Эдвард Эллис - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

Грэм всё объяснил, и можно себе представить, с каким удивлением, с какой признательностью, с каким пониманием был встречен его рассказ. Но прежде Хаверленд представил своего компаньона — Неда Холдиджа.

— Сет пообещал вернуть Айну, — сказал он. — Но я не мог бездельничать, пока он ищет её в одиночку. Мой добрый друг, который много повидал в приграничных войнах, охотно присоединился ко мне. Думаю, ты бы хотел увидеть мать Айны, но ты увидел бы, что она убита горем. Я не вернусь к ней, пока не узнаю что-нибудь о нашей любимой дочери.

— И если эти трусливые могавки не пожалеют о том дне, когда они совершили свои дьявольские дела, значит, Нед Холдидж сильно ошибся! — с пылом вскричал этот человек.

— Не знаю, — улыбнулся Грэм. — Но нас сейчас трое, и мы можем в открытую напасть на них, тем более в их лагере наш друг.

— Нет, сэр, этому не бывать! — отозвался охотник, помотав головой. — Так мы их ни за что не победим. Даже если бы с нами был десяток мужчин, которые хотели бы разорвать этих трусов на куски, мы бы не победили.

— Значит, вы надеетесь на какую-то уловку, да?

— С этими тварями только так и можно.

— И только небеса знают, что произойдёт, — унылым голосом заметил Хаверленд.

— Не сдавайся, Альф. У нас ещё есть время.

— Вы должны извинить меня за этот приступ слабости, — сказал Хаверленд, взяв себя в руки. — Хотя в моих руках сила целой армии, но в груди бьётся сердце отца. Я сделаю всё, чтобы вернуть мою любимую дочь. О, я не могу забыть ту ночь, когда её забрали у нас, я и теперь слышу её крики!

Грэм и Холдидж почтили безмолвием его глубокую, трогательную скорбь. Скоро отец снова заговорил, и в этот раз его голос звучал иначе.

— Но почему мы стоим здесь? Неужели нам нечего делать? Разве мы должны унывать, когда мы можем спасти её одним усилием?

— Я думаю об этом с тех пор, как мы здесь остановились, — отозвался Холдидж. — Не понимаю, почему мы должны ждать и ничего не делать, если мы можем сделать хоть что-то?

— Тогда пойдёмте. Ты, конечно, поедешь с нами, Грэм?

— Конечно, но меня интересует, каковы ваши намерения, — сказал он, оставаясь на берегу, когда другие уже сели в лодку.

— Мне казалось, ты помнишь, что у нас только одно намерение, — ответил Хаверленд с лёгким упрёком.

— Я не об этом. Конечно, я знаю о вашем главном намерении, но я хотел бы знать, как вы собираетесь его достичь.

— Ах, это, — ответил Холдидж. — Я часто бывал среди краснокожих в этом краю, и я знаю, что до них можно доплыть по этой реке. Они на несколько миль ниже по течению.

— Но мой опыт говорит, что в этот раз вы ошибаетесь. Захватчики Айны сейчас недалеко. Их можно найти, если перейти открытую прерию на другом берегу реки.

— Во всяком случае, нам нужно переплыть на тот берег. Садитесь же.

— Минутку. Что это значит?

С этими словами Грэм быстро указал на реку. Но двое мужчин в лодке со своего места ничего не могли разглядеть.

— Скорей выходите на берег и спрячьте лодку. Сюда кто-то плывёт, вас не должны увидеть, — взволнованным голосом тихо сказал Грэм.

Он наклонился и схватился за нос каноэ. Мужчины выпрыгнули и в один миг вытащили лодку, а сами спрятались и из своего укрытия наблюдали за рекой.

Внимание Грэма привлекло второе каноэ, которое появилось на излучине выше по течению. Оно было такого же размера, и в нём сидели три или четыре человека. Гребцы сидели в лодке прямо, как статуи, и их тёмные волосы безошибочно указывали на то, что это были индейцы.

Когда лодка приблизилась, Холдидж прошептал, что на корме сидит четвёртый человек, и это женщина! У Хаверленда и Грэма захватило дыхание, безумная надежда наполнила их сердца. Когда каноэ поравнялось с ними, они легко различили трёх дикарей, но не могли рассмотреть лицо женщины. Голова, скрытая индейской шалью, низко склонилась, как будто женщина была погружена в глубокие, мучительные раздумья.

— Давайте отправим этих трёх собак к праотцам, — прошептал Грэм.

Холдидж поднял руку.

— Нет. Тут могут быть другие, а если это Айна, то она может пострадать. Альф, ты думаешь это она?

— Не знаю… Да, клянусь небесами, это она! Смотрите, она сняла шаль! Давайте спасём её! — воскликнул отец, поднимаясь и собираясь бежать.

— Погоди! — требовательно и почти разгневанно скомандовал Холдидж. — Ты всё разрушишь своим безрассудством. Видишь, скоро ночь. Сейчас они ниже нас по течению, и мы не сможем догнать их. Подождём, пока стемнеет, и погонимся за ними. У меня есть план, который точно сработает. Просто подожди немного, и я расскажу тебе, как мы их удивим. Ты и сам удивишься.

Хаверленд вернулся к остальным. Быстро наступила ночь. Через несколько минут троица бесшумно спустила на воду лёгкое берёзовое каноэ, и началась гонка не на жизнь, а на смерть.

Ночь пришла даже быстрее, чем ожидали наши друзья. В лесу, где стало темно сразу после захода солнца, она наступила без предупреждения. Мрак разлился над водой, и Хаверленд тут же вывел каноэ из-под прибрежных кустов. В лодке были уключины и вёсла для второго человека, и Грэм тоже стал грести, а Холдидж управлял рулевым веслом. Когда они смело вышли на середину течения, каноэ впереди уже исчезло за поворотом.

— Вперёд, мы не должны упускать их из виду, — сказал Хаверленд, глубоко погружая свои вёсла в воду.

Тьма разлилась над рекой, и наши друзья заметили ещё кое-что. Берега и реку окутал густой своеобразный туман, который часто поднимается в летние ночи над водной поверхностью. Он позволял преследователям приблизиться к индейскому каноэ и одновременно давал возможность индейцам ускользнуть. Холдидж не знал, поможет им туман или нет.

— В начале он может нам помочь, ребята. Если эти мошенники заметят нас, они удерут, уж будьте уверены. Отложите вёсла на несколько минут, пусть течение несёт нас.

— Наверное, это хороший план, хотя я думаю, надо ринуться вперёд и сейчас же покончить со всем, — заметил Грэм, взволнованно поднимая вёсла.

— Я тоже так думаю, — продолжил Холдидж. — Надо обмотать уключины.

Перед тем, как пуститься в путь, они намотали тряпки на уключины, чтобы можно было грести и не вызывать подозрения на берегу. Если не прислушиваться, то их нельзя было услышать.

К этому времени густой туман окутал реку непроницаемым облаком, и они смело кинулись сквозь него. Лёгкое каноэ летело быстро и бесшумно, как птица над водой. Холдидж знал на реке каждый поворот, каждый омут. Он без ошибок вёл каноэ по излучинам, между чёрными камнями, которые торчали там и сям.

Так они прошли милю, когда он поднял руку, чтобы они ненадолго сбавили скорость.

— Слушайте! — произнёс он.

Они услышали слабый, отдалённый, почти неразличимый плеск вёсел и скрип уключин.