Джек Вэнс - Избранные произведения. Том I

Пристройки, склады и навесы, окружавшие замок Санк, объяло бушующее пламя. Лошадей вывели из конюшен, после чего конюшни тоже сожгли. Собак-ищеек перестреляли из луков, псарню тоже предали огню. Из дортуара за кухонным огородом вышли несколько человек — замковая прислуга; дортуар сожгли.

Домашних рабов привели к Эйласу. Король переводил взгляд с одного лица на другое. Вот он: высокий плешивый субъект с коварной желтоватой физиономией и болезненно полуопущенными веками — мажордом Имбоден. А вот и другой: мелковатый тип приятной наружности с неопределенно-изменчивым выражением лица и преждевременными сединами — Киприан, начальник замковых рабов. Эйлас хорошо знал обоих подхалимов — они умели ловко использовать свое положение за счет подчиненных.

Король подозвал их поближе: «Имбоден, Киприан! Рад вас видеть! Вы меня помните?»

Имбоден не проронил ни слова — он знал, что слова бесполезны, кем бы ни был обращавшийся к нему человек; мажордом смотрел куда-то в небо, словно происходящее ему давно наскучило. Киприан оказался общительнее. Внимательно посмотрев на Эйласа, он весело воскликнул: «Хорошо тебя помню! Только позабыл, признаться, как тебя звали. Зачем ты вернулся? Тебе жить надоело?»

«Давно мечтал сюда вернуться, и мои надежды сбылись! — заверил его Эйлас. — Помнишь Каргуса, твоего повара? А Ейна — он работал в прачечной? Они тоже не прочь были бы с тобой поболтать — но увы, теперь они важные и занятые люди, тройские графы, представляешь?»

Улыбаясь без малейшего смущения, Киприан отозвался: «Могу представить себе, как тебя обрадовал успешный побег! Мы все, в той или иной степени, разделяем твою радость! Ура! Теперь мы вольные люди!»

«Боюсь, что для Имбодена и для тебя пребывание на воле будет непродолжительным и неприятным».

«Что вы, сударь! — отчаянно возопил Киприан; слезы навернулись на его большие серые глаза. — Разве мы не старые друзья?»

«Не стал бы называть наши отношения дружбой, — возразил Эйлас. — Помню, что постоянно опасался предательства с твоей стороны. Сколько добрых людей погибли потому, что ты на них донес? Никто никогда не узнает. Но даже одного достаточно. Флевс, прикажите сколотить виселицу — пусть из цитадели будет хорошо видно, как болтается эта парочка!»

Имбоден встретил смерть безмолвно и сумел своим поведением продемонстрировать безразличное презрение к окружающим. Киприан, однако, заливался слезами и жалобно кричал: «Это несправедливо, это бесчестно! Я славился добротой — чем я заслужил такую жестокость? Сжальтесь! Проявите сострадание! Вспомните, сколько поблажек я вам сделал, какое покровительство оказывал…»

Стоявшие вокруг рабы, подчиненные Киприана, разразились ироническим хохотом; раздались восклицания: «Четвертовать его! Он хуже Имбодена — тот по меньшей мере не притворялся! Этому гаду одной петли мало!»

«Вздернуть!» — приказал Эйлас.

Вернулся сэр Тристано со своим отрядом, в сопровождении группы ошеломленных скалингов, работавших на лесопилке. Среди последних Эйлас обнаружил еще одного старого знакомого — Тауссига, его первого бригадира. У хромого и раздражительного Тауссига была одна цель в жизни — выполнение норм, установленных хозяевами. Он сразу узнал Эйласа и помрачнел: «Вижу, ты уже отомстил Имбодену и Киприану. Я следующий?»

Эйлас горько рассмеялся: «Если бы я вешал каждого, кто причинял мне зло, везде, где бы ни ступила моя нога, за мной вырастал бы лес виселиц! Мне тебя не за что благодарить, но и мстить мне тебе не за что».

«Ты мне уже отомстил! Двадцать семь лет я тяжело работал на ска — еще три года, и я получил бы награду: пять акров плодородной земли, хижину и жену. Теперь, из-за тебя, я ничего не получу».

«У тебя мрачное представление об этом мире, — заметил Эйлас.

— Может быть, ты прав».

Эйлас снова обратил внимание на домашних слуг. От них он узнал то, что ему уже было известно: герцог Лухалькс, в сопровождении леди Храйо и леди Татцель, отсутствовал — его вызвали на Скаган. Ходили слухи, что герцогу собирались поручить особое задание чрезвычайной важности, тогда как его супруга и дочь должны были вернуться со дня на день. В настоящее время цитаделью командовал лорд Альвикс, располагавший гарнизоном из примерно сорока воинов-ска; к их числу относились несколько рыцарей, известных боевыми успехами.

Эйлас обратился к освобожденным рабам — к домашней прислуге и работникам лесопилки: «Вы свободны и можете делать все, что вам заблагорассудится. Дорога на юг относительно безопасна. Ступайте в Дун-Даррик, что на реке Мальо, явитесь в присутствие сэра Малуфа, и он подыщет вам занятие. Если вы не прочь отомстить ска, можете завербоваться в королевскую армию. Возьмите провиант из погреба, навьючьте лошадей; вооружитесь чем сможете и приведите сэру Малуфу лошадей из герцогских конюшен. Нарлес! Насколько я помню, на тебя можно было положиться. Назначаю тебя командиром. Чтобы с вами ничего не случилось, идите по ночам, а днем прячьтесь. Мы не встретили по пути никаких ска, у вас не должно быть проблем».

«Ска руководят работами в оловянных рудниках», — заметил один из слуг.

«В таком случае держитесь подальше от рудников — если, конечно, вы не хотите устроить им засаду и порадовать нового короля, зарезав нескольких негодяев».

«Боюсь, мы еще не готовы устраивать засады, — огорченно возразил Нарлес. — Всей нашей храбрости хватит только на то, чтобы потихоньку сбежать».

«Делайте, как знаете, — отозвался Эйлас. — В любом случае, отправляйтесь в путь сейчас же. Желаю вам удачи!»

Освобожденные слуги удалились без лишних слов.

Прошел день, за ним еще один. Эйлас старался нанести максимальный ущерб замку и его окрестностям. Три раза лазутчики возвращались с сообщениями о приближении всадников-ска — все они ехали по дороге из Поэлитетца. В двух первых случаях речь шла о небольших отрядах, по десять-двенадцать человек. Не подозревая о засаде, они внезапно обнаруживали, что их окружили стрелки с натянутыми луками. В обоих случаях ска игнорировали команду «Сдавайтесь или умрите!» Пришпорив коней и низко пригнувшись в седлах, они пытались вырваться из западни — и были немедленно убиты, что избавило Эйласа от неудобств, связанных с содержанием пленных.

С третьим отрядом было не так просто справиться. Он состоял из примерно восьмидесяти тяжело вооруженных всадников, направлявшихся из Поэлитетца в место подготовки какой-то военной операции.

Эйлас снова приказал лучникам устроить засаду, но на этот раз в роще у дороги было предусмотрено подкрепление — отряд рыцарей на конях с попонами из кольчуги. Показалась колонна всадников-ска, ехавших шагом, по четыре человека в ряд — опытные бойцы, уверенные в себе, но не забывавшие о бдительности. На них были конические стальные шлемы, покрытые черной эмалью, кольчуги до пояса и ножные латы. Каждый был вооружен коротким копьем, мечом и «утренней звездой» — бронзовым шаром на цепи, с ввинченными в него стальными шипами; кроме того, у них в седлах были закреплены луки и колчаны со стрелами. Как бы то ни было, ска явно не подозревали об опасности. Тридцать пять тройских рыцарей выехали из рощи с копьями наперевес, галопом промчались вниз по склону холма и ударили отряду ска в тыл. Возгласы ужаса и удивления не воспрепятствовали копьям, протыкавшим кольчуги насквозь и сбрасывавшим всадников в придорожную пыль.