Сидни Шелдон - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

Коротышка с нетерпением ждал очередной встречи с Ноэль. Он зарабатывал на ней огромные деньги, но предвкушал еще большую наживу. Барбе обрадовался связи Ноэль с Константином Демирисом. Он понимал, что эта новая связь может принести ему баснословное богатство. Прежде всего ему предстояло убедиться, что Демирис не подозревает об интересе своей любовницы к Ларри Дугласу. Затем нужно было выяснить, какие именно сведения представляют для Демириса наибольшую ценность. Тогда у Барбе появится возможность продать их ему или же шантажировать Ноэль. Достаточно пригрозить ей, что некоторые материалы из его папки попадут к Демирису, и она станет платить Барбе за его молчание. Перед сыщиком открылись широкие возможности, но он отдавал себе отчет в том, что затеял опасную игру и должен быть очень осторожен. Ноэль щедро оплачивала его услуги, и он мог позволить себе купить у своих информаторов любые сведения о Ларри Дугласе. Таким образом, Барбе составил на него полное досье.

В то время как жена Ларри доставала из конверта со штемпелем полевой почты письмо мужа, Кристиан Барбе докладывал Ноэль:

— Он летает в составе четырнадцатой авиагруппы сорок восьмой эскадрильи истребительной авиации…

Кэтрин читала письмо Ларри: «…Могу тебе только сказать, детка, что нахожусь в районе Тихого океана…»

Кристиан Барбе продолжал:

— Они базируются на острове Тарава недалеко от Гуама…

«…Я очень скучаю по тебе, Кэти. Положение улучшается. Подробностей сообщить не могу. У нас теперь есть самолеты получше японских «зеро»…»

— Ваш друг летает на «П-38», «П-40» и «П-41».

«…Я рад, что ты нашла себе дело в Вашингтоне, только будь мне верна, детка. У меня все в порядке. Для тебя есть кое-что новенькое. Когда встретимся, ты поймешь, в чем дело…»

— Вашего друга наградили «Крестом за летные заслуги» и произвели в подполковники.

Кэтрин думала о своем муже и молилась, чтобы он остался цел и невредим, а Ноэль внимательно следила за каждым шагом Ларри и тоже просила Бога уберечь его от смерти. Война скоро кончится, и Ларри Дуглас вернется домой. Вернется к ним обеим.

Вашингтон, 1945–1946 годы

В мае 1945 года Германия подписала акт о безоговорочной капитуляции. Союзники победили. Тысячелетнему правлению третьего рейха пришел конец. Тот, кто знал о страшном уроне, понесенном американцами в Перл-Харборе, видел, как Дюнкерк чуть не стал английским Ватерлоо, руководил действиями английских ВВС и понимал, каким беспомощным окажется Лондон в случае массированного нападения «Люфтваффе», отдавал себе отчет в том, что только ряд чудесных случайностей позволил союзникам добиться победы. Эти люди помнили, что все висело на волоске и что война могла закончиться для союзников плачевно. Силы зла едва не победили. Все это было настолько чудовищно и так явно противоречило христианской этике, где добро всегда побеждало зло, что кое у кого просто не хватало мужества взглянуть правде в глаза, и, поблагодарив Бога за исход войны, они спрятали свои грубые ошибки от потомства в кипах документов, помеченных грифом «Совершенно секретно».

Теперь внимание мира было приковано к Дальнему Востоку. Японцы, эти смешные косоглазые карлики, до последней капли крови защищали каждую пядь своей земли. Казалось, что война с Японией будет затяжной и дорогостоящей.

И вот 6 августа американцы сбросили атомную бомбу на Хиросиму. Масштабы вызванных ею разрушений просто не укладывались в сознании. Всего за несколько минут погибла большая часть населения одного из крупнейших городов Японии. За весь средневековый период человечества войны и болезни унесли меньше жизней, чем одна бомба.

Через три дня, 9 августа, была сброшена вторая атомная бомба, на этот раз на Нагасаки. Последствия оказались еще ужаснее, чем в Хиросиме. Цивилизация действительно зашла слишком далеко — научилась убивать людей со скоростью несколько миллионов жизней в секунду. Даже японцы не смогли вынести этого. 2 сентября 1945 года на линкоре «Миссури» генерал Макартур принял от представителей японского правительства безоговорочную капитуляцию Японии. Вторая мировая война окончилась.

Когда эта новость разнеслась по свету, весь мир на мгновение замер, а затем благодарно и бурно приветствовал ее. В городах и селах планеты от всей души праздновали конец войны, надеясь, что отныне войны навсегда исчезнут из жизни человечества.

На следующий день каким-то чудом — он так и не объяснил Кэтрин, как ему это удалось, — Билл Фрэзер дозвонился до Ларри Дугласа, который находился на одном из островов в южной части Тихого океана. Фрэзер хотел сделать Кэтрин сюрприз. Он попросил ее подождать его в конторе, чтобы потом вместе пойти обедать. В 2 часа 30 минут дня Кэтрин связалась с ним по системе внутренней связи.

— Когда ты меня накормишь? — спросила она. — Приближается время обеда.

— Сиди на месте, — ответил Фрэзер. — Буду у тебя через минуту.

Через пять минут он по селектору сообщил ей:

— Тут тебе звонят по первому каналу связи.

Кэтрин взяла трубку.

— Слушаю!

Мужской голос спросил:

— Госпожа Ларри Дуглас?

— Да, — ответила озадаченная Кэтрин. — Кто это?

— Прошу вас, подождите минуточку.

В трубке что-то пронзительно завыло, потом снова затрещало, и она услышала знакомый голос:

— Кэти?

У нее сильно забилось сердце. Она сидела молча, не в силах вымолвить ни слова.

— Ларри, это ты?

— Да, детка.

— О, Ларри! — Она расплакалась, и ее вдруг охватила дрожь.

— Как ты там, дорогая?

Кэтрин впилась ногтями себе в руку, стараясь вызвать боль и таким образом прекратить свою внезапную истерику.

— Хорошо, — ответила она. — Ты где?

— Если я скажу тебе об этом, нас разъединят, — ответил он. — Я в районе Тихого океана.

— Довольно близко! — Она попыталась говорить спокойно. — У тебя все в порядке, дорогой?

— У меня все отлично.

— Когда ты собираешься домой?

— Могу отправиться сию же секунду, — пообещал он.

У Кэтрин глаза вновь наполнились слезами.

— Ладно, тогда давай сверим часы.

— Ты что, плачешь?

— Ну конечно, плачу, дурачок. Хорошо, что ты не видишь, как у меня по лицу течет тушь. О, Ларри, Ларри…

— Я все время скучал по тебе, детка, — признался он.

Кэтрин вспомнила о долгих ночах, выраставших в недели, месяцы, годы, которые она провела в одиночестве, без него, без его объятий, без его сильного и прекрасного тела, без его поддержки, защиты и любви. И она сказала:

— Мне тоже так тебя не хватало.

Вновь в трубке раздался чужой мужской голос:

— Простите, полковник, но мы вынуждены вас прервать.

Полковник!

— Ты не сказал мне, что тебя повысили в чине.