Джек Чалкер - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

Тогда мы не поняли этих слов.

Все утро какие-то официальные лица заходили к нам и уводили с собой одного или двух человек. Нас с Залой вызвали едва ли не последними, уже во второй половине дня, когда я начал с тоской вспоминать о своем чересчур легком завтраке.

Нас посадили в маленькую закрытую двухместную коляску, запряженную большим зубастым угаром. Путешествие началось ужасно: скамьи были очень жесткими, и к тому же я ничего не видел. Дорога была до безобразия разбита, но, собственно говоря, это не имело большого значения: в такт движениям огромной зверюги нас бросало из стороны в сторону. Коляска быстро выбралась за город и по извилистой дороге покатила на север. В пути мы с Залой почти не разговаривали. Благодаря Корману я имел хоть какое-то представление о нашем ближайшем будущем, но моя спутница была на грани отчаяния.

Мы миновали небольшую рощицу и выбрались на открытую местность; Зала выглянула в небольшое оконце и буквально задохнулась от неожиданности. Нахмурившись, я наклонился к окошку и тоже опешил: перед нами возвышалась огромная туша, покрытая гладкой блестящей шкурой; над ней торчала голова, похожая на гигантский черный треугольник, увенчанная огромной костяной пластиной, которая спускалась вдоль шеи и заканчивалась у самой земли. На первый взгляд голова состояла из невероятных размеров клюва и двух огромных круглых глаз, начисто лишенных век. Однако самым поразительным в этом таинственном создании были длиннющие крылья, простиравшиеся вдоль тела. Их поддерживали выходящие из странного сооружения на спине длинные тросы. Зверь лакомился чем-то столь же громадным и кровавым, легко заглатывая здоровенные куски изуродованной плоти. Повозка остановилась, и два человека бросились ее открывать, а зверь сыто и громко рыгнул.

Мы с Залой выбрались наружу и замерли, потрясенные. К нам подошла молодая женщина в черном кожаном костюме, плотно облегающем тело, и в такой же обуви. Увидев наши физиономии, она скользнула взглядом по уже насытившейся твари.

— Правда, она великолепна? — восторженно произнесла девушка.

— Да, иначе не скажешь, — подтвердил я. — Что это за чертовщина?

— У них длинное научное название, но мы называем их парителями; они очень редко садятся на землю, потому что взлетают с большим трудом.

Они — обитатели верхних слоев атмосферы. Там, над облаками, они свободно парят и при этом почти не затрачивают энергии.

— Неужели мы полетим на нем? — тревожно спросила Зала.

Девушка приветливо улыбнулась:

— Ну да, естественно. Это очень удобно, хотя далеко не везде найдется открытая местность для приземления. А еще им нужен сильный ветер, чтобы набрать высоту. Они очень дружелюбны и ласковы, и мы разводим их как домашних животных.

— А отсюда он может взлететь? — спросил я.

— Конечно. Шилле не привыкать. Но их грузоподъемность невелика, так что для массовых перевозок они непригодны. У нас на них летают только важные шишки, так что вам повезло. Большинство лишено такой возможности. Когда парители неожиданно появляются из-за облаков, простолюдинов охватывает прямо-таки первобытный ужас.

— Ничего удивительного, — мрачно заметил я, уже не жалея о легком завтраке.

— Мы будем сидеть у него на спине? — ошарашенно поинтересовалась Зала.

— Ну что вы, — расхохоталась девушка. — Сейчас команда укрепит кабину для пассажиров — видите?

Теперь мы увидели маленькую, но на первый взгляд прочную кабинку, которую устанавливали на спине чудовища с помощью ручных лебедок. Два члена экипажа, которые на фоне огромной туши казались крошечными суетливыми насекомыми, сбросили вниз огромные лямки, а там оставшиеся на земле рабочие протащили их под брюхом животного и затянули. Проверив крепление, те, что были наверху, удовлетворенно кивнули и зафиксировали трапы по бокам зверюги. Затем прямо на шее чудовища укрепили еще одну кабинку, поменьше.

— А что они едят? — спросила Зала, недоверчиво поглядывая на гигантскую тварь.

Девушка неопределенно махнула рукой:

— Практически ничего. Они всеядны, как и мы, но внутри они пустотелы и намного легче, чем кажется.

Для подъема они пользуются восходящими потоками воздуха и, набрав определенную высоту, больше не расходуют энергию. Обычно на пару дней им требуется тонна пищи; как правило, это верхушки деревьев и тому подобное. Но Шилле мы скормили двух угаров, потому что взлет с ровной площадки потребует много сил. В природе они служат естественным регулятором численности крупных животных, прореживают леса, и им нипочем любой ливень. Дикие парители никогда не приземляются, но летают очень низко. Они в общем-то не опасны — хотя тем, кто кормит их недостаточно вкусно, нужно быть начеку.

Мы с Залой немного повеселели.

— А как им управлять? — спросил я.

— Пилот — то есть я — находится в кабине; там есть основные навигационные приборы, а пол открыт с обеих сторон. На заре воздухоплавания пытались использовать уздечки, но от них было мало толку, к тому же они причиняли животным сильную боль. Теперь хорошо обученному парителю, вроде Шиллы, достаточно легкого прикосновения: я просто ставлю ногу с нужной стороны, а когда поворот завершен — убираю. — Девушка немного помолчала. — В принципе все гораздо сложнее, но не беспокойтесь: с Шиллой проблем не будет.

Сама она была ничуть не выше меня и выглядела такой хрупкой, что рядом с огромной тушей парителя это заявление прозвучало излишне самонадеянно.

К девушке подбежал один из членов экипажа.

— Предсказатели говорят, минут через двадцать опять хлынет, — сообщил он. — Надо поскорее взлетать. Девушка согласно кивнула.

— Вы же сказали, ему любой ливень нипочем, — заметил я.

— Да, — ответила она, — но при взлете нас может запросто перевернуть вверх ногами. Лучше поторопиться, — и побежала к парителю.

Мы с Залой переглянулись.

— Как ты считаешь, выдержим? — спросил я.

— Лично я попытаюсь, — ответила Зала. — Чем я хуже нее?

Вслед за членами экипажа мы торопливо побежали к твари, вскарабкались по трапу и залезли в кабину.

Она выглядела довольно удобной. Оснащенные ремнями безопасности кресла были очень мягкими и подозрительно напоминали кресла челнока, доставившего нас на Харон. Изнутри кабина была обтянута чем-то вроде кожи, а в глубине ее находилась комната отдыха. Хотя света из крошечных окон явно не хватало, многочисленные светильники, основанные на химической реакции и создавали вполне комфортную атмосферу.

В салоне уже сидели пожилая женщина и молодой человек с жестким выражением лица; я даже не заметил, когда они поднялись на борт. Их причудливые дождевики были изготовлены явно не на Хароне. Здесь же находился и экипаж: двое мужчин и женщина. Один из мужчин втянул в кабину трап, еще раз проверил крепление, захлопнул дверь и закрыл ее на замок. Его коллега обратился к нам: