Джек Вэнс - Избранные произведения. Том I

— Я… — опять начал Эвилло.

— Захлопни створки, глупая устрица! Я с тобой закончил. Иди и страдай!

С этими словами существо швырнуло Эвилло так, что он, перелетев Дерну, застрял в колючих кустах у дороги.

Выбравшись, юноша присел на обочине.

В сущности, дорога оказалась разрушена наступлением реки. Любой путник вынужден был бы то и дело сворачивать в заросли шиповника и трубчатых стеблей, издающих свой обычный бессмысленный свист. Однако далеко-далеко, у самого горизонта, местность, кажется, менялась. Возможно, там и стоял Порфироновый Шрам. Потрясение постепенно уходило на задний план, и прежний пыл вернулся к Эвилло. А вскоре он заметил приближающуюся к нему высокую фигуру.

Когда человек поравнялся с ним, юноша вскочил на ноги:

— Простите мое невежество, — осторожно начал он, — но какой город находится в том направлении?

Путник действительно был очень высок; рост его явно превышал эль с тремя четвертями. Прямые черные волосы ниспадали до самого пояса, а одежды повторяли сине-фиолетовые и эбонитовые оттенки дневных и ночных небес. Темно-синие глаза незнакомца остановились на Эвилло.

— Мое имя, — произнес человек, — Каиин. Какое заключение ты из этого делаешь?

— Что вы — гражданин славного Каиина? — поспешно предположил Эвилло.

— Что, естественно, может быть неправильным выводом. А неправильных выводов все должны избегать. С другой стороны, в моем случае ты прав. Однако тебе следует проявить осторожность, когда ты возобновишь путь, поскольку в траве у твоих ног лежит огромная и прекрасная улитка.

Удивленный Эвилло опустил взгляд и действительно заметил улитку. Высокий господин уже скрылся за поворотом, а Эвилло все еще находился под впечатлением заботы этого человека о судьбе моллюска. Не будучи предупрежден, юноша запросто мог бы раздавить улитку. «Какие же чуткие и воспитанные, по всей видимости, все каиинцы!» — подумал он.

Эвилло уже занес ногу, чтобы перешагнуть через улитку — действительно симпатичную, желтовато-зеленую, точно нефритовую, с изящной витой раковиной, — и тут она заговорила:

— Прошу прощения, друг мой, я невольно стала свидетелем вашей беседы с Чернографиком Каиином. Это ведь ты направляешься в город?

Эвилло опешил. Говорящая улитка! И тоже такая вежливая! Чудесное создание, воистину воплотившее в себе сказку, магию и изысканность!

— Я.

— Тогда, возможно, я не слишком тебя обременю, если попрошу позволить мне пойти с тобой? Боюсь только, тебе придется понести меня, иначе я прискорбно отстану. Но вешу я мало, а для поддержания существования мне хватает время от времени подкрепляться зеленым листиком. Дорогих алкогольных напитков я не употребляю.

Размышлял Эвилло недолго — он наклонился, поднял улитку и посадил ее на левое плечо — с этой точки, как объяснила улитка, ей будет видно дорогу не хуже, чем ему.

Некоторое время они шли в молчании. Честно говоря, Эвилло попросту стеснялся своего косноязычия.

Однако в конце концов улитка сама начала разговор:

— Человек, с которым ты общался недавно, как я уже упоминала, Чернографик. Ты спросишь, кто он такой? Это тот, кто рисует карту мира, пока солнце не погасло и все вокруг не слилось с тенью. Но возможно, тебе интересно также, почему я оказалась здесь, так далеко от родного Каиина. Случилось так, что я искала целебное средство от ожогов и один жулик, подсунув мне отравленный латук, унес меня, намереваясь, в чем он бесстыдно признался, сварить меня с чесноком, дабы соблазнить вожделенную для него даму — питающуюся лягушками ведьму с луга Тамбер, которая, по слухам, частенько доводит мужчин до смерти. А мой похититель бахвалился, что избежал неизбежного, просто не прибегая к нему, несмотря на какую-то там приманку в виде расшитого золотом гобелена или чего-то вроде того. К счастью, этого типа преследовал другой негодяй, с которым они были не в ладах, — и он зарезал моего похитителя посреди дороги. Мне удалось ускользнуть незамеченной. И вот мое возвращение обратно длится уже шесть дней и шесть ночей. Но довольно обо мне. Давай поговорим о тебе. Чего ты ищешь в белокаменном Каиине?

Эвилло, волнуясь, как бы ему не наскучить красноречивому спутнику, сдержанно ответил:

— Я всего лишь скромный крестьянин. Но даже я слышал о чудесах этого города.

— А твое имя?

— Я… я называю себя Эвилло.

Улитка, похоже, задумалась.

— Это имя мне незнакомо. А я зовусь Хисс.

Несколько миль они одолели в молчании.

Затем Хисс заговорила снова:

— А скажи, друг Эвилло, какое ремесло или талант несешь ты в город?

Эвилло вздохнул:

— Если я что и несу, мне о том неизвестно.

— Чтобы добиться там успеха, — продолжила Хисс своим мелодичным, чуть звенящим голоском, — ты должен как минимум уметь читать, считать и драться — и не обязательно именно в таком порядке.

— Я не владею ни одним из этих умений.

— Увы, — заключила Хисс. — Давай-ка остановимся.

Удрученный Эвилло сел — а с ним, соответственно, и улитка. Вокруг простирались поля, а прямо перед ними лиловел утес. Но что в том толку? Очевидно, Эвилло дальше идти не стоило.

— Что же мне делать? Вернуться к тоскливой паре — Крысграду с Плоджем?

— Это было бы трагедией, так что выброси подобные мысли из головы, — посоветовала Хисс. — А теперь слушай. Я сама научу тебя тому, что перечислила, плюс еще кое-чему. Я даже открою секрет, как лечить ожоги, и чуть-чуть посвящу тебя в магию — ты узнаешь заклятье пространственного перемещения, например, из захватывающего тома Фандааля. В обмен на мои уроки, однако, по Закону Равновесия, тебе придется оказать и мне некоторые услуги. Впрочем, это будет тебе не в тягость. Согласен ли ты заключить сделку?

У Эвилло кружилась голова. Он смотрел в изумрудные глаза улитки Хисс — бусинки, покачивающиеся на тонких зеленоватых стебельках, которые тоже пристально взирали на него.

— Но сколько времени тебе потребуется, чтобы обучить меня? Я ведь полный невежда.

— Тем быстрее пойдет дело. Ошибочные старые знания часто затрудняют доступ правильным новым. Да будет тебе известно, что подобные мне, хоть и не скоры в движении, отличаются стремительностью мысли — и, соответственно, способны быстро учить. Если бы люди понимали столько же, их подзвездные империи никогда бы не рушились и угасающее ныне задыхающееся солнце, наоборот, возродившись, оживило бы всю землю.

Эвилло сидел ошеломленный.

Хисс разглядывала его еще секунду, а потом затянула нечто жутко усыпляющее, невнятное, но сладкозвучное.

Когда же убаюканный юноша растянулся среди травы, Хисс взобралась на верхушку цветущего багряного иссопа и приступила к гипнотическому обучению.

Тем временем солнце, как будто подслушавшее похвальбу Хисс, раздраженно закуталось в лиловую дымку. Явление это, естественно, вызвало ужас и смятение на всей земле, ибо люди страшились, что вот-вот наступит вечная тьма. Но три минуты спустя туман рассеялся и все стало, как прежде.