Джон Браннер - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

Не вставая со стула, Пол подался вперед.

— Доктор Джевел, вы говорите так, словно у нас действительно сбежал больной!

Тогда как вся наша вина лишь в том, что происшествие случилось рядом с больницей, и что рядом нашлись компетентные люди, способные разобраться в чем дело.

«Кажется, я заслужил благодарность святого Джо.» — Боюсь, вы не до конца меня поняли, — сказал Джевел. — Я имел в виду не сам инцидент, а реакцию на него. Не хочу называть имен, но вынужден напомнить, что отношения между Чентом и населением не улучшатся, если мы будем недооценивать вполне законный страх обывателя перед душевнобольными людьми.

Следующие слова вырвались у Пола помимо его воли:

— Это миссис Веденхол вам нажаловалась?

— Доктор Фидлер, прошу вас, — пробормотал Холинхед.

— Не знаю, что вы подоазумеваете под словом «нажаловалась», — с достоинством парировал Джевел, — но миссис Веденхол, безусловно, делает доброе дело, когда проявляет интнрес к этой проблеме, а как мировой судья и уважаемая в этих краях фигура не может не влиять на общественное мнение.

Пол не заметил, как оказался на ногах.

— Тогда позвольте мне сообщить вам то, о чем она умолчала! К вашему сведению, миссис Ведденхол предлагала ни больше ни меньше, как устроить облаву на этого маньяка с волкодавами и ружьями! А маньяком, между прочим, оказалась полутораметровая девушка, не достающая до плеча человеку, на которого якобы напала. Хотите, я приведу ее сюда, чтобы вы сами в этом убедились?

— Вряд ли это необходимо, — повысил голос Холинхед.

Пол сел, весь дрожа не столько от стыда за то, что так необдуманно взорвался, сколько от гнева.

— Прошу меня извинить, доктор Джевел, — но я вынужден согласиться с Фидлером, хотя и не одобряю его манеру выражаться. Однако, данный вопрос — вне компетенции нашего совещания, и я предлагаю прекратить дискуссию. И если нет возражений, закрываю заседание.

Двери зала были открыты. Все еще чувствуя, как его колотит дрожь, Пол вышел на улицу глотнуть свежего воздуха.

«Господи, как мне иногда хочется послать к черту эту больницу и забыть, что я когда — то ее видел!» Дрожащими пальцами он достал из пачки сигарету, и тут ему на глаза попался большой белый «даймлер» с открытой задней дверью, припаркованный неподалеку. К машине шли какие — то люди. Сначала Пол никого из них не узнал, голова его была занята другим. Потом вдруг вспомнил. Он взглянул на часы: почти без четверти одиннадцать, а ровно в одиннадцать он договорился быть в Бликхемской больнице.

Крутанувшись на пятках, Пол увидел спускавшегося по лестнице Ферди Сильву.

— Ферди, сделай одолжение. Ты ведь никуда не уйдешь до ланча?

Пухлый гвианец утвердительно кивнул.

— Посиди за меня, пока я не вернусь, ладно? — дежурство продолжалось от полудня до полудня, и обычно было делом не слишком обременительным, не считая, конечно, выходных.

— Только давай недолго, — с сомнением проговорил Ферди.

— Максимум до двух. — Пол торопливо зашвырнул сумку у окно приемного покоя. — Пусть она там полежит. Миллион благодарностей — когда — нибудь сочтемся.

И он рванулся к воротам как раз вовремя, чтобы перехватить машину, увозившую Арчин на рентген.

Протискиваясь мимо санитара, занимавшего пассажирское сиденье, он с облегчением отметил, что машина — вовсе не «спецтранс» для перевозки буйных, а то, что шоферы окрестили прогулочным автобусом: рама — носилки внутри складывалась в обычное сиденье, а при желании ее можно было вообще убрать, чтобы освободить место, например, для инвалидной коляски.

Он обернулся и вгляделся через стекло, отделявшее кабину от медотсека.

В спецтрансе была такая же перегородка, даже побольше, но там она была укреплена толстой решеткой, что напоминало Полу «бентли» миссис Веденхол, превращенный в клетку для ее жутких собак.

В тот момент, когда лицо Пола показалось за стеклом, Арчин радостно подпрыгнула на своем сиденьи. И была тут же водворена на место сидевшей с ней рядом медсестрой — девушкой по фамилии Вудсайд, симпатичной, но слишком высокой, чтобы нравиться мужчинам — почти одного роста с Полом, а в нем было без малого шесть футов. В больнице говорили, что она грубо обращается с пациентами. Пол неодобрительно на нее посмотрел.

Кроме Арчин в машине ехал еще только один пациент — безобидный дурачок по имени Даблингейл. Пол подумал, что надо бы перебраться назад, потому что у санитара рядом с ним оказались уж очень костлявые бедра, но было уже поздно.

Ехали медленнее чем обычно из — за интенсивного движения на дороге — как обычно по субботам, вся округа устремилась в Бликхем за покупками. Пол постоянно оглядывался, наблюдая, как Арчин реагирует на окружающее. Пейзаж трудно было назвать привлекательным: ряд однообразных домиков из красного кирпича, превращенных близостью Йембла в его спальный район сам по себе был довольно уныл, но вдобавок за ним еще торчали мрачные башни многоквартирных домов, мимо которых проходила другая дорога, параллельная той, по которой они ехали. Она вела коротким путем к каким — то замызганым заводикам, свалке, скотному рынку и заброшенной железнодорожной ветке.

У Арчин, однако, вид из окна не вызывал отрицательных эмоций. Только однажды на ее лице появилось выражение, отличное от живого интереса — когда уже перед самой больницей они остановились на светофоре перед мясной лавкой. Некоторое время она смотрела в окно, словно не могла поверить своим глазам, потом судорожно сглотнула, зажмурилась, и просидела так до тех пор, пока машина не сдвинулась с места.

«Ну конечно. История с беконом. Хм: Не просто вегетарианка, а вообще не выносит вида мяса. Что опять наводит на мысль о культурном шоке. Но какой, черт побери, культуры?» Пленку и образцы письма он отправил в университет, но там не сказали, когда ждать заключения экспертов.

Молодой дежурный рентгенкабинета Бликхемской больницы долго извинялся, что из — за пострадавших в автокатастрофе приходится ломать к черту все расписание, но у всех троих были подозрения на перелом черепа, так что Полу и в голову не пришло роптать. Он обреченно оглядел длинную очередь в приемной и вдруг щелкнул пальцами, вспомнив поручение Хоффорда насчет фотографии Арчин.

— Все в порядке, — воскликнул он. — Это даже лучше. Я приведу ее через некоторое время.

— Как вам удобнее, но постарайтесь не позже чем через полчаса, — долгим взглядом дежурный окинул Арчин, закутанную в детское шерстяное пальто. — Надеюсь, ничего серьезного?

— Трудно сказать. Этот несчастный ребенок не говорит по — английски.

— Думаете, травма? Понимаю. Бедняжка! Слишком молода, чтобы сходить с ума, правда?