Сидни Шелдон - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

Последним этапом их турне была Москва.

Москва в июне — это один из прекраснейших городов в мире. Стройные белые березки и липы с желтыми клумбами под ними стоят вдоль широких, залитых солнцем, проспектов, по которым прогуливается множество местных жителей и приезжих. Это — туристический сезон.

Всеми приезжающими в Россию иностранными туристами занимается контролируемое правительством агентство «Интурист», которое организует транспорт, гостиницы и экскурсии в сопровождении гидов. Но Тоби и Джилл в международном аэропорту «Шереметьево» ждал огромный «ЗИЛ», на котором их отвезли в гостиницу «Метрополь», куда обычно поселяют важных гостей из стран-сателлитов. В их номере люкс оказался солидный запас «Столичной» и черной икры.

Генерал Юрий Романович, высокопоставленный партийный функционер, приехал в гостиницу поприветствовать гостей. «У нас в России показывают не так много американских фильмов, мистер Темпл, но картины с вашим участием идут довольно часто. Русский народ считает, что талант не знает границ!»

Тоби должен был дать три представления в Большом театре. На премьере публика наградила овацией и Джилл. Из-за языкового барьера Тоби дал большую часть своего выступления в пантомиме, что привело зрителей в восторг. Он произнес речь на своем псевдорусском, и смех и аплодисменты публики звучали в огромном зале театра как признание в любви.

В последующие два дня генерал Романович сопровождал Тоби и Джилл во время их приватной экскурсии по городу. Они прокатились на гигантском «чертовом колесе» в парке Горького и осмотрели исторический собор Василия Блаженного. Их пригласили на представление Московского государственного цирка. В их честь был устроен банкет в ресторане «Арагви», где им подали золотистую икру, самую редкую из восьми видов икры, разные закуски и нежнейший паштет, запеченный в тесте. На десерт они ели невероятно вкусную яблочную шарлотку с абрикосовым соусом.

И снова экскурсии. Они побывали в Музее изобразительных искусств имени Пушкина, в Мавзолее Ленина и в «Детском мире», этом замечательном магазине детских товаров.

Их водили в такие места, о существовании которых большинство русских и не подозревало. Улица Грановского, вся заставленная «Чайками» и «Волгами». Через ничем не примечательную дверь с надписью «Бюро особых пропусков» их провели внутрь, в магазин, полный импортных деликатесов со всего мира. Привилегия делать здесь покупки принадлежала «начальству», русской элите.

Их возили на роскошную дачу, где в специальном просмотровом зале для группы привилегированных лиц демонстрировались иностранные фильмы. Это было увлекательное приобщение к некоторым сторонам жизни народного государства.

В день последнего выступления Тоби, во второй его половине, Темплы собирались пройтись по магазинам. Но вдруг Тоби сказал:

— Поезжай-ка ты без меня, детка. А я бы чуточку соснул.

Джилл с минуту внимательно смотрела на него.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Великолепно. Просто устал немного. А ты поезжай и скупи всю Москву.

Джилл заколебалась. Тоби показался ей бледным. Когда это турне закончится, она позаботится о том, чтобы Тоби как следует отдохнул до начала нового телешоу.

— Ладно, — согласилась она. — Поспи.

Джилл шла через фойе к выходу, вдруг мужской голос окликнул ее: «Жозефина!» Оборачиваясь, она уже знала, кто это, и в какую-то долю секунды вновь произошло чудо.

Дэвид Кенион уже подходил к ней, улыбаясь и говоря: «Я так рад тебя видеть», и ей казалось, что сердце ее вот-вот остановится. «Он — единственный мужчина, который может творить со мной такое!» — подумала Джилл.

— Выпьешь со мной что-нибудь? — спросил Дэвид.

— Да, — ответила она.

В большом баре гостиницы было многолюдно, но они нашли столик в сравнительно тихом месте в углу, где можно было разговаривать.

— Что ты делаешь в Москве? — спросила Джилл.

— Приехал по просьбе нашего правительства. Мы пытаемся заключить нефтяную сделку.

К столику подошел официант со скучающим выражением лица, и они заказали напитки.

— Как поживает Сисси?

Дэвид посмотрел на нее и сказал:

— Я следил за всем, что касалось твоей жизни. А в поклонниках у Тоби Темпла я с юных лет. — От этих слов Тоби показался ей очень старым. — Рад, что он поправился. Когда я прочитал о его болезни, то встревожился за тебя. — В его глазах появилось выражение, которое Джилл помнила с тех давних времен: выражение тяги к ней, нужды в ней.

— По-моему, Тоби был великолепен в Голливуде и в Лондоне, — говорил между тем Дэвид.

— Ты был там? — удивилась Джилл.

— Да. — И он быстро прибавил: — У меня там были дела.

— А почему ты не пришел за кулисы?

Он помолчал.

— Не хотел тебе навязываться. Не знал, захочешь ли ты меня видеть.

Им принесли напитки, в тяжелых низких стаканах.

— За тебя и Тоби, — сказал Дэвид.

Что-то было в том, как он это сказал, какая-то скрытая печаль, неутоленность…

— Ты всегда останавливаешься в «Метрополе»? — спросила Джилл.

— Нет. По правде говоря, было чертовски трудно получить…

Он слишком поздно заметил западню и смущенно усмехнулся.

— Я знал, что ты будешь здесь. Должен был уехать из Москвы еще пять дней назад. Я ждал, надеясь, случайно тебя встретить.

— Зачем, Дэвид?

Он долго не отвечал, затем заговорил:

— Теперь все это слишком поздно, но все равно я хочу тебе рассказать, потому что думаю, что ты имеешь право это знать.

И он рассказал ей о своей женитьбе на Сисси, о том, как она его обманула, о ее попытке самоубийства и о том вечере, когда просил Джилл встретиться с ней на озере. Все это выплеснулось потоком чувства такой силы, что Джилл была потрясена до глубины души.

— Я всегда тебя любил!

Она сидела и слушала, и ощущение счастья растекалось по всему ее телу, словно горячее вино. Это было исполнение прекрасной мечты, это все, чего она хотела, к чему стремилась. Джилл смотрела на сидящего напротив мужчину и вспоминала, как прикасались к ней его сильные и нежные руки, вспоминала его упругое, красивое тело и почувствовала, как в ней что-то перевернулось. Но ведь Тоби теперь часть ее самой, он — ее плоть, а Дэвид…

Рядом с ней чей-то голос сказал:

— Миссис Темпл! Мы вас везде ищем!

Это был генерал Романович.

Джилл взглянула на Дэвида.

— Позвони мне утром.

Последнее выступление Темпла в Большом театре превзошло все, что когда-либо видели эти сцены. Зрители бросали цветы, кричали «браво», топали ногами и отказывались расходиться. После выступления планировался большой прием, но Тоби сказал Джилл:

Я пас, божественная. Ты иди. А я вернусь в гостиницу и немного вздремну.

Джилл пошла на прием одна, но ей казалось, что рядом с ней все время был Дэвид. Она беседовала с хозяевами, танцевала и отвечала на расточаемые ей комплименты, но одновременно с этим у нее в памяти вновь и вновь прокручивалась ее встреча с Дэвидом. «Я женился не на той девушке. Мы с Сисси развелись. Я никогда не переставал любить тебя…»