Руди Рюкер - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

— События разворачиваются очень быстро, Ренди, — сказала она, отбрасывая с глаз локон непослушных волос. — Номой поздравления, в особенности по поводу радиопередатчика! Четыре дакоита из «Личинки Носорога» уже разыскивают тебя по всему аэропорту. Я подключилась к камерам аэропорта, и мы сейчас быстро опознаем легавых.

Когда Ренди добрался до аэропорта, Дженни показала ему изображение, перекачанное из камер системы безопасности в зале вылета. Он мгновенно выделил из толпы четверых высоких и плечистых мужчин в деловых костюмах западного покроя. Двое были в солнечных очках, на голове у одного был тюрбан, другой грыз зубочистку. У всех четверых были жесткие непреклонные лица людей, с которыми не договоришься.

Все четверо изучали недавние фото Ренди Карла Такера.

— Где они стоят? — спросил Ренди. — Мне лучше рядом с ними не появляться.

— Как бы это сказать — они стоят как раз возле дверей у выхода на посадку на твой рейс на Сан-Франциско. Это выход номер тринадцать. В зале ты их сразу же заметишь без труда.

Вход номер тринадцать располагался всего в пятнадцати футах от входа в аэропорт, и темные фигуры спокойных дакоитов возвышались над толпой суетящихся пассажиров. Сквозь огромное прозрачное окно аэропорта Ренди мог видеть свой самолет — огромное, управляемое молди летающее крыло.

— А можно пройти через какой-нибудь другой выход? — безнадежным голосом спросил Ренди. — Ведь для первого класса должен быть другой выход на посадку?

— Да, выход номер 14 для VIP-пассажиров, — согласилась Дженни. — Но VIP-выход находится всего в тринадцати ярдах от выхода номер 13, и дакоиты заметят тебя все равно.

Нам нужно отвлечь их внимание. Я заметила, что у дакоитов есть ювви. Я попробую оглушить их шумовым потоком, но это продлится не долее нескольких секунд, пока они не снимут с шеи ювви. Нам нужно придумать что-нибудь еще. Есть какие-нибудь идеи?

— Я использую Вилла-Джин.

Ренди соединился через ювви с Вилла-Джин и, глядя ее глазами, приказал идти впереди к дакоитам. Когда до дакоитов оставалось всего метр, Ренди бросил Вилла-Джин вперед, словно летающую боксерскую перчатку. Одновременно Дженни послала в ювви дакоитов мощный сигнал статики. Вилла-Джин летала между ослепленными дакоитами, сбивая их на пол словно кегли. Сорвавшись с места, Ренди бегом пролетел через первого класса выход 14, мимо ничего не различающих вокруг дакоитов. Пока он бежал по проходу к салону, Вилла-Джин догнала его и запрыгнула в сумку. Дакоит в тюрбане попытался их преследовать, но Дженни послала в систему безопасности аэропорта предупреждение, и охрана оттащила дакоита от выхода на посадку. Самолет вылетел строго по расписанию.

У Ренди было удобное место возле самого окна. Некоторое время он смотрел вниз на Индию, вспоминая все, что он успел здесь повидать. Впереди его ждала Калифорния, что было совсем неплохо, а потом, может быть, и Луна. В Кентукки он вернется теперь очень нескоро. Улыбнувшись, он откинулся в кресле и уснул.

Июнь 2043 — октябрь 2053

Дом и Элис Перцесеп любили своих детей, хотя и внимание уделяли им урывками. Подростками Терри и Айку приходилось выполнять всю домашнюю работу. Старшая сестра Терри чаще всего кормила ужином своего брата Айка, пока Дом занимался в ресторане, а Элис оттягивалась с друзьями.

Обычный ужин состоял из сандвича с тунцом или арахисовым маслом. Айк неизменно спрашивал про десерт, и неизменным был ответ Терри:

— На десерт — лимонад.

— Почему мама не ходит в магазин? — пожаловался сестре Айк в один из дней в июне 2043 года. Это был последний его день в школе перед летними каникулами. — Мы же можем купить себе любую еду, которую захотим. У отца есть ресторан и мотель.

— Наша мама ходит в магазин только за платьями, — объяснила Терри. — Или за таблетками. Единственный раз в году, когда она покупает продукты сама, бывает, когда она решает устроить специальный ужин для Дома.

Терри произнесла имя отца с заметным раздражением.

— Какие ты получила оценки за год?

— Все пятерки. А ты?

— В основном тройки, а по истории — четыре. Мне не везет.

— Отец будет без ума от такого известия, — горько заметила Терри. — Почему-то мои пятерки он никогда не замечает. Устрою я когда-нибудь ему, вот он узнает.

— Просто отцу не нравятся ребята, с которыми ты тусуешься, — объяснил Айк. — Кертис Гул и эти другие торчки-серферы, эти крысы.

— Я знаю, — кивнула Терри. — Взрослые любят устраивать из таких ребят, как Кертис и его приятели, причину, чтобы лишний раз ткнуть в нее носом. Наподобие того надувного клоуна с грузом в заднице, которого только ткнешь, а он снова возвращается обратно и стоит торчком.

— Бедный папа, — вздохнул Айк. — Устраиваешь ты ему жизнь.

— Да, бедный папа, и его сыновья из «группы ненависти» Наследников Адама, — подхватила насмешливо Терри. — Знаешь, что мне нужно сделать? Мне надо было бы начать тусоваться с молди. Может быть, тогда он заметит, что я еще живая.

— Какая муха укусила тебя сегодня, сестренка? Что случилось с тобой?

— Да, — кивнула Терри, — со мной действительно кое-что случилось. Всего полчаса назад, когда я убиралась в доме и пылесосила в кабинете отца, я увидела у него на столе кое-какие бумаги. Знаешь, что я там увидела. Отцовское завещание.

— Вот, черт, он что, чем-то болен?

— Если ты решил вдруг составить завещание, это совсем не значит, что ты завтра умрешь, идиот, — фыркнула Терри. — Завещание пишут все взрослые. Это то же самое, как платить налоги. Так вот, в завещании сказано, что ты получишь в наследство ресторан, мне достанется десять тысяч долларов, а Элис — мотель, дом и все остальное.

— Десять тысяч долларов, — завистливо вздохнул Айк. — Но это же целая куча денег, черт возьми. Почему он мне вообще не оставил денег?

— Ты болван, Айк, ресторан стоит гораздо больше десяти тысяч.

— Черт, да, наверное. Я не догадался.

— И ты получишь все это один. Только потому, что ты пацан с яйцами, вот и все.

— Bay!

В то лето Терри работала кассиршей в ресторане «Грот»

Дома на Верфи Санта-Круз. Дом был настроен против молди самым радикальным образом и не упускал случая подчеркивать, что никогда ни один молди не будет принят на работу в его ресторан, даже на самую мизерную должность. Снаружи ресторана на вывеске значилось: ЕДА ПОЛНОСТЬЮ ПРИГОТОВЛЕНА ЛЮДЬМИ. НАСЛЕДНИКИ — ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ. ЗДЕСЬ МОЛДИ НЕ РАБОТАЮТ — говорилось на другом знаке. Как бы там ни было, из-за запаха молди редко могли получить работу в ресторанах, если только судомоем или бухгалтером, но Дом любил вслух обсудить свои антимолди настроения и всячески превозносил наследников, несмотря на гонения, которым он мог подвергнуться по Гражданскому Акту Молди, гарантирующему равные права молди и людей.