Руди Рюкер - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

— Он не мертв, — сказал Иисус Дьяволу. — Ты сам это знаешь.

Я облегченно вздохнул, потому что я в сам уже не был уверен.

— Где мое тело? — спросил я напряженным шепотом. Иисус и Дьявол многозначительно переглянулись, но ни один не ответил.

— Мы с тобой еще увидимся, Рэймен, — внезапно прорычал Дьявол. — Твоя задница принадлежит мне.

Он спрыгнул в расщелину. Вверх взметнулся язык пламени, и земля снова соединилась.

Я повернулся к Иисусу. Я весь дрожал, и у меня начали прорываться рыдания. Он положил руку мне на плечо, и силы стали вливаться в меня, как живая вода.

— Теперь назад дороги нет, — тихо сказал он. — Ты будешь восходить на гору Он, и я хочу, чтобы ты взял с собой Кэти, ту женщину, что умерла в родах. Ты теперь за нее в ответе.

Я несколько раз кивнул:

— Конечно, Иисус. Безусловно. Но о каких горах ты говоришь? И как насчет моего тела?

Иисус улыбнулся. Я наконец-то набрался мужества взглянуть в его глаза, исполненные ужасающего покоя.

— Твое тело…, у друзей. Гора Он находится в Саймионе. Она бесконечна, Абсолютно Бесконечна, но ты дойдешь до конца. — Он снял руку с моего плеча и повернулся, чтобы уйти, потом задержался, глядя на могилу, в которую от меня скрылся призрак. — Кэти нужен кто-то, кто помог бы ей оставить Землю. Проследи, чтобы она не вернулась с тобой назад. Для твоего же и для ее блага.

Он пошел прочь.

Я, спотыкаясь, бросился за ним. Мне нужно было задать так много вопросов.

— А что мне делать потом? — крикнул я ему. — Что мне делать всю оставшуюся жизнь?

— Просто не забывать обо мне, — донесся ответ. — Я всегда здесь.

И он исчез.

Мои мысли обратились к Абсолютной Бесконечности. Это было побольше, чем алеф-нуль, больше, чем алеф» один…, больше любого вообразимого уровня. От меня ожидалось, что я отправлюсь в Саймион и залезу на гору высотой с Абсолютную Бесконечность. Я пожалел, что со мной нет той брошюры, найденной у Солнечного Рыба.

Кто мне подсунул ее? Может быть. Дьявол, желая снова выманить меня из моего тела?

Гора Он! Я догадался, что на вершине должен находиться Бог. Мне не терпелось отправиться в путь. Может быть, мне удастся по пути решить проблему континуума. Но сперва мне надо было подружиться с этим сумасшедшим призраком. Внезапно помрачнев, я поплыл к ее могиле. Мне совершенно не хотелось спускаться в этот гроб. Но я сурово сказал себе, что Иисусу, вероятно, тоже не особенно хотелось именно сейчас навещать Бернко.

А он сделал это спокойно и с любовью.

Я постепенно вызвал в себе чувство любви к людям.

Эта бедная женщина…, умерла в родах, сошла с ума от шока. Я зажал себе нос, уменьшился до размеров куклы и нырнул в землю.

Как только я проник в гроб, призрак с криком набросился на меня. Я снова превратил себя в сферу, и ее хищно сжимающиеся щупальца соскользнули с меня. Пока истеричная тень трудилась надо мной, я немного огляделся. Мне было довольно хорошо видно в неравномерно мерцающем «свете» космических лучей.

Гроб был выстелен простеганной тканью, мягкой на ощупь. Безусловно, одна из самых дорогих моделей. Тело было не в таком плохом состоянии, как я опасался. Оно было хорошо набальзамировано и испускало едва заметное инфракрасное излучение, вызванное разложением.

Конечно, плоть во всех местах как бы промялась складками, губы оттянулись назад, а глаза…, ну…

Я перестал осматриваться. Призрак на мгновение кончил царапаться. Я вылепил себе рот и произнес — Кэти, Кэти, Кэти. Расслабься. Я здесь, чтобы помочь тебе.

Призрак замер, и я повторил свое сообщение:

— Я — Феликс, — добавил я. — Феликс Рэймен.

— Доктор, скоро я смогу пойти домой? — спросила она странно звонким голосом. Она снова влезла в свое тело. Я кинулся в наступление.

— Я возьму тебя туда, где живет Бог, — сказал я. — На вершину большой горы.

— Почему вы так говорите, — простонала она. — Принесите мне моего ребенка. Почему я до сих пор не видела своего ребенка?

— Твой ребенок дома, — сказал я. — Твой ребенок в порядке.

— Так я могу уже пойти домой? — снова спросила она.

— Ты умерла, — глухо ответил я. — Твой дом теперь рядом с Богом, и я должен отвести тебя к нему.

— Кто сказал, что ты должен? — спросила она более нормальным голосом. — Я хочу остаться здесь.

— Послушай, сам Иисус велел мне доставить тебя.

Можешь считать меня ангелом Господним.

— Ты — не ангел. У тебя были черные крылья. У ангелов белые крылья.

— Я сожалею, что я так поступил, — сказал я, — Я тебя испугался. Я — просто человек. Но ты-то теперь должна знать, где находишься, если ты помнишь черные крылья.

— Вот если хочешь знать, что я думаю, — практичным тоном произнесла она, — так это самый дурной сон в моей жизни. Я тут лежу и жду, когда смогу проснуться.

— Это не сон, — коротко ответил я. Зажатый в этом гробу, я начинал страдать от сенсорного голода.

Вокруг плясали причудливые, ни к чему не относящиеся образы. Какой-то крокодил орал на меня в мегафон, а я в это время ласкал ковер из нагих грудей. Мне ни за что не хотелось снова соскользнуть в сон. И все еще было не по себе из-за несчастного Дональда Дака. — Пошли, Кэти, — торопил я. — Давай поднимемся и глотнем свежего воздуха.

Я молнией вылетел на поверхность и принял свой основной вид обнаженного Феликса Рэймена. Луна висела над горизонтом, и небо было чистым. Я прикинул, что уже около четырех часов утра. Нерешительно приблизилась Кэти. Как и прежде, у нее была аморфная форма…, пузырь с несколькими щупальцами.

— Тебе нравится мой гроб? — спросила она, использовав изогнутую морщину вместо рта. — Он розовый, а внутри красный атлас.

— Смотрится он дорого, — вымолвил я наконец.

— Он и стоил дорого. Я наблюдала, как его покупали.

Фрэнк хотел простой сосновый ящик. А отец настоял, чтобы был самый лучший из их ассортимента. В похоронном бюро даже не оказалось готового такого. — Она издала звук, который можно было принять за смех. — Им даже пришлось задержать похороны на три дня, чтобы успеть доставить гроб с фабрики. Фрэнк просто бесился из-за этого.

Мне нравился ее голос. Услышав про ее отца и мужа, я вдруг застеснялся своей наготы. Я скромно втянул пенис и мошонку в туловище.

— Как ты это сделал? — с интересом спросила Кэти. — И куда делись твои крылья?

— Я могу принять любую форму, какую захочу. Ты, наверное, тоже. Попробуй!

У нее изо рта высунулись длинные клыки с каплями яда на концах, а двумя огромными крабьими клешнями она потянулась ко мне. Я попятился.

— Хватит! Перестань изображать чудовище.

— А почему бы и нет? — спросила она. — Я же призрак.

— А тебе никогда не приходилось слышать истории, в которых призраки — прекрасные дамы в белом? — Я показал на соседний памятник, увенчанный женской статуей. У нее был римский нос и длинные волосы, ниспадающие на соски твердых грудей. — Как насчет чего-нибудь в этом роде?