Бим Пайпер - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

Хуан Хименес, который все это время просидел нахмурившись, сосредоточенно что-то обдумывая, внезапно спросил:

— Вы можете мне назвать самую малоразвитую разумную расу из нам известных?

— Кхугхры с Иггдразиля, — быстро ответил Герд ван Рибек. — Кто-нибудь из вас бывал на Иггдразиле?

— Я видел, как одного типа в Мимире пристрелили за одно то, что он назвал другого сыном кхугхра, — сказал Джек. — Тот, кто его пристрелил, бывал на Иггдразиле и хорошо понял, кем его назвали.

— А я прожил с ними несколько месяцев, — продолжал ван Рибек. — Да, они умеют добывать огонь — этому я их научил. И показал, как обжигать концы копий для прочности. Да, они говорят. Я даже освоил их язык в совершенстве. Все восемьдесят два слова. Нескольких самых умных, так сказать, представителей местной интеллигенции, я обучил обращаться с мачете так, чтобы не порезаться. А их гиганту мысли я даже мог доверить нести кое-что из оборудования. И он очень неплохо справлялся, особенно если я не спускал с него глаз. Но я никогда не позволял ему и притронуться к моей камере или ружью.

— Они способны на обобщение? — спросила Рут.

— Детка, они ничего другого и не делают! Каждое слово их языка — это широчайшее обобщение. «Хрууша» — живая вещь. «Нууша» — плохая вещь. «Дхишта» — вещь, которую можно есть. Продолжать? Осталось еще целых семьдесят девять обобщений…

Но не успел кто-либо остановить его, как вдруг затрезвонил видеофон. Пушистики моментально расселись под ним полукругом, и Джек нажал кнопку приема. На экране появился человек в сером кителе. Он имел волнистые седые волосы и очень походил на Хуана Хименеса, только был лет на двадцать постарше.

— Добрый вечер. Холлоуэй у экрана.

— О, мистер Холлоуэй, добрый вечер. — Мужчина с энтузиазмом потряс руками в жесте символического знакомства. — Я Леонард Келлог, директор научного отдела Компании. Я только что прослушал запись, в которой вы рассказываете о… о пушистиках? — Он посмотрел на пол. — А вот это и есть те самые зверьки?

— Это пушистики . — Джек надеялся, что до визитера дойдет смысл интонации. — Здесь также находятся доктор Беннет Рейнсфорд, доктор Хименес, доктор ван Рибек и доктор Ортерис.

Краем глаза он отметил, что Хуан внезапно заерзал, словно сидел на муравейнике, ван Рибек с каменным лицом уставился в пол, а Бен Рейнсфорд подавил ухмылку.

— Полагаю, у вас возникло множество вопросов, — как ни в чем не бывало продолжил Джек. — Но мы не все находимся в поле визора. Извините за задержку, сейчас мы разместимся так, чтобы вы могли видеть всех.

Словно не замечая бурных протестов Келлога, что в этом нет никакой особой необходимости, Джек дождался, когда все стулья были переставлены ближе к экрану и ученые расселись. Тогда, словно ему это только сейчас пришло в голову, он усадил каждому из них на колени по пушистику: Ко-Ко — Герду, Мицци — Рут, Майка — Хименесу, Маленького Пушистика — Бену. У себя на коленях он устроил Мамулю с младенцем.

Как он и рассчитывал, Беби немедленно полез по рубашке, чтобы забраться на голову. Вся эта суматоха была затеяна специально для того, чтобы перехватить у Келлога инициативу и выбить его из колеи. Судя по выражению лица последнего, это удалось. Джек подумал, что неплохо бы еще обучить смышленого малыша по какому-нибудь незаметному сигналу дергать за нос того, на чьей голове он расположился.

— Вот теперь мы можем поговорить о записи, сделанной вчера вечером, — самым светским тоном сказал он Келлогу.

— Да, мистер Холлоуэй, с удовольствием. — Улыбка заведующего научным отделом с каждой секундой утрачивала искренность и дружелюбие, пока не превратилась в застывшую гримасу, словно все его лицевые мышцы были сведены чудовищным спазмом, и выражение глаз, которых он не мог оторвать от Беби пушистика, стало самым что ни на есть ошалелым. — Должен признаться, я был Просто поражен тем высоким уровнем сообразительности, который продемонстрировали эти существа.

— И теперь хотите лично разобраться, сколько я вам наврал, а сколько сказал правды? Не примите это за упрек: первое время я сам себе боялся верить.

Келлог издал мелодичный смешок, продемонстрировав свое стоматологическое снаряжение во всей красе.

— О нет, мистер Холлоуэй, прошу вас, поймите меня правильно. Я вовсе не думал ни о чем подобном.

— Надеюсь, что так, — неприязненно вставил Рейнсфорд, — ведь если вы помните, я лично подтвердил все рассказанное Холлоуэем.

— Конечно, Беннет, об этом даже не стоило говорить. Позвольте мне поздравить вас с выдающимся научным открытием. Совершенно новый вид млекопитающих…

— Которые могут стать девятой по счету разумной расой в Федерации! — закончил за него на той же сверхоптимистической ноте Рейнсфорд.

— Боже милостивый, Беннет! — Келлог мгновенно убрал с лица улыбку, словно сбросил балласт, и устремил на натуралиста возмущенно-шокированный взгляд: — Неужели даже в такой момент вы не можете удержаться от шуточек?

Затем его взгляд снова устремился на пушистиков, и на лице вновь засияла ослепительная улыбка. Он даже издал деликатный смешок.

— Простите, но я думал, что вы прослушали запись, — сухо заметил Рейнсфорд.

— Конечно, прослушал! Эти зверюшки просто изумительны! Они уникальны! Но разумны?.. Это уж простите. То, что их можно научить нескольким трюкам и они используют в качестве оружия камни и палки, вовсе не доказательство… — Улыбка вновь погасла, и лицо моментально приняло выражение убийственной серьезности. — Подтвердить ваши поспешные суждения могут лишь планомерные и тщательные исследования.

— Я не могу с уверенностью поручиться в том, что они разумны, — вступила в разговор Рут Ортерис. — По крайней мере до послезавтра у меня не будет такой уверенности. Но уже сейчас я могу сказать: вполне может статься, что они мыслящие существа. Их способность к обучению и мотивация поступков приблизительно соответствуют уровню развития восьмилетнего терранского ребенка. И в развитии они превосходят многих взрослых особей известных нам малоразвитых разумных рас. Я свидетельница, что никто их никаким трюкам не обучал, они учатся всему сами, наблюдая и делая выводы.

— Доктор Келлог, хоть процессы мышления и не моя сфера, — поддержал ее Хименес, — как специалист я могу сказать, что они обладают всеми физическими характеристиками, свойственными разумным расам: нижними конечностями, специализированными для передвижения; верхними конечностями, приспособленными для различных манипуляций; они прямоходящие, обладают стереоскопическим зрением, большой палец на руке отставлен — короче, все эти признаки всегда определялись нами как, по крайней мере, стимулирующие развитие разума.