Сидни Шелдон - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

Судно отчалило. Джилл ощутила его движение, когда лайнер водоизмещением в пятьдесят пять тысяч тонн начал плавно отходить от пирса. Непонятно, что так задерживает Дэвида.

Джилл уже заканчивала распаковываться, когда в дверь каюты постучали. Она поспешила к двери с возгласом: «Дэвид!» Джилл открыла дверь и протянула руки.

Там стоял Клифтон Лоуренс с разбитым, окровавленным лицом. Джилл уронила руки и уставилась на него.

— Что ты здесь делаешь? Что… с тобой случилось?

— Я просто зашел поздороваться, Джилл.

Она с трудом понимала, что он говорит.

— И кое-что передать тебе от Дэвида.

Она непонимающе смотрела на него.

— От Дэвида?

Клифтон прошел в каюту.

Джилл почувствовала беспокойство.

— А где Дэвид?

Клифтон повернулся к ней и сказал:

— Помнишь, какие раньше были картины? Там были хорошие парни в белых цилиндрах и плохие парни в черных цилиндрах, а в конце всего было известно, что плохие парни обязательно получат по заслугам. Я вырос на этих картинах, Джилл. Я вырос, веря, что в жизни все так и есть, что парни в белых цилиндрах всегда побеждают.

— Не понимаю, о чем ты говоришь?

— Приятно сознавать, что иногда в жизни все происходит точь-в-точь так, как в тех старых картинах.

Он улыбнулся ей разбитыми, кровоточащими губами и торжественно произнес:

— Дэвид ушел. Навсегда!

Она недоверчиво смотрела на него.

В этот момент они оба ощутили, что судно остановилось. Клифтон вышел на веранду и посмотрел вниз, перегнувшись через борт.

— Иди-ка сюда.

Поколебавшись, Джилл пошла за ним, охваченная каким-то необъяснимым растущим страхом. Она перегнулась через поручни и увидела внизу, как Дэвид пересаживается на лоцманский катер, чтобы покинуть «Бретань». Она сжала поручни, ища опоры.

— Но почему? — ошеломленно спросила она. — Что случилось?

Клифтон Лоуренс повернулся к ней и сказал:

— Я дал ему посмотреть твой фильм.

И она мгновенно поняла, что он имеет в виду.

— О Боже мой. Нет! Только не это! Ты же убил меня! — простонала Джилл.

— Значит, мы квиты.

— Уходи! — пронзительно закричала она. — Убирайся отсюда!

Она кинулась на него, вцепилась ногтями ему в щеки и глубоко разодрала их. Клифтон размахнулся и сильно ударил ее по лицу. Она упала на колени, обхватила голову руками.

Клифтон долго стоял и смотрел на нее. Именно так он и хотел ее запомнить.

— Пока, Жозефина Чински, — сказал он.

Клифтон вышел из каюты Джилл и направился на шлюпочную палубу, прикрыв нижнюю часть лица носовым платком. Он шел не спеша, изучая лица пассажиров в поисках свежего лица, необычного типа. Ведь никогда не знаешь, где можешь наткнуться на новый талант. Он чувствовал, что снова готов работать.

Как знать? Возможно ему повезет, и он откроет еще одного Тоби Темпла.

Вскоре после ухода Клифтона Клод Дессар подошел к каюте Джилл и постучался. Ему никто не ответил, но изнутри до него доносились какие-то звуки. Он выждал несколько секунд, потом повысил голос и сказал:

— Миссис Темпл, это Клод Дессар, начальник хозяйственной службы. Я пришел спросить, не могу ли я быть чем-нибудь вам полезен?

Ответа не было. К этому моменту внутренняя сигнализационная система Дессара захлебывалась воем. Все инстинкты говорили ему, что здесь происходит какая-то страшная беда, и у него было предчувствие, что в центре событий каким-то образом стоит эта женщина. Череда диких, нелепых предположений пронеслась у него в голове. Ее убили, или похитили, или… Он попробовал повернуть дверную ручку. Дверь была не заперта. Дессар медленно открыл ее. Джилл Темпл стояла в дальнем конце каюты спиной к нему и смотрела в иллюминатор. Дессар открыл было рот, чтобы заговорить, но что-то в ее неподвижно застывшей фигуре остановило его. Он неловко постоял минуту, размышляя, не удалиться ли ему тихонько, как вдруг послышался какой-то жуткий заунывный звук, словно вой раненого животного. Чувствуя себя бессильным свидетелем такого глубокого страдания, Дессар ретировался, осторожно прикрыв за собой дверь.

Он постоял несколько секунд за дверью, прислушиваясь к доносившимся изнутри звукам, потом, глубоко обеспокоенный, повернулся и направился к зрительному залу на главной палубе.

В тот вечер во время ужина за капитанским столом пустовали два места. Капитан подал знак Дессару, который в качестве хозяина сидел в компании пассажиров рангом пониже через два стола от капитанского. Извинившись перед сотрапезниками, Дессар поспешно подошел к капитанскому столу.

— А, Дессар, — приветливо сказал капитан. Он понизил голос, и тон его изменился. — Что случилось с миссис Темпл и мистером Кенионом?

Дессар окинул взглядом других гостей и прошептал:

— Как вам известно, мистер Кенион перешел на лоцманское судно у Амброузского плавучего маяка. Миссис Темпл находится у себя в каюте.

Капитан тихонько выругался. Он был человеком педантичным и не любил, когда нарушался заведенный им порядок.

— Черт побери! У нас все готово к свадебной церемонии, — возмутился он.

— Я знаю, капитан. — Дессар пожал плечами и закатил глаза. — Американцы есть американцы.

Джилл сидела неподвижно одна в полумраке каюты, съежившись в кресле и подтянув колени к груди. Она оплакивала — нет, не Дэвида Кениона, не Тоби Темпла и даже не саму себя. Она оплакивала маленькую девочку по имени Жозефина Чински. Джилл хотелось столько всего сделать для этой девочки, и вот теперь все чудесные волшебные мечты погибли.

Джилл застыла, ничего не замечая, оцепенев от горя. Еще несколько часов назад ей принадлежал весь мир, у нее было все, что она когда-либо желала, а теперь у нее нет ничего. Она не сразу поняла, что у нее опять болит голова. Она сначала не замечала это из-за другой боли, той мучительной боли, которая вгрызалась глубоко в ее внутренности. Но теперь она почувствовала, что обруч у нее на лбу затягивается все туже. Она подтянула колени еще ближе к груди, приняла положение плода в утробе матери, стараясь отключиться от всего окружающего. Она устала, страшно устала. Ей хотелось лишь сидеть вот так вечно, и чтобы не надо было думать. Тогда, может быть, эта боль прекратится, хотя бы ненадолго.

Джилл дотащилась до постели, легла и закрыла глаза.

И тогда она это почувствовала. Волна холодного зловонного воздуха накатилась на нее, окружая ее со всех сторон, прикасаясь к ней. И она услышала его голос, зовущий ее по имени. «Да, — прошептала она, — да». Медленно, бессознательно Джилл встала и вышла из каюты, повинуясь зову голоса, который звучал у нее в голове.

Было два часа ночи, когда Джилл вышла из своей каюты на опустевшую палубу. Она стала смотреть вниз, на море, наблюдая за тем, как тихо плещутся волны о борт рассекающего воду судна, прислушиваясь к голосу. Теперь головная боль усилилась, виски сжимало, словно тисками. Но голос говорил, что беспокоиться не надо, что все будет прекрасно. «Смотри вниз», — приказал голос.