Джек Чалкер - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

Деревня смахивала на разворошенный муравейник. Двое лучших воинов убиты, те, кого вождь называл своими «игрушками», бежали, сам он похищен, пропала рабыня, украдены лодка, припасы, оружие — неудивительно, что в сердца жителей деревни начал закрадываться страх. Старший сын вождя собрал воинов, чтобы решить, что делать дальше.

— Они ушли на рассвете, — говорили одни. — Но течение быстрое, а погода плохая. Даже если они не утонули, мы не успеем послать слово вниз по реке и остановить их.

— Но они раззвонят об этом по всей реке, — возражали другие. — Кто будет платить нам дань, если нас перестанут уважать?

— Они будут молчать, если даже и выживут, — настаивали первые. — Этот беглый, что из Консилиума, он даже не упомянет о нас. А что касается вождя, то они, конечно, убьют его, когда он им перестанет быть нужен, если уже не убили. Вы же слышали, что говорили девушки об этой паре. От них пахнет смертью. Я говорю: похороним эту весть. Пусть всякий, кто заговорит об этом, лишится языка, а мы выберем себе другого вождя.

— А как же Ревущий Бык? — спрашивали их. — Как объяснить нам его смерть? Как ни крути, все обязательно выплывет наружу.

— Каждый знает, что он чересчур любил огненную воду. Мы просто скажем, что он напился пьяным, ему что-то почудилось, и он прыгнул в реку. Заодно это объяснит отсутствие тела. А он никогда не вернется, чтобы рассказать, как было на самом деле.

И все посмотрели на След Черного Медведя, старшего сына вождя и его бесспорного наследника. Этот внушительный мужчина с бесстрастным лицом слушал спор, но сам в него не вступал. И вот человек, которого они уже считали вождем, заговорил.

— Все это так, но что, если отец каким-то чудом останется жив? — спросил он. Строго говоря, он был всего лишь вторым сыном вождя, но его покойный сводный брат был слишком честолюбив и чересчур тороплив. Те, кто подбивал его занять место вождя, в последний момент испугались и предали его.

— Теперь слушайте и услышьте то, что я скажу, — мрачно произнес След Черного Медведя. — Те двое, что не устерегли чужестранцев, пусть возьмут одно каноэ, а те, которые так боялись промокнуть, что позволили похитить нашего вождя, пусть возьмут другое. Если ни один из вас не доставит сюда вождя или его тело, вы, все четверо, пожелаете смерти, но не умрете. Вам ясно?

С унылым видом они кивнули.

— И еще, пошлите гонцов на юг, к нашим союзникам, по обоим берегам Миссисипи. Пусть они говорят, что вождь Ревущий Бык напился пьяным и пропал на реке, а мы ищем его и опасаемся, как бы он не попал к тем, кто затаил зло против него. И пусть они обещают большую награду тому, кто вернет к нам вождя живым, и меньшую тому, кто вернет его мертвым. Однако, если они выдадут нам и его убийц, награда будет такой же, как за живого вождя. Вы поняли? Так ступайте же!

Те, кому предстояло отправляться, занялись приготовлениями, а остальные затеяли спор о том, как лучше объяснить отсутствие вождя. Перепалка по этому поводу была в самом разгаре, когда в деревню въехали двое верховых.

Мужчина на темно-гнедом коне был Кроу с северо-западных гор. Человека его племени редко можно встретить так далеко от родных мест. Он был одет в меха и оленью замшу, а лицо его, похожее на обветренную скалу, было жестким и грозным. Прищуренные глаза смотрели решительно, в углу рта была зажата недокуренная карибская сигара. С первого взгляда было ясно, что убить человека ему не труднее, чем прихлопнуть муху; а чтобы остановить его, понадобится не меньше десяти смельчаков, готовых умереть ради этого.

Однако его спутница, восседавшая на вороном жеребце, была еще примечательнее. Кроу был высок, но она была еще выше, а лицо ее казалось высеченным из черного мрамора. Вся одежда, превосходно подогнанная по ее величавой фигуре, была пошита из меха бобра и норки — даже сапоги. Руки ее выглядели гладкими, но при малейшем движении на них вспухали могучие мускулы, свидетельствующие о недюжинной силе. Глаза ее были холодны, осанка — надменна. Мужчина — сотрудник Агентства Кроу — работал на службу безопасности Консилиума, а заморская гостья, несомненно, занималась такой же работой в своей далекой стране.

Они подъехали прямо к месту собрания племенного совета, но спешиваться не стали. Кроу окинул собравшихся таким взглядом, словно хотел перерезать всем глотки. На лице его спутницы застыло выражение, ясно говорящее, что она предпочла бы устроить им более медленную кончину.

Проклиная все на свете. След Черного Медведя со вздохом поднялся на ноги. У него было много младших сводных братьев, каждый из которых не задумался бы занять его место.

— Я, След Черного Медведя, правлю этим племенем как вождь, до возвращения моего отца, — сказал он на своем родном языке, нимало не заботясь, поймут ли его незваные гости. В конце концов, это были их трудности. По сути дела, он даже надеялся, что у них не найдется с ним общего языка. Может быть, тогда они уйдут ни с чем. — Если вы пришли с миром и дружбой, добро пожаловать к нашему гостеприимному огню.

— И где же твой отец, сыночек? — спросил Кроу низким, резким и во всех отношениях неприятным голосом. Наречием Иллинойса он владел в совершенстве, но След Черного Медведя подумал, что так мог бы заговорить оживший мертвец.

— Тебе нет нужды нарушать Завет, — храбро ответил он, понимая, что смелость — единственное, что уважает его собеседник. — Если бы я пришел в землю Кроу и заговорил так с человеком моего положения, твои соплеменники растянули бы мою шкуру на кольях. Вы можете взять мою жизнь или отдать свои, но я не собираюсь ронять достоинство моей деревни и моего племени перед любым гостем, кем бы он ни был.

Его речь, казалось, произвела впечатление и даже немного смутила Кроу.

— Мы, знаешь ли, действуем от имени Консилиума, — угрожающе промолвил он, но уже одни эти слова показывали, что он немного колеблется. Он явно не привык, чтобы ему кто-нибудь перечил, за исключением, может быть, его спутницы.

— Вот как? Однако даже это не дает тебе права так обращаться с теми, кто предлагает тебе гостеприимство. Я сомневаюсь, чтобы Консилиум одобрил путь, которым ты следуешь.

Кроу улыбнулся; на его лице улыбка выглядела нелепо и неестественно. Чернокожая женщина хранила бесстрастное молчание.

— Ты прав, — неожиданно согласился Кроу, и в толпе явственно послышались вздохи облегчения. — Но обстоятельства чрезвычайные, сынок, а наше задание важнее любого Завета, хоть это, впрочем, не извиняет дурных манер. Ты не сможешь выговорить мое имя на своем языке, так что называй меня просто Вороном. Все так делают. Имя этой леди непереводимо, но в твоем языке есть подходящие звуки. Ее зовут Манка Вурдаль, она с Карибских островов, а я — с западных гор. Лишь по тому, что она здесь, ты можешь сообразить, что дело нешуточное.