Джек Чалкер - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

— Понятия не имею.

— Траяны — видные политические деятели планеты Таккана. Неужели не слышали?

— Нет.

— Ладно, — сказал я, — если вас это хоть немного успокоит, знайте: я тоже один из таких уродов; впрочем, это видно и так. На Границе, где людям приходится тяжело, немало таких, как я. Кстати, и дети там появляются на свет по старинке — от отца и матери. Когда я сказал «таких, как я», то имел в виду не точные копии; просто там очень много неординарных личностей.

— Да, вы и впрямь выглядите необычно, — осторожно заметила Зала. — Я думала, что люди на Границе сплошь огромные и волосатые.

Я усмехнулся:

— Это не совсем верно, хотя и таких карликов тоже единицы. Скажите, кем я вам кажусь? Сколько, по-вашему, мне лет?

Моя соседка ненадолго задумалась.

— Ну, — выдавила наконец она, — вы наверняка намного старше, что, кстати, явствует и из ваших слов, но, чтобы не соврать, вы похожи на…

— На десятилетнюю девочку, да? Зала облегченно вздохнула:

— Да. Но это, конечно, не так. Да и ваш голос подтверждает то же.

Ее слова были для меня полной неожиданностью — собственный голос казался мне резким, но никак не ниже тенора. (Слава Богу, что Крег не забыл вложить в меня всю эту информацию. Теперь я еще лучше понимал Парка Лакоша.) — На самом деле мне двадцать семь, — признался я, — а выгляжу на двенадцать. Даже половое созревание на мне никак не сказалось — разве что голос стал немного ниже, и все. И вообще это произошло очень поздно, лет в шестнадцать. Все считали меня настоящим уродом, хотя, будь у нас современная медицина, думаю, она могла бы мне помочь. Меня назвали гермафродитом.

— Э-э-э… Вы хотите сказать, что у вас половые органы и мужчины, и женщины?

— Нет, что вы! Я нормальный мужчина, но, вероятно, единственный, у кого это ясно только по голосу. Физиологически процесс моего полового становления еще не завершен — я могу стать кем угодно, но общество в сочетании с медициной нарушили это равновесие, и в результате перед вами — чудовище. А вообще-то я мог бы — с минимальным хирургическим вмешательством — стать женщиной.

Бедный Лакош, я все сильнее проникался к нему сочувствием.

Совершенно сбитый с толку относительно своей половой принадлежности, он оказался в плену у общественных предрассудков, навсегда оставшись маленьким и женоподобным. Следствие установило, что он переодевался маленькой девочкой, когда искал очередную жертву. Неудивительно, что он рехнулся. Сомневаюсь, помогла бы ему перемена пола, но теперь все это не имеет значения — он выбрал свой путь, и семнадцать трупов уже никому не вернуть к жизни.

— Да, мы и впрямь чем-то похожи, — очаровательным голоском проворковала Зала. — И вы, и я — настоящие уроды, жертвы генетических отклонений. С одной лишь разницей — вы знаете, в чем ваша беда, а я — нет. А хотелось бы.

Я утвердительно кивнул:

— Может, микроорганизмы Вардена помогут вам. Они на это способны.

Мои слова тотчас отрезвили ее.

— О Боже, я совсем про них забыла… Я совершенно ничего не чувствую… никакой инфекции…

— Ее никто не чувствует, но тем не менее она есть. Держу пари, мы уже заражены этой дрянью.

Внезапно успокоившись. Зала без всякого перехода вернулась к прерванному разговору.

— Слушай, Парк.

— М-м-м?

— А за что ты попал сюда?

Я печально вздохнул:

— Теперь все в прошлом. У меня, понимаешь ли, было что-то с психикой — по многим причинам, в том числе и из-за физических изъянов. Но сейчас я полностью здоров. Жаль, досталось это дорогой ценой. Там, дома, я жил как в аду, а здесь я пусть и заключенный, но зато в ладу с самим собой — впервые в жизни. Кстати, я работал региональным администратором, так что нас действительно что-то роднит.

— Но почему не хочешь рассказать о своем преступлении?

Я еще раз вздохнул:

— Потому что после этого ты не сможешь заснуть со мной в одной комнате. Она ненадолго задумалась:

— Ты… ты убил кого-нибудь? Я кивнул.

— Женщину?

Я молча потупился. Зала немного поколебалась.

— И что, не одну?

Мне ничего не оставалось, как вновь подтвердить ее худшие опасения.

— Много?

Глубоко вздохнув, я приподнялся на кровати:

— Слушай, не будем играть в угадайку. Я стараюсь забыть о прошлом. Порой мне кажется, что теперь я совершенно другой человек. Зала. Это была какая-то ужасная болезнь, сумасшествие, полное помрачение рассудка. Вспоминая об этом, я испытываю такое отвращение, какого, наверное, не чувствует никто. Могу поклясться, что моя ссылка сюда, на Харон, — надежная гарантия полного выздоровления; в противном случае мою личность просто бы уничтожили. Меня вполне можно вернуть обратно в общество, однако мои злодеяния столь ужасны, а облик столь узнаваем, что меня линчевали бы в первый же день. Ромб для меня — единственный выход, и я — хочешь верь, хочешь нет — теперь вполне удовлетворен. Впервые у меня появился шанс стать нормальным человеком — а мне это чрезвычайно важно. Пусть даже здесь, в этой Тмутаракани. Зала улыбнулась.

— Значит, тебя ждет проверка на прочность, — резюмировала она. — В любом случае я ничего не теряю; если ты соврал и прикончишь меня, то хотя бы этот кошмар наконец-то прекратится. Если ты сказал правду, то мы оба об этом узнаем и на все воля Божья — поможем друг другу выжить в этом аду.

— Спасибо, — искренне ответил я. В конце концов даже временный союз лучше, чем никакой. Мне, правда, действительно предстояло убить женщину, но не Залу Эмбуэй.

Вскоре в дверь постучали, и мы спустились по скрипучей лестнице. Внизу было, как в бане, да и вид наш был под стать температуре. Я то и дело путался в своей великоватой одежде, но, слава Богу, ни разу не споткнулся.

Наши гиды в свежих черных одеяниях того же покроя, что и у нас, с чопорным видом уже поджидали внизу. В центре зала стоял накрытый на одиннадцать персон стол.

Пища была натуральной, хотя и несколько необычной на вкус. Я не стал изучать меню, ибо был твердо убежден, что насчет названия и происхождения некоторых блюд лучше остаться в неведении. Для шести заключенных, попавших сюда с цивилизованных планет, в том числе и для Залы, это было первое в жизни не синтетическое и приготовленное не компьютером кушанье; остальные ели просто с хорошим аппетитом. Мне действительно не очень хотелось вникать в кулинарные секреты, однако надо отдать должное — приготовлено все было отменно. Хоть на кормежку здесь не придется жаловаться, мимоходом подумал я.

Наши провожатые либо уже поели, либо собирались трапезничать позднее. Не обращая на нас внимания, они устанавливали в зале стенды с какими-то планами и картами.

Поев, мы приготовились слушать лекцию. Я заметил, что все сразу забеспокоились. Начал мужчина.