Джеймс Шмиц - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

Голос прервался, но возобновился почти сразу же:

— Мне удалось держать «его» в поле зрения дольше, чем вам. «Оно» уже обшарило половину Склада. У меня такое впечатление, что эта штуковина «осматривает» предметы, прежде чем двигаться дальше. Но я заметил одну вещь, от которой я чувствую себя за энергетическим полем моего участка в гораздо меньшей безопасности, чем некоторые из вас. Эта штука аккуратно держится подальше от внешнего барьера Склада. Все время не подходит ближе, чем на сто метров, и резко сбрасывает скорость, когда приближается к этой незримой отметке. Но, с другой стороны, как вы только что могли заметить, она не уделяет должного уважения внутренним заслонам. Я, конечно, не видел, чтобы она пыталась проникнуть через местное защитное поле, окружающее какое-нибудь здание. Однако она фактически контактировала с этими полями несколько раз без очевидного вреда для себя. Точно так, как она только что проделала, перемахнув через административный корпус.

— К чему вы клоните?! — рявкнул Уолхем. — И о чем это может говорить?

— Мне кажется, — сказал Вергард, — что наш гость проверяет надежность местных защитных экранов. Я бы не решился сделать свою жизнь зависимой от его экспериментов, что вы намереваетесь, по всей видимости, сделать. И еще одно. Кажется, он проявляет особый интерес к зданию, в котором вы находитесь. Предлагаю всем вновь обратить свои взоры на площадь.

На первый взгляд, площадь казалась по-прежнему пустой. Потом кто-то из контрабандистов заметил, что вся ее поверхность искрится крошечными вспышками бледного свечения. «Нечто» находилось там, почти полностью погруженное под землю и, по всей видимости, неподвижное.

Торнелл промолвил, восхищенно наблюдая за этой сценой:

— Может, «оно» догадывается, что нужный ему образец у нас?

Никто не отреагировал на это высказывание. На площади, словно почувствовав, что ее присутствие обнаружено, огненная простыня стала медленно подниматься над поверхностью земли, пока не стала полностью обозримой — плоская и чудовищная по размерам. Тишину в кабинете нарушил какой-то дребезжащий звук. Он не был громким, но все нервно вздрогнули и посмотрели на стол, где громоздилась собранная аппаратура.

— Что это было? — спросил Уолхем.

— Мой шифровальный передатчик, — сообщила Дейнстар.

— Он записал сообщение?

— По всей видимости.

— От кого?

— Точно я не могу сказать, — спокойно сказала Дейнстар. — Но давайте попробуем угадать. Сигнал поступил не снаружи, так как ему не проникнуть через Барьер. Он — не от Вергарда и не от кого-то из ваших деятелей. Что в таком случае остается?

Главарь контрабандистов уставился на нее, словно увидел впервые.

— Вы в своем уме — предполагать такое?

— Может, и не в своем, — усмехнулась Дейнстар. — Во всяком случае, почему бы ни прослушать перевод?

— Обязательно прослушаем! — Уолхем резко повернулся к Декрейну. — Подойди вместе с ней к столу! И пусть она ни к чему не притрагивается, кроме передатчика!

Скривив рот в неприятной ухмылке, Уолхем пронаблюдал, как Декрейн конвоировал девушку. Потом Дейнстар взяла в руки миниатюрный радиопередатчик, вставила ноготь в паз и быстро скользнула им в направлении переключателя фонетического переводчика. Когда она вернула прибор на стол, из него послышались слова:

— У кого… это… находится..? Где… оно..? Мне… это… нужно… У кого… это… находится..? Где…

Это продолжалось примерно минуты полторы — три предложения, монотонно повторяющиеся одно за другим. Затем раздался щелчок, и звуки прекратились. Дейнстар поначалу не обратила внимания на то, какое впечатление произвели на окружающих заданные «огненным призраком» вопросы. Она слушала со смешанным чувством страха, горечи, ненависти и с болезненной сменой настроения. Кодированное сообщение было речью, а не механическим синтезом звуков, хотя и осмысленным. Эта речь была передана экономно. Слова, из которых были составлены эти три предложения, когда-то произносили человеческие существа. Эти слова были так добросовестно воспроизведены, что можно было с полным основанием утверждать: предложения были «сотканы» из слов, позаимствованных из речи нескольких различных людей. Людей, захваченных лютым врагом в Преисподней, подумала Дейнстар, теперь давно уже мертвых, но которым позволено было жить, пока враг изучал с их помощью человеческую речь, «записывал» их голоса, чтобы использовать в будущем…

Она огляделась. Окружающие казались потрясенными не меньше ее. Выражение лица Уолхема ясно показывало, что у него отсутствуют какие-либо сомнения в том, что к ним пожаловал бывший хозяин сигнального устройства, чтобы заявить на него свои права.

— Если окажется, — осторожно заметил доктор Хишкан, — что мы не в состоянии разрушить это существо или взять его под контроль, то, может быть, стоит избавиться от него, просто разобрав устройство, которое он ищет, поместив его за защитным экраном. Если оно его заберет, мы откроем шлюз в Барьере. Это действие будет означать, что мы хотим, чтобы он убрался со своей собственностью подобру-поздорову.

Уолхем насмешливо посмотрел на доктора Хишкана:

— Доктор, не впадайте в панику только из-за того, что это существо что-то там поспрошало! Его бессвязная болтовня просто лишний раз доказывает, что продаваемый вами при нашем посредничестве артефакт остался, по меньшей мере, таким же ценным, каким был и до этого. Лично я вовсе не собираюсь отказываться от столь лакомого кусочка.

— Мне тоже не хотелось бы от него отказываться! — выкрикнул в запальчивости доктор Хишкан. — Однако способность этого существа использовать специальные коды для общения с людьми указывает на опасно высокий уровень его интеллекта. У вас есть какие-нибудь соображения по поводу того, как с ним обращаться?

Его прервал Гэйлстер, указывая на экран монитора:

— Кажется, «он» начинает двигаться…

Снова все принялись молча наблюдать за огненным «телом» на площади. Его багряное свечение медленно пульсирующими волнами становилось то насыщеннее, то бледнее. Затем его верхушка быстро качнулась, как колеблющийся язычок обычного пламени, вначале к зданию, потом от него… и, обогнув площадь, «огненный призрак» стремительно перетек в боковую улицу.

— Отправился выискивать свое сокровище в другом месте! — объявил Уолхем, после того, как пульсирующее одеяло исчезло из виду. — Итак, если наш приятель всего лишь подозревает, что его устройство находится здесь, значит, он не уверен в этом. На меня-то его хваленый интеллект произвел гораздо меньшее впечатление, чем на вас, доктор. Любой недоумок может научиться пользоваться сложным оборудованием, если ему покажут, как это делается. Это, наверно, какой-то тупой инопланетяшка — вроде простого исполнителя, которого заслали сюда из Преисподней, поручив конкретную и сугубо ограниченную миссию.