Элиан Тарс - Чип Блейза. За стеной

– Ха! К твоему счастью, нет! – усмехнулся бьёргус. – Сейчас, по-вашему, минут пятнадцать они будут перезагружаться. А вот если б работали, тебя бы перенесло к другой части Врат. Вот только разорвало бы на кусочки – межпространственные скачки же, по своей сути, уничтожение и создание заново. Именно поэтому люди не могут сами использовать Врата.

– А как же космолеты с ускорителем? – посмотрела на медведя Наталья. – Там другая технология?

– Именно! – надменно хмыкнул бьёргус.

– Чем гордишься-то? – Анна ткнула недоумевающего медведя локтем в бок. Из-за разницы в росте ей пришлось бить вверх. – Сами-то вы только Врата смогли изобрести. А вот ускорители от Первородных получили. Потому и очень-очень-очень дорого стоят космолеты, на которых они установлены.

Вместе с Беловой и медведем мы изумленно уставились на валькирию.

– Что? – даже смутилась девушка. – Эти ваши космознания шикарная вещь! Очень познавательное чтиво!

Тут ничего и не скажешь. Остается лишь молча восхищаться, что она умудрилась за столь короткий период открыть для себя этот навык и научиться выжимать из него максимум. Не думаю, что Белова или кто другой хоть что-то подсказал моему личному гвардейцу в вопросах Статуса и управления космопраной.

– Думаю, тут и без нас могут разобраться, – оглядевшись по сторонам, произнесла Наталья. – Нечего всей толпой стоять над душой у союзников, – откинув с лица прядь волос, она включила черную гарнитуру, зацепленную за правое ухо. – Чен, направляйтесь к Вратам. Я в штаб, – снова нажала. – Отключаюсь.

Китаец прибыл вместе с Лесей. Поздоровались, перекинулись парой слов и двинулись следом за Беловой. Ни капли не удивился, увидев, что она умудрилась отхватить себе энергосани. Сейчас инопланетная самовозка стояла недалеко от взвода шави. Вчетвером расположившись в ней, мы тронулись в путь.

– Хотел бы сначала посмотреть на стройку, – признался я нашей вознице (она же и аккумулятор для саней).

– Хорошо, – не стала спорить Наталья.

Все-таки не только меня знают горожане, но и я многих из них. Чувствовал себя каким-то барином – еду в санях, киваю знакомым прохожим. Вот с этим вместе «сидели». А эти живут через пару домов. Этих тоже где-то видел. Маленький городок, чего ж с него взять. Ух ты ж! Какие люди…

– Натусь, пожалуйста, притормози возле этих ребят, – я указал на группу из шести человек – трех женщин, маленькой девочки на руках у одной из них и двух мужчин в солдатских бушлатах. Поворчав немного, Белова выполнила мою просьбу.

Заметив нас, люди остановились. Военные глядели на меня с неким ужасом в глазах. Одна из дам – восхищенно, как все, другая (та, что с дочерью) – тепло. Ну а последняя с ненавистью.

– Я один, – сообщил своим телохранителям, выпрыгивая из саней. Злобная уже неслась на меня как паровоз.

– Что ты сделал с Немуровым? Какого черта он стал таким тряпкой?! – с ходу начала Саманта.

Я лишь улыбнулся и развел руки в стороны.

– Тоже рад тебя видеть. И да, быть порядочным и честным человеком, дорогуша, не значит быть тряпкой.

– Ой ли! – вперила руки в боки моя бывшая сожительница. – Да ну? Когда пробивной подполковник становится нянькой для всех и вся, как это еще назвать, а?! И все из-за тебя! Тебя! Да я тебя…

– Ну? – по-птичьи склонил я голову. – Что ты со мной сделаешь? – мне правда очень интересно, что она сможет придумать.

Саманта поджала губки, покраснела и гневно топнула ножкой:

– Все в городе узнают, что ты псих и убил своего соклановца! – рявкнула она.

– И что? – я обреченно вздохнул. – Думаешь, мне есть дело до общественного мнения? Я вроде не кандидат на выборах, чтоб за него бороться.

Она сморщилась еще сильнее и выругалась.

– Ну как же можно-то, леди? – изумился я, картинно прикрыв лицо ладонями. – Вам же этим ртом еще детей целовать! Ну или, в конце концов, лапочку Немурова.

– Ну ты и с-с-сука, Деменский! – прошипела она. – Знаешь, что я сделаю? – она хищно улыбнулась. – Расскажу всем в городе, что ты не мужик в постели!

Я не мог отвести от нее удивленных глаз, а Саманта, брызжа слюной, орала на всю округу, какой я не очень. Бог с ними с глупыми обвинениями – пусть лает что хочет. Но, черт подери, как же тебя, бедняжка, жизнь потаскала. Потеряла мать, сестру… Думал, она держится. Но, похоже, мозги совсем набекрень съехали.

– Все из-за тебя! – верещала она. – Из-за тебя!

Ну, с этим ты отчасти права. Если б вы прибились к другой общине, не бросила бы своего Кешу ради меня. А потом не осталась бы за бортом без меня. И в итоге, натерпевшись, найдя себе подходящего мужика, не потеряла бы его гнусную сущность из-за моего Превосходства…

С другой стороны, без меня вы б померли еще на парковке желто-синего гипермаркета. Так что все обвинения действительно необоснованны.

Но не говорить же об этом обезумевшей женщине? Проорется и…

Неожиданно Саманта подавилась собственной бранью и изумленно уставилась через мое плечо. Проиграв борьбу любопытству, я обернулся-таки. Мать моя…

Нет, это не Превосходство и не какие-то там другие энергетические штучки.

Банальные гнев и ярость. От злости прекрасное лицо Анны перекосилось и почти посерело. Молча сняв с руки латную космоперчатку, она поравнялась с Самантой и зарядила ей такого леща, что у меня еще несколько секунд звенело в ушах. Сумасбродка же взвизгнула и рухнула на колени, зажимая ладонью пунцовую щеку.

– Послушайте, уважаемая, – холодно обратилась к ней уже Белова и, нагнувшись над девушкой, схватила за ухо. – Если вы еще раз своим визгом нарушите общественный порядок, пойдете в одном платьице валить лес. А если снова позволите себе повысить голос на спасителя человечества… – она замолчала, но всем присутствующим и без того стало ясно, что последует.

– Ух ты ж… – раздался из саней восхищенный бас Мьёрга. – Даже Льёрги далеко до некоторых землянок! Признаю, – нехотя добавил он.

Примечательно, что люди в форме не стали заступаться за женщину своего командира. Ну еще бы, у этих-то мозги на месте! Рыпаться на полковника Белову – дочь генерала Белова – ну и, думаю, на меня в глазах этих мужчин равносильно бесславному самоубийству.

Поэтому они, извиняясь и чуть ли не кланяясь, потащили Саманту подальше от нас. Вторая, совершенно неизвестная мне женщина, широко улыбаясь, последовала за ними. Из шестерки осталась стоять только Настя с Ариной.

– Не злись на нее, – кивнув в сторону удаляющихся людей, произнесла подруга детства и поставила ребенка на снег. Девочка, придерживаясь ручкой за мамину ногу, с интересом разглядывала доспехи Анны и оставшегося в санях громадного медведя.

– Не буду, – отозвался я.