Руди Рюкер - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

Я попятился к двери.

— Может быть, позже. Прямо сейчас я хочу напиться.

Она одобрительно кивнула и пропела:

— Возвращайтесь поскорей.

Виски оказалось некрепким. Наверное, разбавлено водой или еще чем похуже. Но я все же почувствовал, как оно ударило мне в голову, когда я топал по теплому бетону. Трудно было поверить, что я не на Земле. Смахивало на Кливленд или Детройт. Мимо проехал пикап, груженный мебелью.

Трудно поверить, что это не Земля. Именно в этой мысли я не хотел признаваться, именно она привела меня в винный магазин. Что, если я на Земле, а все, что со мной случилось после кладбища, было не чем иным, как сном и галлюцинациями? Я стал тщательно припоминать, что со мной было.

Я выпил пару кружек пива в «Капле», дошел до Темпл-Хилл и уснул. Я покинул свое тело и встретил Кэти, прилетел на Саймион, полез на Гору Он, выключился, прошел на лыжах Страну Снов и по каким-то туннелям дошел до дома Элли. А потом я вышел из ее дома и оказался в этом городе.

Но что, если… Что, если я мертвецки напился в «Капле», а все остальное мне привиделось? Или, к примеру, барменша Мэри подсыпала мне в пиво STR? В этом не было ничего невозможного. Прямо рядом с «Каплей» была автобусная остановка компании «Трэйлвэйз». Может быть, я влез в автобус, а теперь очухался в Кливленде.

Я еще хлебнул разбавленного виски и понял, что прикончил бутылку. Я подбросил ее высоко в воздух и пронаблюдал, как она разбилась о дорогу. До чего красиво играл свет на осколках стекла. Мне хотелось курить. Я пошарил в кармане. Там были только тридцать восьмой и сто долларов. Я оставил сдачу на прилавке в винном магазине. Неудивительно, что она была так приветлива, когда я уходил.

Тут до меня дошло, что я держу что-то в левой руке, и я посмотрел, что это было. Ах да. Книга. Увидев ее, я засомневался, хочу я, чтобы это была Земля, или нет. В любом случае она была доказательством. Я раскрыл ее наугад и просмотрел первую попавшуюся страницу, чтобы проверить, действительно ли на ней было алеф-нуль слов.

Но дальше пятидесятой строчки я ничего не смог прочитать. От нее и до конца страницы была сплошная чернильная клякса. У меня упало сердце. И тут я понял, как сильно не хочу, чтобы это оказалось Землей. Я не хотел лишаться того, что пережил, не хотел, чтобы это оказалось всего лишь временем, пролетевшим под кайфом.

Наверняка это виски затуманило мне зрение.

Я вытянул шею, всматриваясь в небо. Оно было ярким, но без солнца. Нет солнца на Саймионе.

— Вот и слава тебе, — сказал я басовитым голосом Шалтай-Болтая. Это прозвучало так забавно, что мне захотелось посмеяться. Поскольку голова моя была запрокинута, вместо смеха вырвалось глупое бульканье. Я рассмеялся сильнее, и из носа вытек ручеек слизи, благодаря чему стало еще смешнее.

Вдруг что-то толкнуло меня, и я упал. Я налетел на кого-то сзади, на старика с тростью, одетого в теплое пальто.

Он чопорно поднялся, а я стал дергать его за уголок пальто.

— Человек, сними ты это пальто. Это же глупость.

— Уберите от меня свои руки, — крикнул он, отцепив мои руки ударом своей трости. Он ушел.

Все мое лицо перекосило от смеха. В животе судороги.

— Вот, — сумел сказать я, — вот я у вас выяснить хочу. Выяснить у вас. Высвас. Васвыв. Вававава…

Было любопытно чувствовать, как двигается челюсть. Я двигал ею, и из горла вырывались звуки. Вибрация голосовых связок резонировала в лобных пазухах. Из носа потекло еще, и я снова стал хихикать, валяясь на тротуаре.

— Свинячьи сопли, — сказал я. Меня заклинило на последнем слове. — Сплиспли. Сплисплисплиспли… — Я сделал голос пронзительным и переделал слово в поросячий визг. Я знал, что в любой момент могу остановиться, но у меня совершенно не было причин останавливаться. Ну совсем никаких причин не было.

Меня разбудил не кто иной, как тротуар.

— ВАЛИ ОТСЮДА, — сказал он, мягко покачивая меня. Я сел с ощущением, что оборвалось какое-то трансцедентальное откровение. А может, пробуждение и было откровением. Чем-то по поводу Одного и Множества…, я пока не улавливал, в чем дело. Я был в мокрых штанах. День еще не закончился, а может быть, уже и новый день начался. Точнее, заканчивался, давно перевалив за полдень.

Я оценил ущерб. Деньги и тридцать восьмой исчезли.

Книга все еще была при мне.

— СВИНЕНОК, — пробормотала она, когда я подбирал ее.

Я встал, шатаясь, и осмотрелся. Что-то определенно изменилось, пока я отсутствовал. Все ожило. Даже не знаю, по каким признакам я это понял. Потому что старый Тракки выглядел практически по-прежнему. Но на что бы я ни взглянул, было похоже на лицо…, даже глухие стены.

— КАК ДЕЛА, — твердо сказала соседняя стена.

— Я ухожу, — пробормотал я и двинулся вперед.

Жестянщик говорил, что Спек был в 43-м доме по 110-й улице. Может быть, Спек сумеет меня починить.

Пустая бутылка подмигнула мне и фыркнула:

— ЭТО ТОЧНО.

Тротуар мягко вздымался и опадал подо мной. Словно я шел по водяному матрацу.

От всех окружавших меня объектов доносился гул разговора. Я был совершенно уверен, что я не на Земле.

Меня всего трясло и ломало. Эта дрянь, что я выпил, была или отравлена, или в нее намешали наркотиков.

Может быть, эта старуха отравила меня, чтобы забрать мои пистолет и мою сотню долларов. «Отличнейшее виски». У меня было такое ощущение, словно я умер на тротуаре.

Что случилось после поросячьего визга? Я спиралью вкручивался в какой-то темно-красный туннель, облицованный телеэкранами. На всех разные лица, и они говорят, говорят, говорят. А потом я оказался на свету, на белом свету. Я как раз что-то понял, что-то важное, когда тротуар разбудил меня…

— А РАССКАЖИ, ДА? — тонко подметил столб с указателем, у которого я остановился. Я взглянул вверх.

110-я улица.

— К Спеку куда? — спросил я у столба. — Он живет в 43-м.

— СПРАВОК НЕ ДАЕМ, — ответил столб. Я лягнул его и повернул направо. Время от времени мимо проезжала какая-нибудь машина, однако с тех пор, как я покинул «Золотой алмаз», Божий Эскадрон мне на глаза не попадался. Возможно, его даже и не было в этом варианте Тракки, в котором я проснулся.

Через полтора квартала я увидел трехэтажный дом, помеченный номером 43.

— МИЛАШКА, — сказали ступеньки, когда я поднимался по лестнице.

Когда я нажал на кнопку звонка с надписью «Спек», она сказала:

— САМЕЦ МОЕЙ МЕЧТЫ.

Раздался стук шагов и одышливый голос спросил;

«Кто там?» Я отступил назад и увидел толстого мужика с жирными волосами, высунувшегося из окна.

— ПОКАЖИ МНЕ, — сказали ступеньки, и я добавил:

— Меня послал Жестянщик.

— Этот несчастный сукин сын. — Спек оглядел меня. — Минутку. — Он скрылся, и я мог слышать, как он тяжелой походкой идет к входной двери. — Заходи давай, — сказал Спек, и я последовал за ним в квартиру.