому назад — что с ним теперь, где он? Я хотел бы с ним поговорить».

«Какой еще принц?» — поднял брови Тробиус. Боссума что-то прошептала ему на ухо, король кивнул: «А! Его с нами больше нет, он ушел в лес. Мы ничего о нем не знаем».

«Какая жалость! Я давно любопытствовал на этот счет».

Поодаль стоял эльф с телом мальчика и физиономией девочки; он все время чесался — то голову почешет, то живот, то ногу, то ягодицу, то нос, то локоть, то шею. Не переставая чесаться, эльф встрепенулся и воскликнул: «Маленький фанфарон! У нас его звали «Типпит». Но я проучил его как следует, мой сглаз [44]он запомнит до конца своих дней!»

Король Тробиус обернулся: «Где мой добрый длиннорукий Скип?»

«Здесь, ваше величество!»

«Нарежь розгу покрепче и выбей пыль из задницы Фалаэля! Три с половиной удара!»

Фалаэль тут же взвыл: «Где справедливость? Разве истина не должна торжествовать?»

«Истину не следует провозглашать, руководствуясь злорадством и тщеславием! Твой сглаз заставил меня унизиться — меня! Научись вести себя, как подобает».

«Но ваше величество! Я уже научился себя вести, во всем подражая вашей августейшей особе! Возможно, я даже научился слишком многому, в связи с чем мое нижайшее почтение к вашему величеству иногда может не проявляться должным образом под личиной показного хвастовства. Молю вас, отмените наказание! Скип, убери свои длинные руки!»

По поляне пробежал задумчиво-одобрительный ропот — Тробиус не мог полностью игнорировать мнение большинства подданных: «Ладно, красноречия тебе не занимать! Скип! Два с половиной удара!»

«Премного благодарю, ваше величество! — воскликнул Фалаэль. — Лиха беда начало! Но конец, как известно — делу венец. Могу ли я продолжить?»

«Я слышал достаточно».

«В таком случае, государь, я больше ничего не скажу — особенно в том случае, если у меня перестанет все чесаться».

«Невозможно! От чесотки ты не избавишься, потому что мы все устали от твоих злостных проделок».

«Ваше величество! — вмешался Висбьюме. — Позвольте мне побеседовать с Фалаэлем. Уверен, что мне удастся убедить его в необходимости раскаяния».

Король Тробиус пригладил красивую, зеленую с золотым отливом бороду: «Это было бы полезно, и никому не повредит».

«Благодарю вас, ваше величество, — Висбьюме подал знак Фала-элю — Будь добр, подойди».

Яростно почесавшись под левой подмышкой, Фалаэль последовал за Висбьюме, отступившим на несколько шагов: «Имей в виду, я не намерен выслушивать поучения — а если ты прикоснешься ко мне христианским крестом, я превращу твои зубы в усоногих раков!»

Скип с надеждой повернулся к своему повелителю: «Вот они стоят бок о бок, ваше величество! Можно, я тихонько подкрадусь к ним сзади и хорошенько огрею одним ударом обоих?»

По некотором размышлении король Тробиус отрицательно покачал головой: «У тебя слишком короткая розга».

Висбьюме, слышавший этот разговор, старался стоять так, чтобы постоянно держать Скипа в поле зрения. Понизив голос, он обратился к Фалаэлю: «Я попрошу его величество простить тебя, если ты удовлетворишь мое любопытство по поводу Типпита — хотя, конечно, не могу гарантировать, что король эльфов выполнит мою просьбу».

Фалаэль презрительно рассмеялся: «Лучше проси, чтобы Тробиус простил тебя самого! Насколько я понимаю, он собирается превратить тебя в лягушку, непрерывно квакающую по ночам».