Джек Чалкер - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

— Кто? — спросила Чарли.

Он вздрогнул, закашлялся, но овладел собой.

— Ты хочешь знать кто? Двое часовых — это те, что напали на нас утром и сумели удрать. В пещере еще четверо. Один — Замофир, усатый коротышка из каравана. Он сильно побит, и он не с ними, но его знают и принимают. Дрянной человек. Еще двое, здоровенные, может быть, превращенцы. Трудно сказать. Предводительница — точно превращенка. Женщина в синей мантии с капюшоном, у нее очень резкий голос, а под мантией явно скрывается больше, чем полагается иметь человеку. Она управлялась с этой пушкой и командовала всеми остальными.

— Кто? — повторила Чарли, на этот раз нетерпеливо. Ей совсем не нравилось, что придется сражаться одной против шестерых, — ни вот столечко не нравилось, — да еще если один из них, а может, больше, вовсе и не люди.

Человек замялся на мгновение, потом понял. — А, ты обо мне. Я Роул Серкош. Девочки там, внизу; — мои дочери. И я не мог им помочь. — В его голосе слышалась ярость. — Я уже думал, не будет ли смерть для них избавлением.

Он вздохнул:

— Рини и Джом погибли. Где Тэн — неизвестно. У меня остались только эти девочки.

Она медленно подползла к нему. У него было оружие, похоже, много оружия. Во всяком случае, винтовка у него была, патроны, наверное, тоже. Он заметил, что она поняла это, и вздохнул:

— Да. Снял с мертвой нарги. Винтовка, два пистолета, даже арбалет. Ну и что толку? Я думаю, у меня внутреннее кровотечение. Мне уже не сдвинуться отсюда.

Чарли лихорадочно обдумывала, как он может ей помочь. Попыталась подобрать нужные слова:

— Нож?

— Да. Есть. Зачем?

— Мне освободить девочки. Ты прикрывать.

Здесь.

Серкош замолчал, она уж испугалась, не умер ли он, но он заговорил снова:

— Может быть. Если они не накачаны чем-нибудь или не заколдованы. Снова негромкий кашель.

— Этот их самопал. Видишь там ящики? Это патроны. Если сунуть туда огоньку, все взлетит к чертям. Да, знаю, женщин тоже может убить, но если уж их нельзя спасти, то лучше им умереть. Иди туда, сунь огонь в тележку с этой пушкой и разрежь их путы — я прикрою. Если они могут двигаться, тащи их на эту сторону скалы, если нет, — оставь там. Когда все взорвется, мы под этот шум перестреляем часовых. Те, что в пещере, тоже вылезут. Мы успеем перезарядить. Надо убить их прежде, чем они поймут, что их убивают,

Он помолчал, словно ожидая ответа, и потом вздохнул:

— Да, понимаю. Очень может быть, что они сразу тебя заметят. Я уверен, что часовые спят как убитые, тот, что у костра, уже два часа не шевелился, но, кто знает, крепко ли они спят? Чуть что не так — и всему конец. Просто это лучшее, что я смог придумать.

— Дай арбалет. Заряжай.

Нелепейший план, скорее всего ее убьют, а может, случится и что похуже, но попытаться надо.

— Ты умеешь стрелять из арбалета?

— Саа, — уверенно ответила она. Надо скорее начинать, пока она не успела испугаться. По правде говоря, она никогда не стреляла из арбалета, но эта штуковина была очень похожа па винтовку с луком и стрелой наверху. На таком расстоянии она сможет стрелять из него и, может быть, даже не разбудит при этом остальных.

— Береги себя. Целься получше, — сказала она, надеясь, что до него дойдет смысл ее слов. Если только он не окочурится в решающий момент — а тогда хуже, чем есть, все равно уже не станет, — то кое-какая надежда есть.

— Тот путь безопасный? — спросила она, решив, что лучше ей зайти с тыла.

— Да. Теперь да. Счастливо, малышка. Да пошлют тебе боги победу или смерть.

Она пробралась мимо него и увидела, почему «теперь да». Чуть поодаль от Серкоша лежала безжизненная измятая груда — все, что осталось от стоявшего здесь часового.

— Нож или стрелу прямо в горло, — сказал Серкош. — Смерть небыстрая, но крикнуть они не успеют.

Спускаться по другой стороне утеса было ненамного легче, чем взбираться, к тому же теперь у нее была добавочная ноша. Чарли боялась, что арбалет стукнет о камень и звук разбудит часового внизу, но не хотела оставлять оружие.

Снизу доносилось похрапывание. Она приободрилась. Если тот, у костра, заснул, как и его напарник, значит, они тут чувствуют себя в безопасности. Ну и зря. В конце концов, они легко справлялись с караванами просто за счет численного превосходства и бесчеловечной жестокости.

Этот малый, и точно, спал как убитый. Чарли почти спустилась, и совсем не так бесшумно, как хотелось бы, а он все так же похрапывал.

Она аккуратно вложила стрелу в арбалет, оттянула тетиву, пока та не защелкнулась, и стала медленно подкрадываться к часовому. На мгновение Чарли вдруг засомневалась, сможет ли убить спящего. Ведь это совсем не то, что в бою. Легко ей было давать советы Сэм!

Чарли остановилась примерно в двух ярдах от часового, подняла арбалет и прицелилась. Если она правильно его зарядила, если она правильно все рассчитала, если он выстрелит, то она вряд ли промахнется. Она застыла на мгновение, все мысли улетучились, она потянула спуск — его заело. Она сообразила,

Что должен быть предохранитель, поискала его на ощупь, нашла, сдвинула вперед. Снова подняла арбалет, ловя цель на мушку, и вдруг часовой поднял голову, проснулся и начал подниматься!

Все вокруг медленно закружилось, но Чарли потянула спуск. Стрела попала ему не в горло, а в голову. Удар бросил его на спину, но он, к ее ужасу, дернулся и снова начал подниматься! Стрела проломила ему череп, текла кровь, но он все же поднимался! Она выронила арбалет и инстинктивно схватилась за пистолет, но раненый выпрямился во весь рост, замер на мгновение и повалился навзничь.

Еще не придя в себя после потрясения, Чарли оставила арбалет — все равно стрел больше не было — и подошла к убитому.

Нашарила и вытащила из-под него дробовик-двустволку. Ну и тяжел же он был, этот сукин сын!

Другой часовой все так же спал возле угасающего костра. В него давно уже не подбрасывали дров. Надо было подойти прямо к костру, взять горящую головню и подпалить тележку с патронами, а потом вытащить пленниц прежде, чем все взорвется. Она не знала, сколько еще протянет Серкош, но чувствовала, что, пока его дочери здесь, внизу, он продержится.

Перехватив дробовик поудобнее, Чарли глубоко вздохнула и пошла к костру, стараясь держаться за спиной часового, карауля малейшее его движение. Серкош был прав: даже если ей придется прострелить голову часовому, разбудив всех остальных, первое что она должна сделать — и это единственная надежда, — поджечь тележку с патронами.

Лошади зафыркали и подались в сторону, пара нарг вторила им, звуки призрачным эхом отдавались в скалах над лагерем, но человек у костра был неподвижен, и под сводами пещеры было тихо. Она обошла кострище так, чтобы оно было между ней и часовым, и опустилась на колени. В этих местах деревья не росли, часовые жгли остатки фургона. Ей удалось осторожно вытянуть один кусок, не сдвинув остальные (она всегда превосходно играла в бирюльки), но он только тлел. Чарли сунула его в угасающее пламя костра, подержала и осторожно вынула, все время следя краем глаза за часовым.