Александр Шапочкин - Рубикон

А в первый вечер, проведенный в пещере медведя-мутанта, стоило мне знаками показать, что уже поздно и пора спать, как общительная, пусть и лопочущая на непонятном мне языке, эльфиечка вдруг резко замкнулась. Губки девушки задрожали, из глазенок потекли слезы. Затем она резко встала, словно деревянная марионетка, доковыляла до распахнутого спального мешка, и под моим удивленным взглядом быстро разделась догола, а затем легла на него спиной, крепко зажмурившись и раздвинув ноги.

Вид я оценил. Никаких щупалец или неправильного расположения, наоборот – все аккуратно и весьма привлекательно, даже на мой избалованный вкус. Вот только кроме визуального наслаждения никакое другое я получать не планировал и быстро запаковал ушастую в спальник, видя, что девчонка еле сдерживает рыдания и ее тельце колотит крупная дрожь.

Уже потом, когда переводчик достаточно бодро лопотал на русско-эльфийском, я таки выяснил наконец, «що цэ було?», а тем более, почему в последующие дни она смотрела на меня с такой жалостью. Быстро объясниться не получилось, слишком много в ее речи было непонятных лингва-модулю слов и понятий, но в итоге смысл ее рассказа свелся к следующему: «Если вас насилуют – постарайтесь расслабиться, проявить покорность и получить удовольствие. Иначе все равно возьмут свое, но могут избить, а то и убить! Особенно если вы молодая, невинная и беззащитная эльфийская девушка!»

По ее словам, это вполне естественное, хоть и неприятное развитие событий, тем более в нашем случае, когда спасенная мною красавица по всем местным правилам и законам моя частная собственность, и распоряжаться я ей могу по своему усмотрению. Это к тому же еще и усугублялось ее принадлежностью к эльфийской расе, с представительницами которой, в случае их попадания в руки человеческих мужчин, особенно не церемонились и «употребляли» сразу несколькими путями. Все как всегда – кто сильнее, тот и прав.

Отсюда и такая странная реакция. Бедняжке в ее белокурую головку даже мысль не могла прийти, что перед ней сидит путешественник между мирами, во-первых, незнакомый с местными порядками и юридическими тонкостями, а во-вторых, выросший в государстве, где подобные поползновения грозили серьезными проблемами с властями. Девушка приняла меня за представителя одной из вымерших человеческих цивилизаций европейского типа, начисто выбитых индейцами-переселенцами, потому как «люди» делились для нее на «краснокожих науа» или «новых людей» и, соответственно, «старых», что собственно и повлияло на ее ожидания.

Первые эльфиечками, как, впрочем, и другими представительницами «нечеловеческих» рас брезговали по религиозным причинам. За подобное соитие их вполне могло наказать ацтекское божество – Крылатый Змей. Зато он благосклонно принимал инородцев в жертву. «Нелюдей» тащили к жрецам, и они на алтарях вскрывали своими черными каменными ножами жертвам грудину, протыкая «источник», за что их покровитель и основной выгодополучатель щедро делился с ними «праной». А уж за щедрый выкуп, полученный от клириков, тем более за эльфа, простой ацтек мог купить себе хоть десяток патентованных рабынь и уже с ними тешить свою похоть без опасений попасться в лапы местной инквизиции.

То, как я спас девчонку, гарантированно исключало меня из последователей летающего пресмыкающегося. Вот только это напугало ее еще сильней, потому как меня угораздило замаскироваться в официальный костюмчик таких краснокожих товарищей, что были куда как страшнее, чем кровожадное жречество. Они просто убивали на алтаре, а затем мертвое тело передавали в специализированные артели, в которых его разбирали на «ценные ингредиенты». Было у местных краснокожих такое заблуждение на тему лекарственных свойств плоти ушастых долгожителей. Нечто подобное тому, как на Земле почти извели носорогов ради рогов, как китайцы лечились пенисами амурских тигров, а вся «просвещенная» Европа вовсе не видела никакого каннибализма в потреблении порошков и прочих «лекарств», сделанных из древних египетских мумий.

Так вот, господа с кабысдохами на голове пошли дальше. Они банально жрали эльфийские стейки, причем, по слухам, предпочитая вырезать их у еще живой жертвы, до последнего не давая ей отойти в мир иной. И все же они тоже были ацтеками, так что когда с меня во время боя слетела накидка, девушка даже немного успокоилась, жаль, что отключилась не вовремя. А очнувшись, помолилась и, хоть отчаянно трусила, все же смирилась со своей не самой завидной, но вовсе не противоестественной женской судьбой. Тем более что, опять же, вытащив ее из-под ножа, я по древним законам мог распоряжаться ею так, как посчитал бы нужным.

Ну а дальше все просто. Сначала девчонка подумала, что я просто из благородства не стал брать ее в бессознательном состоянии. Но пришла ночь, и на ее прелести опять никто не покусился. Воспитание и жизненная логика буквально требовали от эльфочки подтверждения ее нового социального статуса, а «спаситель» опять повел себя неправильно, и она полночи промучилась в отведенном ей спальнике, гадая, что будет с ней дальше, если как женщина она меня не привлекает.

На следующую ночь, когда мы перебрались подальше от пещеры и вновь устроились на ночлег, тоже ничего не произошло. А вот здесь уже осмелевшая и частично обнаглевшая девчонка перенесла свои фантазии на мою персону, и они пошли в совершенно нездоровом русле. Для начала она решила, что я просто немощен как мужчина, а потом и вовсе измыслила себе, что я предпочитаю мальчиков. Сказать, что я с этих заявлений опешил – не сказать ничего.

В общем, мы смогли объясниться друг с другом, и лишь это спасло ушастую от профилактической порки, плавно переходящей в доказательства моей состоятельности как мужчины. Правда, для того чтобы этот разговор состоялся, лингва-модулю понадобилась почти неделя на обработку новой языковой базы и последующее интерпретирование незнакомых слов, объяснить которые на пальцах было невозможно. Впрочем, маджи-электронная машинка первого класса с блеском справилась с поставленной перед ней задачей и до сих пор продолжала улучшать и обрабатывать русско-эльфийский словарь.

«Яне» же, как я стал называть свою спутницу, ибо выговаривать каждый раз ее полное имя «Ян-Селис» мне было откровенно влом, я, прорвавшись через определенную пелену непонимания, смог объяснить простую истину: «Русский солдат – эльфийку не обидит!» И уж совсем точно не буду делать этого я – вовсе не обделенный вниманием женского пола у себя дома. Если же вернуться будет не суждено, то мы вернемся к этому вопросу, но даже так я лучше найду ту, кто согласится переспать со мной за деньги, нежели буду кого-то неволить.